Владимир Контровский - Заданное значение судьбы

Элы не тревожили обитателей Катакомб. Дело было не в огромных потерях, которые понесли Хозяева при телепортационной атаке, - "Заклятье Муэт", как назвали его орты, в корне изменило защитную систему пещер, сделав Катакомбы практически неприступными. Пару раз сторожевые заклятья отмечали следы попыток Хозяев прощупать горы с помощью Машин Проникновения, однако вскоре эти попытки прекратились - лорды поняли, что нет смысла стрелять в мишень, в которую невозможно прицелиться. Более того, Заклятье Муэт оказалось столь же эффективным и против прямых атак: летатель-разведчик, умышленно пропущенный Стражами через Периметр, отшвырнуло за много миль от Врат, к устью Реки. "Не знаю, удалось ли тебе помочь рождению новой Реальности, - сказала Вестнице Мать-Ведунья, следя за кувыркающимся полётом боевого диска, - но маленький новый Мир ты всё-таки создала. Ты отделила наш подземный мир от мира поверхности, и теперь всей мощи Города не хватит, чтобы проложить дорогу в Катакомбы. Твои дети будут расти спокойно".

А летом Азуль позвала Муэт к себе для беседы наедине. Молодая орта догадывалась, о чём пойдёт речь, и не ошиблась.

– Садись, Вестница, - сказала Мать-Ведунья, когда Муэт появилась на пороге грота Старших - грота, в котором теперь жила одна Азуль. Хозяйка племени не обернулась при появлении молодой орты, продолжая отрешённо смотреть на танцующее в стенной нише колдовское бездымное пламя, но безошибочно узнала, кто пришёл - обычное дело для мага.

Сидевшая в древнем деревянном кресле с высокой спинкой и подлокотниками в виде когтистых звериных лап Мать-Ведунья указала на второе кресло, стоявшее напротив неё по другую сторону очага. Это было кресло Отца-Воеводы - оно пустовало после его гибели, - и Муэт заколебалась.

– Садись, - повторила Старшая, поворачивая голову. Глаза на неживом лице магини горели уже хорошо знакомым Муэт мрачным огнём - чёрный цвет одежд Матери-Ведуньи делал этот огонь похожим на пламя костра в ночи. Но костёр этот не обещал тепла и приюта усталому путнику - свет его был убийственным. Беспощадный злой огонь, не находя другой пищи, пожирал старую магиню, и Вестница поняла - жить Азуль осталось совсем недолго. "На ней уже видна печать Бездны" - подумала Муэт, опускаясь в чуть скрипнувшее кресло.

– Ты права, - ответила Мать-Ведунья на невысказанную вслух мысль молодой орты. - Я ухожу. Мне пора - Вермей ждёт. И не возражай, - она подняла руку, пресекая попытку Муэт что-то сказать. - Не будем тратить время на пустые споры - есть более важные вещи. Люди приходят и уходят - народы продолжают жить. Если, конечно, сумеют. Старшие маги не назначают себе преемников - это решит Вече и выбор всех взрослых ортов, но мне, - она подчеркнула последнее слово, - хотелось бы видеть новой Матерью-Ведуньей тебя, Муэт. Ты сильнейшая магиня племени, и я хочу знать, готова ли ты принять бремя власти?

– Н-не знаю… Я не думала об этом.

– Тогда подумай, и хорошенько подумай. И ещё: не замыкайся в своём горе - у тебя есть дети. Они помогают нам жить - даже тогда, когда кажется, что жизнь уже кончена… Обрати внимание на свою дочь, Вестница: я видела сотни и тысячи ростков, но такой ауры не встречала ни у кого.

– А твои собственные дети, Азуль? - неожиданно для самой себя спросила Муэт.

– Были, - Мать-Ведунья горько усмехнулась. - Мой последний правнук погиб ещё до твоего рождения. Остались мои праправнуки, но я для них уже легенда - голос крови слабеет со сменой поколений. Запомни: крепче всего связь между родителями и детьми. И поэтому - дай жизнь и другим своим детям, дочь племени гор. Ты плодоносящий цветок - стоит ли напоминать тебе о законе ортов? Будет новая Мать-Ведунья, и будет, - она посмотрела на широкое ложе, которое столько лет делила с Вермеем, и на котором уже почти год спала теперь одна, - новый Отец-Воевода: ты сама его выберешь. Жизнь не кончается, Муэт.

– Но другого Хока уже не будет…

– Не будет. Но всё равно - не спеши в Бездну.

"Не тебе бы об этом говорить" - подумала Муэт.

– Я - другое дело, - тут же ответила Мать-Ведунья. - Моё время ушло, а ты молода - живи и дари жизнь. И отнимай, - голос Старшей посуровел, а блеск глаз сделался ярче - он почти обжигал. - Я завещаю тебе месть - не только месть за наших с тобой погибших мужей, но и за всех ортов, ушедших в Бездну за века войны. Разрушь Город - сотри его с лика этого Мира! Договорись с восточными, заключи союз с океаноидами, призови, наконец, на помощь Бестелесных. Делай что угодно, но разрушь Город! Мы потеряли слишком многих за этот год - подожди, пока подрастут новые воины-маги, а потом - уничтожь гнездо зла! А теперь иди и подумай над моими словами. Завтра соберётся Вече - пришло время решать. Иди, я устала…

…Старейшины по традиции собирались на советы в Большом зале Катакомб - это место было особенным. А после откипевшей здесь страшной битвы, унёсшей жизни лучших воинов, эта особенность стала заметнее. "Из этих стен глядят на нас души павших ортов, - думала Муэт, рассматривая змеистый орнамент, сплошь покрывавший потолок и стены зала. Расплавленный энергетическими ударами камень застыл причудливым узором, сплетённым из множества извилистых линий, - словно сползлись сюда по злой воле элов все кровососы из всех развалин изувеченного мира, да так и окаменели, остановленные магией Уцелевших. - А в Коридоре Теней можно услышать голоса погибших, взывающих к живым и ждущих ответа. Они ждут ответа не словами - делом: Delenda est [1] Delenda est - должен быть разрушен ( лат. ). От "Delenda est Carthago!" - "Карфаген должен быть разрушен!". Город Хозяев!".

Магиня-Старшая не заставила себя долго ждать: она появилась в зале одновременно с последним из менторов, спешившим занять своё место, и начала без предисловия:

– Слушайте меня, старейшины племени гор! Я ухожу, - Азуль оглядела собравшихся, ожидая слов. Однако маги и ведуньи молчали - это уже не было для них новостью, и никто не собирался оспаривать решение Матери-Ведуньи, столько лет правившей ими.

– Я ушла бы и раньше, - продолжала она, удовлетворённая молчаливым согласием Веча, - но я должна знать, на кого я оставляю народ юго-западных ортов. Решать будете вы, но я хочу спросить согласия у тех, кого считаю достойными взять мою ношу. И я спрашиваю тебя, Сирин, - ты хочешь быть хозяйкой племени?

Среди магов прошёл лёгкий шорох - все ждали, что будет произнесено другое имя.

– Нет, - ответила целительница после краткого раздумья, - я не хочу этого. Я стала бы Старшей, если бы среди нас не было той, которая для этого рождена. Но такая орта есть, - она посмотрела на Муэт, - и поэтому я останусь целительницей и буду отгонять Хозяйку всего Сущего от матерей, воинов и детей народа Катакомб.

– А ты, Гата?

– Нет, - ответила та, покачав головой, - я берегиня. Я буду учить девочек-бутонов хранить огонь очагов, любить и растить детей. А убивать их научат другие.