Андрэ Нортон - Суд на Янусе (перевод О.Колесникова)

Что это? Ритуальные предметы, принесенные в жертву, или важные отметки? Нейл поискал ответ в памяти Айяра, но не нашел. То ли Айяр об этом не знал, то ли между памятью его и Нейла Ренфо был поставлен барьер. Но все же была какая-то причина прятать эти вещи здесь, в лесу, в хранилище. Этот сундук был отодвинут от других – зачем? Чтобы легче было извлечь из него часть содержимого? А зачем? Нейл готов был громко выкрикнуть этот вопрос.

Может быть, где-нибудь еще в Ифтсайге он найдет ответ. Но когда он прошел еще ниже по шесту-лестнице, то увидел, что вход в нижние комнаты запечатан. И как он в раздражении не колотил по закрытым отверстиям, закругленное дерево не поддавалось. Расстроенный, он вернулся в ту комнату, где спал, и решил подняться выше.

Тусклый предвечерний свет проникал через отверстие у ветви, когда он достиг выхода. Снаружи не доносилось ни звука, кроме шелеста листьев. Через две-три секунды он поднялся на следующий уровень. Здесь не было личинок-ларгасов на потолке, лишь серый свет проникал сквозь дупло-окно. В комнате не было ничего, кроме пыли и нескольких как-то попавших сюда опавших листьев. Возможно, и на более высоких уровнях было то же самое, но Нейл решил все-таки пройти еще одну-две комнаты.

Он был еще на столбе-лестнице, когда услышал яростное щелканье, закончившееся свистящим призывом низкого тона, в котором явно слышалась настойчивость. И Айяр ответил на это рывком вверх на максимальной скорости. Нейл увидел хлопающие крылья, лицо в перьях и громадные глаза, окруженные темным кольцом, отчего они казались еще больше. И когда глаза Нейла встретились с этим неподвижным взглядом, он оторопел.

Речь? Нет, свист и щелканье большого изогнутого клюва не укладывалось в человеческую речь. Однако это крылатое существо узнало его, просило о помощи, напоминая о союзе между ними!

Союз… Не тот, что существует между человеком и животными, а союз между равными формами жизни, с равными, хотя различными разумами. В первый момент понимания Нейл был так поражен, как если бы дерево, укрывшее их обоих, заговорило по-человечески.

Птица была ранена. В нее стреляли из бластера. У Нейла возник странно искаженный мысленный образ охотника, похоже, переданный ему другим разумом. Кто-то из порта от скуки решил поохотиться. Нейл смотрел на волочащееся крыло: опаленные перья, ссадину от луча бластера. Эта птица с Януса была не маленькой – размах крыльев почти в пять футов. Ее тело, одетое в пушистые бело-серые перья, стоящее на мощных когтистых лапах, было создано для охоты. Теперь просьба о помощи и внимании резко проявилась в голове Нейла.

Птица позволила ему осмотреть ожог. Рана была не столь значительна, чтобы покалечить птицу, лишить ее возможности летать. Нейл принял еще одно расплывчатое мысленное впечатление жертвы, перелетавшей с дерева на дерево, чтобы уйти в лес подальше от инопланетников, но не имел ни малейшего представления, что делать с такой раной.

Птица присела перед Нейлом, сложив здоровое крыло и распустив больное. Нейл вздрогнул, когда чужое сознание насильно вторглось в его собственное. Казалось, будто сознание имело две версии, в основном похожие, но различающиеся в мелких деталях. И эти записи должны были быть подогнаны друг к другу для создания образа. Они совпадали, но не полностью, а лишь в главных точках, но и этого было достаточно.

– Да! – сказал Нейл вслух, словно птица могла его понять. – Да! – и он быстро спустился в свою бывшую спальню. В той плетеной корзине, где он взял одежду, он видел мешочек. Повесив его за шнурок на руку, он снова поднялся туда, где ждала его птица.

Осторожно смешав измельченные в порошок листья из одной коробочки с пастой из другой, он бережно обмазал обожженное место на крыле. Птица снова засвистела и пошла по кругу, словно пробуя свои возможности, но взлететь не пыталась.

– Кто ты или что? – неожиданно спросил Нейл. Но ответ пришел не от птицы, а от Айяра.

Кваррины, древесные жители, в далеком прошлом заключили пакт о дружбе и союзе с ифтами, которые тоже были древесными жителями и любили лесной мир. Охотник на двух ногах и крылатый охотник; воин с мечом и воин с когтями при необходимости охотились и сражались бок о бок, потому что по какому-то капризу природы они были способны в какой-то мере общаться друг с другом. Это не был союз между мыслящим человеком и управляемым инстинктом животным или птицей, это было партнерство равных, хотя и различных разумов. Раненый кваррин отправился туда, где надеялся найти помощь, и требовал ее от Нейла по праву.

Движимый каким-то непонятным чувством, Нейл протянул правую руку. Круглая голова с ушами в пучках перьев, напоминающими остроконечные уши Нейла, чуть наклонилась вперед. Большие глаза с оранжевыми огоньками в глубине изучали протянутую руку со странной настойчивостью. Затем голова наклонилась ниже, страшный крючковатый клюв раскрылся и сомкнулся на человеческой плоти, но не щипал и рвал, а лишь крепко сжал, как человек пожимает товарищу руку в знак благодарности и дружбы – быстро сжал и почти сразу же отпустил. Нейл довольно улыбнулся. Нейл-Айяр больше не одинок в мертвом Ифткане.

– Хурурр, – Нейл назвал птицу по имени. – Я думаю, они не скоро вернутся.

Он сидел в верхней комнате Ифтсайги и ждал возвращения незнакомцев.

Три дня, вернее, три ночи, потому что теперь активным временем для него стала ночь – и нет никаких признаков, что какой-нибудь ифт взбирается по лестнице или устраивает себе лагерь в дупле дерева. Теперь нос Нейла подсказывал, что, похоже, он прибыл сюда всего лишь несколько часов спустя после их ухода.

Несмотря на терпеливые попытки мысленного общения с кваррином, он не мог понять, то ли птица отстала от какого-то ифта, то ли связь между крылатыми и двуногими была большей, нежели случайное знакомство. Без понятной им обоим речи мысленный контакт мог передать только самые необходимые мысли и нужды.

Но Хурурр составлял компанию Нейлу, и тот привык разговаривать с птицей. Не было причин оставаться в Ифтсайге, если она сейчас пуста. Но кто были временно жившие здесь? Другие измененные, такие же, как и он, или остатки племени настоящих ифтов, кто выжил и является теперь лишь тенью того, чем они были раньше?

Тревожило, что знания Айяра все еще доходили до Нейла только отрывками, кусками, в них были провалы, и они не соединялись в единое целое. То, что имело отношение к повседневному кругу поддержания жизни, легко пришло к Нейлу. Он точно знал, куда идти внутри дерева за водой и пищей. Но насчет всего остального эти чужие воспоминания были смутными и разрозненными.

Когда-то на Янусе было две расы: ифты, жители деревьев, обладатели знания, позволявшего им формировать растения и заботиться о них, так что у них было родство, если не телом, то чувством с лесом; и ларши, более примитивные, не похожие ни умственно, ни физически на лесных людей. Ларши боялись «магии» древесного народа, этот страх привел их к желанию убивать, уничтожить ифтов полностью, как сейчас поселенцы старались уничтожить лес. Однако ларши не были инопланетными колонистами, и война между ифтами и ларшами велась столетиями. Ифты вымерли давно, очень давно. Но почему же Айяр помнил? И каким образом Айяр стал частью Нейла Ренфо; или Нейл Ренфо стал частью Айяра?