Тимоти Зан - Планета по имени Тигрис

Последнее, что ему сейчас было нужно, – это чтобы Джарвиса предупредили, что о его тайном проекте стало известно. В лучшем случае это даст доктору время спрятать или уничтожить материалы, которые он не хочет показывать; в худшем же это может побудить его самого запрятаться так глубоко, что они никогда не смогут его найти. Однако детектив понимал, что подобные доводы здесь приводить не стоит.

– Радиотелефонные разговоры по своей природе хуже защищены от прослушивания, нежели обычные звонки, – произнес он, тщательно подбирая слова. – Если ваш разговор перехватит кто-нибудь из тех, кому не нужно об этом знать, – вот это будет настоящая проблема.

Подобные расплывчатые доводы иногда срабатывали. Но Сомерсет не стал сдаваться так легко.

– Какая еще проблема? – спросил он упрямо. – Вчера вы сказали, что пытаетесь найти эту женщину, Ориану, а сегодня вас уже интересует Мэтт и его работа. Если вы хотите, чтобы мы вам помогали, я думаю, мы имеем право знать, что происходит.

Тирелл глубоко вздохнул. Сомерсет, к несчастью, попал в точку.

– Хорошо. Есть вероятность, что Мирибель Ориана шантажирует доктора Джарвиса. Зная, над чем конкретно он работает, мне было бы легче вычислить, кто еще замешан в этом деле.

Пожалуй, никогда раньше в своей работе он не позволял себе так далеко отступать от истины. Однако это подействовало. Выражение лица Сомерсета прошло весь спектр от удивления вплоть до гнева и решимости. Кэм застряла где-то в районе праведного негодования.

– Теперь вы понимаете, – продолжил Тирелл, – почему я не могу рисковать, доверяя радиоволнам хотя бы какие-то намеки о моих умозаключениях. В такой игре чем меньше противник знает о том, что ты делаешь, тем больше у тебя шансов поймать его.

– Вы правы, – решительно кивнул Сомерсет. – Хорошо. В целом, мне кажется, Мэтт работал над чем-то, связанным с процессом полового созревания. Некоторые из этих препаратов, – он ткнул пальцем в список, – известны как замедлители различных аспектов полового созревания в видовой группе лабораторных животных. Другие – это синтетические андрогены, мужские половые гормоны, а также некоторые сложно изолируемые гормоны слизистых. Все они играют роль в процессах роста и созревания. Э-э... здесь есть еще пара капсул, это относительно инертные препараты, которые могут свободно связывать одновременно два или более комплекса молекул. Они используются, если вы хотите ввести препарат в четко локализованную, но труднодоступную область – например, в район поджелудочной железы, – не затрагивая остальной организм. Если правильно выбрать капсульное сведение, можно без труда соединить препарат, скажем, с молекулами глюкагона в альфа-клетках поджелудочной. Препарат распадается и начинает работу, в то время как оболочка капсульного сведения изменяет свою структуру или тоже распадается, оставляя молекулы глюкагона неповрежденными.

Тирелл понял примерно одно слово из пяти, но суть сквозь медицинский сленг все же уловил.

– А подобный метод мог бы пригодиться, если бы вы хотели, чтобы ваш препарат взаимодействовал с чем-то, распространенным по всему телу? – осторожно спросил он. – Скажем, с этими гормонами роста?

– Да, – подала голос Кэм. – Доктор Джарвис задействовал его в некоторых своих работах по стимуляции инертности – использовал капсулы для того, чтобы повлиять на тироксин в крови.

– Я не знал этого, – нахмурился Сомерсет.

Она пожала плечами.

– Он сказал, что это не более чем эксперимент, но мне показалось, что у него что-то получилось.

Исследования механизмов взросления и созревания; несколько месяцев отпуска, чтобы работать без помех... Колин Бриммер, мальчик, чьи телекинетические способности только начинают развиваться... От Ужасного предчувствия у Тирелла засосало под ложечкой.

– Скажите, – заговорил он, не подумав, – а в науке все еще принята теория касательно того, что физиологические изменения при созревании являются факторами, приводящими к Переходу?

Оба его собеседника погрузились в глубокое размышление, и Тирелл проклял свою неосторожность. Надо было задать этот вопрос позже, чтобы они не смогли проследить линию его мысли.

– Ну, – медленно произнес Сомерсет, – все на самом деле не так просто. Переход действительно иногда происходит во время созревания, но он не является прямым результатом действия половых гормонов. В противном случае стерилизация или кастрация в детском возрасте могла бы его предотвратить. Есть теория, что даже с удаленными тестикулами кора головного мозга выделяет достаточно тестостерона для того, чтобы начать Переход, однако это так и не было доказано. – Он пожал плечами. – Но зачем Мэтту могло понадобиться скрывать работу над подобной темой? Каждый эндокринолог на Тигрисе рано или поздно делает попытку выяснить, что вызывает Переход. Собственно, мы с ним работали над этим вопросом четыре года назад.

– И что вы выяснили?

– Ничего особенно полезного. Мы поняли, что умеем только рисовать М– и В-диаграммы – то есть фиксировать изменение размеров мозга и скорости обмена веществ в процессе Перехода, – но и не более того. Потом Мэтт заинтересовался вопросами принудительной инертности, и мы оставили эту тему.

– Понятно. – Тирелл повернулся к Кэм. – Вы не могли бы посмотреть, может быть, вам удастся найти лабораторную тетрадь доктора Джарвиса за тот период?

– Да, если нужно... – Она посмотрела на Сомерсета, приподняв брови.

– Декабрь и лукабрь тридцать третьего и январь тридцать четвертого, – подсказал тот.

Кэм кивнула и вышла.

– Собственно говоря, смотреть там почти не на что, – сказал Сомерсет Тиреллу.

– Меня больше интересует вопрос, на месте ли тетрадь, – ответил ему детектив. – Кажется довольно странным, что доктор Джарвис бросил нечто столь потенциально важное, как исследование телекинеза, в пользу изучения принудительной инертности.

Сомерсет улыбнулся.

– Вы недооцениваете значение инертности, детектив. Для некоторых операций способность замедлять обмен веществ пациента может стать поистине вопросом жизни и смерти. А если мы когда-нибудь снова овладеем космическими технологиями, которые использовались до Потерянного Поколения, и решим отправиться на поиски других людей, выживших при Экспансии, для такой задачи некоторые формы инертности могут оказаться жизненно важными. – Он махнул рукой. – Кроме того, как я уже сказал, исследование Перехода в наши дни – довольно избитая тема. Даже более избитая, чем исследование самого телекинеза. Вы должны учитывать, что с того времени, как телекинез впервые появился на Тигрисе, вирусная ДНК, которая его инициирует, развивалась на протяжении четырех поколений, чтобы прочно засесть в нашей генетической структуре; а также что все базовые записи по физиологии, которые у нас изначально существовали, были уничтожены во времена Потерянного Поколения. Это означает, что мы работаем, по существу, вслепую: мы знаем сейчас, что представляет собой человеческая биохимия, но не знаем, где именно в организме происходят решающие изменения. Для медицинской науки в целом здесь есть с чем поработать, но для эндокринологов чуть ли не единственная точка отсчета – это Переход.