Артем Колчанов - На чужом берегу

– Подождите чуть-чуть. - Она протянула мне руки, и мне ничего не оставалось, как протянуть в ответ свои. - Вы еще прилетите сюда, к нам? Я хотела заставить Рива пообещать, что мы еще увидимся. А он сказал, что это зависит только от вас.

– Больше это зависит не от меня, а от обстоятельств.

– Но я хочу знать, что я его еще увижу, или что мы еще поговорим… Сейчас ведь не позвонишь и письма не напишешь, к тому же, Рив сказал, что у него нет и адреса.

В этих словах девчонки звучала настойчивая, до слез, просьба. Я немного подумал, потом отцепил с плеча рацию. Это была телерация, что-то вроде земного видеофона, но свободно помещающаяся на ладони, с экранчиком всего в три сантиметра.

– Обещать я не могу, - сказал я и протянул ей руку с рацией, - возьми это, но никому не показывай. Если станет совсем уж невмоготу, нажмешь вот эту кнопку и свяжешься с кораблем. А если хорошо попросишь, то Рэй соединит тебя с Ривом. Но только в крайнем случае. Но, если связи и не будет, все можно будет повторить.

– Спасибо хотя бы за это.

– Спрячь эту штуку, никто не должен знать про нее.

– Но вон Нок все видит.

– Я ему тоже доверяю. Если попросишь, то он никому не скажет. Думаю, что до свидания, - сказал я напоследок и, не оборачиваясь, вскарабкался по трапу на катер.

В рубке я увидел, что Рив плачет, спрятав лицо в подтянутых к груди коленях.

– Рив, что случилось?

Он ничего не ответил на этот мой вопрос. Тогда я заставил его распрямиться и, ничего больше не спрашивая, пристегнул к креслу. Сам я занял свое место, приподнял катер и направил его на малой высоте к океану. Хотя я больше и не спрашивал ничего у Рива, он принялся рассказывать сам. О том, как его приняли, что ему говорили, как угощали обедом, несмотря на то, что он отказывался. И что Нис кормила его из ложечки. Все это он рассказывал, не прекращая всхлипывать. А уже потом, когда мы поднялись в космос, он замолк и заставил себя успокоиться. Я же сказал ему:

– Пока живешь, надежда тоже не умирает. Это старая истина, но все равно верная.

– Вик, оказывается, она все это время меня помнила, представляешь? А я, если честно сказать, и не вспоминал почти никогда. Даже когда тебе про себя рассказывал, только слегка упомянул.

– Знаешь, Рив, у нас говорят, что зачастую получаешь поддержку не от того, от кого ждешь, а от того, от кого не ожидаешь.

Рив посмотрел на меня все еще мокрыми от слез глазами и сказал:

– Командир, не нужно меня жалеть, жалость это хуже ненависти.

Я отметил, что он назвал меня так, как ни разу еще не называл, и тогда я ответил.

– Командир не может жалеть тех, кто его так называет, он просто обязан о них заботиться.

После того полета в Тальгир, Рив немного изменился, даже внешне. От меня он просто требовал работы, которую он смог бы делать. И тогда я разрешил ему работать с Рэем, помогать тому в интерпретации полученной информации. Для Рэя сам мальчишка был объектом психологических исследований, и Рэй от такого сотрудничества не отказывался. К тому же, через два дня после возвращения Рэй начал операцию.

В тот день я проводил Рива в операционную, где уже стоял подготовленный мною куб, сразу для двух рук. Заходя в операционную, Рив побледнел.

– Побаиваешься? - спросил я, снимая с него рубашку.

– Немного.

– Ничего удивительного, если бы знал, каково тебе будет, боялся бы сильнее.

– Сегодня больно не будет, - сказал Рэй, - потому что еще можно применять обезболивание.

– Утешил, - сказал ему Рив.

Я усадил мальчишку на табурет перед кубом, открыл отверстия для рук:

– Давай засовывай сюда свои обрубки сам. Нет, не так, а вместе с локтями, и как можно дальше.

Я закрепил плотно облегающие манжеты у почти что самых его плеч. Пристегнул его двумя ремнями к кубу и к табурету. Отрегулировал высоту последнего так, чтобы мальчишке не было неудобно.

– Ну, как, Рив, ничего не жмет, не давит?

– Нормально.

– Ну и хорошо. Я буду в соседнем помещении, буду все видеть и слышать.

– Рэй, ты меня усыпишь?

– Нет, этого не требуется. Но вот частично обездвижить придется, но говорить сможешь.

Я вышел в контрольное помещение и плотно закрыл дверь. Сел в кресло, включил экраны. На них была видна и сама операционная, и Рив крупным планом, и то, что происходит в кубе. Я видел, как Рэй сделал мальчишке несколько инъекций, и тот замер, максимально расслабившись. Потом я наблюдал довольно неприятное зрелище. Тонкими движениями манипуляторов, Рэй удалил с обрубков кожный покров, рассек им же наращенную соединительную ткань. Потом начал наполнять куб специальным раствором.

– Вик, - обратился ко мне Рэй, - отвлеки его чем-нибудь. Помнишь ведь наверно, как тебе делали такое.

Я помнил, что тогда один из врачей рассказывал мне какую-то длинную и запутанную историю, но не представлял, зачем это было нужно, мне просто казалось, что он просто очень любит поговорить.

– Рэй, может быть лучше показать ему какой-нибудь фильм?

– Это было бы просто, но экран нарушит работу анализаторов. И к тому же, мое внимание сосредоточено сейчас на другом.

– Хорошо, тогда я расскажу ему то, что обещал. Сколько ты его сегодня будешь держать?

– Думаю, что трех часов на сегодня будет вполне достаточно.

– Нормально.

Я включил с пульта динамики в операционной и задал вопрос:

– Рив, как ты себя чувствуешь?

– Вик, это ты? - спросил он слегка заплетающимся языком.

– Да, это я.

– Весь как будто деревянный стал и ничего не чувствую.

– Ну и хорошо. Рэй уже начал.

– А долго это будет?

– Он сказал, что на сегодня хватит и трех часов.

– Так долго. За три часа я тут от безделья чокнусь.

– Не чокнешься, я тут, рядом. И сейчас я хочу рассказать тебе о себе.

– Сейчас? Нашел время.

– А чем оно хуже любого другого. Надо же тебя хоть чем-то развлекать.

– Лучше бы книжку какую-нибудь или фильм.

– Рэй занят не этим. К тому же, сам знаешь, что книжек здесь нет, а Рэй говорит, что экран стал бы нежелательной помехой.

– Но то, что ты хочешь рассказать, не развлечение.

– Тогда отвлечение, какая разница.

– Большая.

– Ну да ладно. Рэй тебя не один день мучить будет, времени будет предостаточно, чтобы рассказать много чего.

– Тогда я слушаю.

Я рассказывал медленно и даже чересчур подробно. Сейчас я, обладая подготовкой звездного разведчика, при желании мог вспомнить любой эпизод своей жизни, в любых подробностях. Зная, что Рива этот рассказ заинтересует, я старался растянуть его на все дни операции, и сегодня рассказал только небольшую часть своего раннего детства. Рэй сказал мне на экране в виде строки, что он уже заканчивает.

– Ну, все, Рив, сегодня я заканчиваю рассказывать. Еще несколько минут, и Рэй тебя освободит.