Джеймс Уайт - Скорая помощь

Осторожно продвинувшись между двумя плавающими в отсеке фигурами, Конвей добился того, что одна из них перестала покачиваться, и отодвинул шторку солнечного фильтра на шлеме. С внутренней стороны лицевая пластина сильно запотела, но даже так было хорошо видно, что лицо у человека намного краснее нормального. Как только в глаза мужчине попал свет, он инстинктивно крепко зажмурился. Конвей отодвинул солнечные фильтры у других членов экипажа – реакция была та же самая.

– Отвязывайте их и переправляйте поскорее на медицинскую палубу, – распорядился Конвей. – Руки и ноги пока развязывать не стоит. Так будет легче их транспортировать. К тому же ремни фиксируют сломанные конечности – если переломы имеют место. Здесь не вся команда?

На самом деле это был даже не вопрос, поскольку кто-то перетащил сюда, к шлюзовой камере, пострадавших товарищей и подготовил их к срочной эвакуации.

– Здесь девятеро, доктор, – быстро сосчитал Хэслэм. – Одного не хватает. Поискать его?

– Пока не нужно, – ответил Конвей, думая о том, сколько забот выпало на долю отсутствующего члена экипажа. Он послал подпространственное радиосообщение, выбросил аварийный маяк, когда то ли не сработал автоматический механизм выброса, то ли офицеру не удалось с этим механизмом справиться, он перетащил всех своих товарищей с их рабочих мест сюда, к шлюзовой камере. Не исключалось, что за время проведения этой спасательной операции он мог повредить свой скафандр и теперь находился в каком-нибудь воздухонепроницаемом отсеке и ждал помощи.

И Конвей дал себе клятву в том, что человек, который сделал все это, будет спасен!

Помогая Хэслэму и Доддсу переносить первых «тенельфийцев» на «Ргабвар», Конвей комментировал ситуацию вслух для коллег-медиков и капитана. Через некоторое время он добавил:

– Приликла, нельзя ли попросить тебя прибыть сюда буквально на несколько минут?

– Можно, друг Конвей, – отозвался крошка-эмпат. – Моя мускулатура слишком хрупка для того, чтобы непосредственно участвовать в оказании помощи пациентам ДБДГ. Я тут скорее оказываю моральную поддержку, нежели врачебную.

– Прекрасно, – ответил Конвей. – У нас проблема. Нужно разыскать недостающего члена экипажа. Быть может, он ранен, а быть может, укрылся в каком-то герметичном отсеке. Не мог ли бы ты определить его местонахождение, чтобы мы не теряли время, пробираясь через завалы? Твоя защитная оболочка на тебе?

– Да, друг Конвей, – сказал Приликла. – Немедленно отбываю к вам.

Связанные по рукам и ногам офицеры были переправлены на «Ргабвар» минут за пятнадцать. К этому времени Приликла уже несколько раз облетел вокруг «Тенельфи» в попытке уловить эмоциональное излучение отсутствующего члена экипажа. Конвей оставался на борту «Тенельфи» и всеми силами пытался сдерживать тревогу и нетерпение, дабы не расстраивать цинрусскийца.

Если бы на «Тенельфи» находилось хоть что-то живое – даже без сознания, даже при смерти, – Приликла бы непременно нашел это существо.

– Ничего, друг Конвей, – сообщил Приликла, когда истекли двадцать невыносимо долгих минут. – Единственным источником эмоционального излучения внутри корабля являешься ты.

Первой реакций Конвея на это заявления коллеги было недоверие и даже злость, на что Приликла мгновенно ответил:

– Мне очень жаль, друг Конвей. Если это существо все еще на корабле, то оно мертво.

Но Конвей был не из тех, кто так легко отказывается от борьбы за жизнь пациента. Он сказал:

– Капитан, говорит Конвей. Какова вероятность того, что отсутствующий член экипажа находится в состоянии дрейфа в открытом космосе? Быть может, он ранен, а может быть, радиоприемное устройство в его скафандре повредилось во время запуска маяка?

– Мне также очень жаль, доктор, – ответил Флетчер, – но мы прочесали радаром всю территорию вокруг места катастрофы как раз на тот случай, что искомого офицера могло отнести от корабля вместе с маяком. Обнаружены кое-какие металлические предметы, но ни один из них не имеет массы, близкой к телу человека. Я на всякий случай проведу повторное сканирование территории. – Он немного помолчал и добавил: – Хэслэм, Доддс. Постарайтесь не мешать медикам в оказании помощи пострадавшим, но если будет такая возможность, разглядите лычки и именные метки на форме людей с «Тенельфи» и доставьте мне список. Поскорее.

Чен, – продолжал Флетчер, – вы пока в энергетическом отсеке не нужны. Загерметизируйте его и приступайте к поиску на «Тенельфи». Обшарьте там все настолько, насколько позволяет отпущенное нам для операции время. Пострадавших нужно доставить в госпиталь как можно скорее. Мало нам своих забот, так еще и солнце этой звездной системы находится в непосредственной близости, что не прибавляет удобства в работе. Ищите тело пропавшего офицера, корабельные бумаги, записи – что угодно, с помощью чего можно было понять, что тут произошло. На доске объявлений на рекреационной палубе должно висеть расписание вахт. Сравнив его со списком тех, кто доставлен на «Ргабвар», мы узнаем имя этого человека и его должность…

– Я знаю его должность, – вдруг вмешался Конвей. Все это время он думал о том, насколько профессионально отсутствующий член экипажа осуществил транспортировку пострадавших товарищей, связал их, дабы предотвратить новые, непроизвольные травмы, обеспечил запасом воздуха. При этом все остальное этот человек сделал по-дилетантски. – Я уверен, что это корабельный врач.

Флетчер ничего не ответил. Конвей медленно двинулся вдоль стены отсека. У него было такое чувство, что нужно что-то сделать, и притом быстро, но что именно – этого он не понимал. Он не видел ничего необычного – ну разве что большую металлическую скобу, предназначенную для трех цилиндрических канистр высотой в пару футов. Теперь в скобе находились только две канистры. Более внимательно рассмотрев ярлыки, Конвей выяснил, что в канистрах смазка типа GP10/5B, использующаяся для периодического смазывания главных подвижных механизмов и стыков, а также устройств, постоянно подвергающихся воздействию низких температур или вакуума. Расстроенный, недовольный собой, Конвей мысленно напомнил себе о том, что его работа – спасать раненых, а не терять время здесь, и вернулся на «Ргабвар».

У входа в шлюзовую камеру уже стоял Чен. Он открыл лицевую пластину на шлеме, чтобы поговорить с Конвеем лично, а не по радио, и поинтересовался, довелось ли доктору проникнуть в какой-либо из поврежденных отсеков «Тенельфи». Конвей покачал головой, что позволило ему также обойтись без радио. Продвигаясь к главной шахте, он увидел, как вверх, к отсеку управления направился Хэслэм, держащий листок бумаги в зубах, дабы руки были свободны. Конвей подождал немного, шагнул в шахту, где царила невесомость, и стал спускаться в сторону кормы, к медицинской палубе.