Аркадий Стругацкий - Дни Кракена

- Я спрашиваю, как самочувствие, - крикнул Крюков.

- Отлично, товарищ полковник, - ответил Олешко. - Оглох вот немного, но уже прошло.

Самолет развернулся, остановился, в последний раз неистово взревел моторами и смолк.

- Пошли, - сказал Крюков.

Один из летчиков побежал вперед раскрыть дверь и выкинуть лестницу. Офицеры взяли плащи и чемоданы и, разминая затекшие от трехчасового сидения ноги, двинулись к выходу. Внизу их встретил молодой сухощавый капитан-пограничник. Пока он рапортовал Крюкову о благополучии на вверенной ему, капитану, заставе, Олешко с любопытством огляделся. Они приземлились на старой взлетно-посадочной полосе, проложенной когда-то японцами между двумя невысокими холмиками. Бетон полосы потрескался и местами выкрошился, из трещин выбивались веселые травинки. На одном из холмов располагался домик со сложным антенным устройством на крыше. В стороне стоял облезлый, непривычно маленький самолет, по-видимому, японский.

- Познакомьтесь, товарищи, и поехали, - сказал полковник.

- Капитан Нелюдин, - отрекомендовался начальник заставы.

Соколов и Олешко назвали себя и пожали ему руку. Окутываясь тучами сизого дыма, подкатил потрепанный газик. Шофер, красивый плечистый сержант, выскочил и взялся было за чемоданы, но Нелюдин остановил его.

- Все всё равно не поместимся, - сказал он. - Останьтесь с вещами, я пришлю за вами машину с Баевым.

- Далеко до заставы? - осведомился Соколов, залезая на заднее сидение.

- Минут двадцать езды. Дорога очень скверная, а то бы за десять минут доехали.

Нелюдин не преувеличивал, дорога действительно была на редкость плохая. Газик, отчаянно дребезжа и фыркая, переползал с ухаба на ухаб. Когда аэродром скрылся за сопками и вокруг открылось изрытое поле, Крюков спросил:

- Как ваш задержанный?

- Умер, - виноватым голосом ответил капитан, напряженно вертя баранку.

Полковник даже подскочил от неожиданности. Олешко и Соколов переглянулись.

- Как умер? Когда?

- Сегодня утром, часа четыре назад.

- Так. - Полковник помолчал, раскачиваясь в такт тряске. - Зря, выходит, я сюда следователя с переводчиком тащил…

- Товарищ полковник, видели бы вы, в каком он был состоянии, когда мы его…

- У вас есть фельдшер, на худой конец врача из поселка могли пригласить.

- Врач и фельдшер всю ночь над ним колдовали. Так и не поняли, что с ним. Ранен в левую ногу, похоже - из пистолета, но ведь от этого не умирают.

- Выяснили, откуда он взялся?

- Выяснил. Выполз из тоннеля в сопке, где его нашли. Совсем рядом с заставой.

- Из какого тоннеля?

- Вроде шахты в скале, японцы вырыли. Здесь все такими шахтами изрыто. Целый подземный город. Ходы, переходы, колодцы… Лабиринт, одним словом.

Дорога пошла косогором, и машина сильно накренилась. Все невольно склонились в противоположную сторону, хватаясь друг за друга. Только Нелюдин продолжал править как ни в чем не бывало, видимо, простодушно радуясь, что начальство не очень сердито на него за смерть задержанного.

- Вот мы едем, а под нами, может быть, залы, склады, помещения разные, - говорил он.

- Может быть? Разве вы сами там не бывали? - спросил Соколов.

Нелюдин рассмеялся.

- Думаете, туда так просто попасть? Во-первых, мы, собственно, так и незнаем входы в это подземное царство. Замаскированы они замечательно. Вот, например, тот, у которого задержанного взяли. Сто раз мы там проходили и не заметили ничего. Только по следам и отыскали. Со стороны поглядеть - просто расщелина в скале… Во-вторых, многие входы японцы перед капитуляцией взорвали, обрушили. Чтобы пробраться в них, нужно их расчистить, раскопать завалы, да того и гляди в какую-нибудь ловушку попадешь…

- Что за ловушки? - с любопытством спросил Олешко.

Машина спустилась с сопки и покатила по более или менее сносному проселку. Впереди открылся вид на океан, показалась тесная кучка небольших строений.

- Есть у меня командир отделения сержант Новиков, бывший шахтер, - сказал Нелюдин. - Я поручил ему обследовать все известные тоннели и искать новые. Любопытно, да и для дела, безусловно, полезно. Он излазил все, что только можно, иногда по два дня проводил под землей. Раз в прошлом году, в мае, полез он со своим другом и напарником Костенкой в пещеру, что под Танковой сопкой. Это утес такой на западном берегу. Зашли они далеко, осматриваются. Новиков что-то замешкался. Костенко вперед пошел, светит фонариком, смотрит - дальше вода. Он думал, что лужа, ну и шагнул. И сразу с головой, только пузыри пошли. Там оказался не то колодец, не то штольня. Насилу Новиков его вытащил.

- А сам ты туда ходил? - спросил Крюков.

- В Танковую - нет. А вообще -ходил, конечно. Во многих тоннелях побывал. Жутко там, мрак, тишина, только вода с потолка капает. Идешь, идешь, словно в преисподнюю. Надо сказать, почти все шахты, входы в которые известны, оканчиваются тупиком. Либо завалом, либо колодцем с водой. Дальше не пройдешь.

- Думаешь, и этот новый тоннель тоже такой? - словно случайно обронил Крюков.

Нелюдин скосил на него глаза.

- Нет, этого я не думаю, - проговорил он. - Да вы не беспокойтесь, товарищ полковник, я возле него пост выставил.

- И не думаю беспокоиться. - Крюков зевнул, явно притворно, затем спросил: - А почему ты считаешь, что там целый город, склады и прочее?

- А как же? Вот, например, там, - Нелюдин ткнул пальцем в сторону гряды мрачных серо-желтых скал километрах в пяти от дороги, - торчит из-под земли обрывок толстого многожильного кабеля. Что за кабель? Куда он ведет? Где начинается? Да что далеко ходить… Два года назад было сильное землетрясение. Помните, наверное? Волна метров в пятнадцать высотой ударила в восточный берег, залила все низины. На другой день смотрим - валяются на берегу тюки с японским обмундированием. Откуда их вынесло? Ясно, под землей что-то есть.

Газик подкатил к группе одноэтажных домиков, окруженных оградой, и остановился у самого большого из них. Часовой у крыльца поприветствовал по-ефрейторски. Подбежал, придерживая кобуру, дежурный с рапортом.

- Веди к себе, - сказал полковник, вылезая из машины.

- Слушаюсь, товарищ полковник, - отозвался Нелюдин и торопливо приказал дежурному: - Найдите Баева, пусть съездит на аэродром за сержантом. Он там с вещами остался. Да напомни повару насчет обеда.

Кабинет начальника заставы оказался крохотной комнаткой с подслеповатым оконцем. Посередине стоял канцелярский стол, в углу этажерка с книгами и газетами, слева от стола на полу - железный ящик. Полковник уселся за стол, Соколов и Олешко - на принесенных дневальным табуретах, хозяин кабинета за недостатком места примостился на подоконнике.

- Карту, - приказал полковник.

Нелюдин нагнулся над железным ящиком, порылся в нем и развернул на столе стотысячную карту Кунашу.