Юрий Манаков - Эпилятор

– Кубло-то наше? Дык, дня три пути.

– Дык, дык, деревенщина, - передразнил я и продолжил, - как только мы уедем, закопайте атамана и его разбойников. Затем повернете обоз назад и двинетесь к себе в Семипалки. По дороге, если встретите кого живого из ограбленных обозов, вернете добро. Я проверю и, если что не так, то разговор у меня короткий, - и в качестве иллюстрации ткнул большим пальцем себе за спину в сторону атамана, распятого на телеге с ножом в сердце. - Через два дня, чтобы не встретиться с армией, свернете в сторону и переждете в затишке несколько дней. Понятно?

– Мы поняли, господин.

– Ну, то-то же. А сейчас начинайте рыть могилу… для этих. - Еще раз махнул рукой себе за спину и отвернулся от крестьян.

С самого начала схватки я постоянно держал в поле зрения лошадь атамана - великолепную вороную кобылу, отменной стати. Что называется, - положил глаз на лошадь. И сейчас подошел к ней и постарался оценить ее физическую форму - осмотрел копыта, глянул в рот и обошел со всех сторон - хороша! По всем данным отличный боевой скакун. Да, и будет хоть, что взять в качестве военного трофея.

Затем решил осмотреть содержимое повозок. Стянул холстину, закрывающую содержимое первой повозки, и обалдел. Телега оказалась битком набита холодным оружием. Видимо, одним из двух разграбленных обозов был обоз оружейника.

Мечи, кинжалы, щиты, шишаки, кольчуги, арбалеты, болты и на что я сразу обратил внимание - луки и стрелы. Посмотрев стрелы, решил, что они очень неплохого качества. А так как у нас появилась еще одна лошадь ее не грех загрузить попутным грузом. Поэтому отложил в сторону две связки бронебойных стрел и, немного подумав, одну связку с широкими наконечниками, наносящими глубокие резанные раны. Для интереса перебрал все луки и после некоторого колебания решил взять один запасной… Мало ли.

Лук был простой, прямой, но изготовленный с большим знанием дела. Плечи лука сделаны из можжевельника. Сразу заметно, что дерево специально выращивали, так, чтобы оно приняло нужную форму, добиваясь соответствия длины и толщины - росту человека и его физическим возможностям. Для меня этот лук, конечно, слабоват, но дареному коню…

Быстро осмотрел остальные телеги - разные вещи, в основном неинтересное для меня барахло. Повесил отобранные связки стрел на луку седла и огляделся. Крестьяне работали, как заведенные, и уже успели отрыть могилу полного профиля. В свою очередь, Аллу собрала стрелы, надергав их из солдат, и сейчас невозмутимо стояла рядом с лошадью, держа в руке пучок окровавленных стрел.

Вскочив на коня, отвязал поводья вороной и направился к своему каравану. Привязал трофей к последней вьючной и скомандовал - 'вперед'. Затем снова возглавил караван, махнув на прощание крестьянам рукой. По предварительной прикидке, наша задержка на дороге составила не больше часа, так что из графика, который я составил сам для себя, мы не вышли.

В полдень сделали короткую остановку у маленького ручья, на скорую руку перекусили и снова тронулись в путь.

Когда до очередной переправы по моим расчетам оставалось часа полтора, я снова решил добыть к ужину чего-нибудь новенького и свеженького. Сообщил Аллу, что займусь охотой. Пересел со своего коня на вороную кобылу - нужно проверить ее поведение и понять характер. Гикнул, пришпоривая лошадь, съехал с дороги в сторону и пошел наметом по степи вдоль дороги, стараясь обходить перелески с тыла.

Минут через пятнадцать скачки, постоянно меняя аллюры, начиная с притруски малой рысью до полного галопа с растяжкой, понял - кобыла мне попалась действительно боевая, чистых кровей. Оставалось только научить ее повиноваться управлению ногами и цены ей не будет. Первого успеха в этом непростом деле я добился уже через полчаса.

За время скачки спугнул не менее десятка выводков серых куропаток, но до последнего момента решил искать, что-то особое. Наконец, краем глаза, засек чью-то серую шейку, приготовился к стрельбе и пустил вороную в галоп. Моя потенциальная добыча долго терпела и, наконец, не выдержала психической атаки. Перестала прятаться и припустила в сторону со всех ног. Судя по размерам, длинной шее, коричневой спинке - это была дрофа. Птица изумительного вкуса, но и одновременно - сильные ноги профессионального стайера.

Я знал, что она поднимется на крыло, лишь в крайнем случае, и попытался сразу до минимума сократить расстояние. Когда до стремительно убегающей птицы оставалось метров пятьдесят, сделал первый выстрел. Мимо! Стрелять на полном скаку, по движущейся мишени - это вам не разыгрывать партию в дарт. Сорок метров. Второй выстрел. Мимо, твою мать! А этот маленький страус, напуганный сверх всякой меры, уже собрался подняться в воздух. Тридцать метров. Выстрел. Есть! Распахнув крылья для полета, дрофа получила попадание в левое крыло и кубарем покатилась по земле. Четвертый выстрел я сделал почти в упор. Точно по центру. Подхватил добычу, не слезая с коня, выдернул две стрелы из трупика и подвесил тяжелый трофей к седлу. Отличный результат. Я собой доволен.

Теперь оставалось только вернуться назад и по дороге отыскать еще две стрелы. Это оказалось сделать нетрудно - белое гусиное перо оперения видно издалека.

В хорошем настроении, напевая что '…мы рождены, что б сказку сделать былью…', я на рысях направился к дороге и своему каравану. Аллу с лошадьми успела в это время скрыться за очередным перелеском, который по большой дуге огибала дорога.

Вдруг, почувствовал на сердце тяжесть. Что-то должно произойти нехорошее. Без колебаний пришпорил вороную и пустил ее в галоп. Я уже точно знал - сейчас с моей спутницей может случиться беда.

Вылетев из-за поворота, увидел, что спешил не зря. Три всадника устроили разборку с моей девочкой. Один держал коней в поводу и подпрыгивал от нетерпения, а двое за руки волокли Аллу-Сиату на мягкую травку обочины. Женщин редко убивают сразу, обычно сначала пользуют, а уж потом… как получится. Вот и эти солдатики захотели молодого комиссарского тела.

Не доезжая метров пятьдесят, я перешел на рысь, выдернул лук и с расстояния пистолетного выстрела выпустил три стрелы. Две так, чтобы на повал двоих, и одну, в правое плечо третьего. Нужен был мне язык для серьезного разговора, а эти воины, судя по всему, разведка или передовой отряд армии.

Заметили меня и схватились за оружие солдаты лишь в последний момент. Двое сразу полегли, как спелые колосья под серпом. Третий, получив стрелу в плечо и уронив меч, завыл от боли. Метил то я в кость, а куда метил - туда и попал. Его можно только пожалеть, но недолго. Жить ему осталось ровно столько, сколько потребуется, чтобы узнать от него последние новости.