Артем Колчанов - На чужом берегу

– Если хочешь, возьми на память.

Он взял эти два конуса, еще несколько секунд назад бывших смертоносными. Как-то немного отрешенно посмотрел на них:

– Взял бы, но все равно положить некуда.

Я осмотрел его всего и только тут понял, что одежды на нем нет никакой.

– Эти серые всю одежду отобрали, - пояснил он, в ответ на мой взгляд, - еще хорошо, что здесь не холодно.

Немного скривившись от боли в животе, я поднялся на ноги, помог подняться мальчишке, подхватив его за плечо. Потом подтолкнул его по направлению к остальным:

– Иди и объясни им все.

Сам же я оперся плечом о стену и принялся усилием воли подавлять боль до ее полного исчезновения. Но все равно, борьба с болью никогда не проходит бесследно. Сердце колотилось, а в ушах стоял шум. Несильный, но способный заглушить легкие шорохи, которые обычно выдают осторожно подкрадывающегося человека. Я считал, что если внезапно появился один вакец, то точно так же могут появиться и другие. Поэтому я встал настороже, не выпуская из рук плазменника. В это время Яс рассказывал все остальным мальчишкам. В ответ от них послышался возмущенный ропот, и я услышал, как Яс прикрикнул на них:

– Столько времени ждали, разве не найдете сил подождать еще, - а потом он добавил уже тихо, когда все смолкли, - ребята, ну я прошу вас, пожалуйста.

Потом они о чем-то переговаривались шепотом. Я же продолжал наблюдать за коридором. И снова не услышал шагов у себя за спиной. Но это снова оказался Яс. Очевидно, этот темноглазый паренек взял на себя роль посредника между мною и остальными мальчишками.

– Там одному парню очень плохо, может быть посмотрите?

– Веди быстрее.

Этим парнем оказался мальчишка примерно десяти латянских лет, коротко остриженный (волосы того же цвета, что стали сейчас у Рива), сильно исхудавший, так, что все ребра выступали, с распухшими ногами и почти весь перемазанный той самой вонючей дрянью, что была на полу в их тюрьме. Он лежал неподвижно и только тяжело дышал.

У меня не было при себе даже той неполной походной аптечки, как тогда в Гэзде. В первый момент я подумал, что ничем не смогу помочь этому ребенку. Но тут же вспомнил, что небольшая возможность есть, изнутри к поясу скафандра были прикреплены четыре ампулы со сложной смесью стимуляторов. В критической ситуации они позволяли звездолетчику быстро восстановить силы. Но это было очень болезненно, настолько, что даже могло убить сильно ослабленного человека. Но тут то выбора у меня как раз и не было. Мальчишка мог умереть через несколько минут, если ему не помочь. Я расстегнул гермозамок скафандра, засунул под него руку, нащупал ампулу. Несколько раз сильно дернул, но она не желала отрываться, потому что составляла со скафандром одно целое. Чтобы использовать ее по назначению, нужно было снять скафандр.

– Наблюдайте за коридором, - сказал я мальчишкам, окружившим меня, - если что увидите, сразу же кричите.

Я положил на пол плазменник, как на тренировке в три приема освободился от скафандра. Увидев по ним серую форму, несколько человек испуганно ойкнуло. Но они практически сразу же поняли, что к Ваку эта форма не имеет ни малейшего отношения. Я вывернул скафандр наизнанку, открыв ампулы.

– Яс, Рул, держите его покрепче, ему будет очень больно, но он не должен дергаться, этим он может все испортить.

Эти ампулы были не со струйным, а с игольным инъектором, позволявшим делать инъекцию даже через толстую одежду. Но на мальчишке как раз из нее не было ни малейшего клочка. Я привел одну из ампул в действие, из нее вылезла тонкая и длинная игла.

– Поверните его на бок.

Как только они это сделали, я быстро вонзил ему иглу в верхнюю часть бедра. Мальчишка ту же дернулся, с, казалось бы непонятно откуда взявшейся у него силой. Но Яс и Рул все-таки удержали его. Содержимое ампулы впрыскивалось медленно, почти минуту. Мальчишку буквально колотило от этого, и даже когда ампула отработала, продолжало колотить. Оттолкнув помощников, я подхватил его на руки и со всей силой прижал к себе. В этот момент мне показалось, что он не выдержит, и что это уже агония. Но через пару минут он утих, дыхание успокоилось, а на щеках даже появился легкий румянец. А когда я собрался положить его на пол, он очнулся, увидел меня и тут же ухватил за шею обеими руками и прижался, отчаянно всхлипывая при этом. Я только с трудом оторвал его от себя и уложил на пол, погладил по короткому ежику волос:

– Успокойся, малыш, все будет хорошо.

Он еще пару раз всхлипнул, поднял на меня неестественно светлые глаза, словно бы моля о чем-то. Потом провел языком по растрескавшимся губам и едва слышно сказал:

– Дяденька, у вас есть чистая водичка, ну хотя бы маленький глоточек.

Воды у меня не было, идя в бой, как-то не заботишься о запасах. Хоть он и говорил тихо, все услышали его слова о воде, и я увидел, как все начали или облизывать губы или как будто старались что-то проглотить. Кого-то тут же вырвало. Вода была в уловителях скафандра, но на всех это все равно, что ничего. Но тут я вспомнил, что буквально в пяти минутах быстрого шага отсюда я видел в коридоре пробитую трубу, из которой фонтанировала вода. Но, посмотрев на ребят, я понял, что даже дотуда им будет трудно дойти. Нужно идти самому и принести воды. Я быстро облачился в скафандр. Но тут же понял, что, уходя, оставляю этих измученных ребят без защиты. Но и без воды ждать им будет просто мучительно, потому что они думали сейчас только о ней.

– Яс, - позвал я, и когда темноглазый подошел, сказал ему,- думаю, что ты разумный человек.

– Не знаю.

– Сейчас я пойду и принесу воды, частей через пять-шесть вернусь. Оставляю фонарь вам, но лучше сидите без света и тихо. Когда буду возвращаться, свистну три раза.

– А если серые?

Подумав несколько секунд, я отстегнул от бедра лучевой пистолет, снял его с предохранителя.

– Возьми это. Для выстрела нужно нажать вот это. Только не пали в кого попало, а убедись, что перед тобою враг.

Яс передал фонарь подошедшему Рулу, а сам дрожащими руками взял пистолет:

– Он заряжен?

– Разумеется, будь осторожен, он снят с предохранителя. Гасите свет.

– А как же вы?

– У меня ночные очки.

По мере того, как я приближался к воде, индикатор показывал, что растет радиоактивность всего окружающего. Я испугался того, что и вода может оказаться радиоактивной. Но она оказалась чистой и прохладной. Несколько минут я потратил на поиск того, в чем можно было бы донести воду, но как назло ничего не попадалось, даже элементарной непромокаемой пленки. Но не возвращаться же обратно с пустыми руками. Я снял с себя гермошлем, это была приличная посудина, по одному два глотка каждому достанется. Возвращаясь, я, как и договаривались, свистнул три раза, и ребята зажгли фонарь.