Юрий Манаков - Эпилятор

В этот момент набежала основная часть команды в количестве восьми человек, обтекая слева и справа. Началась основная потеха.

Я сменил позицию и выполнил 'майе-тоби-гери', успев в прыжке сделать даже не три, а пять ударов, одним из которых пришлось отклонить удар копьем. Четверо пиратов, получив по темечку пятками обеих ног, грациозно вылетели из общей свалки и улеглись по сторонам без признаков жизни.

Приземлившись на ноги, успел перехватить короткое копье, от которого уклонился, отбив его к земле. Дернул зубочистку на себя, заставив бандита провалиться вперед, и встретил его голову коленкой, страшным по силе 'хитцуи-гери', практически превратив его горбатый нос и лицо в кровавое месиво. Подхватив копье, вывалившееся из ослабевших рук, продолжил его первоначальное движение, добавив скорости и слегка изменив направление. Через мгновение копье с обсидиановым наконечником с чмокающим звуком вошло в живот бандита, замахнувшегося короткой дубинкой, слева от меня. Оставив булавку в животе, сделал прыжок назад и огляделся.

Рядом на ногах и в полном здравии находилось только двое подонков. Еще четверо, шлепая по мелководью, подбегали от корабля. Я подхватил дубинку одного из пиратов и, грозно замахнувшись, угрожая ударом, шагнул вперед. Бандит приготовился отразить удар дубиной сверху, отвлекся и ударом 'маваши' я сломал ему ногу в колене. Не устояв на одной ноге и провалившись вперед, он развел в стороны руки, тем самым, подставив по удар свой бритый затылок, и я не отказал себе в удовольствии. Ударом дубины, с оттягом, расплескал его мозги по пляжу. Второй нападающий, видимо по жизни крутой тормоз, не в силах уследить за стремительной схемой боя, впал в состояние транса и стоял раскрыв рот.

Где-то, в чем-то я его понимал. Со мной тоже так бывало, когда хватаешься одновременно за пару десятков дел. По мере возрастания их числа, наступает момент, когда преодолевается критическая масса, что-то щелкает в мозгу, и наступает ступор. И сразу же абсолютно все валится из рук.

Но в нашем суровом воинском деле, жалость в бою - излишняя роскошь. Так что этого тормоза я просто ткнул дубинкой в живот. А когда его глаза остекленели от боли, размашистым круговым движением снес верхнюю часть черепа. Мозги недоделка перемешались с уже лежащими на песке.

После этого снова сделал шаг назад.

Первый боец из последней четверки пиратов, резко затормозил движение и находился в десяти шагах. Скорчив страшную рожу, он двигался ко мне, выставив перед собой копье. Слева и справа от него, прикрывая с боков, вышагивали еще двое. Четвертый, самый умный или самый трусливый замыкал эту спаянную команду. Идти в атаку, перешагивая через трупы и тяжело раненых соратников, непросто и сильно напрягает психику. Посему, не дойдя до меня нескольких шагов, группа остановилась. В ее поведении появился элемент неуверенности. Их можно было понять. Перед ними стоял один человек, не проявляя признаков страха, спокойно поигрывал отнятой у их братка испачканной кровью дубинкой. Десяток же их подельников лежали на песке, кто убит, кто тяжело ранен. И они уже никак не могли придти на помощь. Непонятно… так не бывает.

Самый умный раньше всех понял или крысиным чутьем почувствовал, что нужно бежать. Повернулся и пошлепал по мелководью назад к кораблю. Я сделал длинный скользящий прыжок в сторону, освобождая сектор обстрела, и метнул дубинку ему вслед. Вращаясь в горизонтальной плоскости, как в игре в городки, дубинка с гудением пролетела мимо тройки пиратов, которые проводили ее глазами.

Послышалось смачное 'бум' - это дубье приложило самого трусливого сзади в основание черепа. Бандит с проломленным затылком без звука повалился на мелководье лицом вперед. А я подхватил шипастую дубину амбала. После чего, повернувшись лицом к тройке, продекламировал в вольном переводе на местное наречие - 'Их оставалось только трое из восемнадцати ребят…'. Крутанул дубинку колесом и от полноты переполнявших чувств прорычал - 'А с ними лет двадцать, кто мог потягаться, как школьнику драться с отборной шпаной…'.

Шагнул вперед и, когда первый пират попытался ткнуть меня в живот копьем, сместился в бок. Затем, схватив левой рукой наконечник его зубочистки, дернул на себя. Бандит потерял равновесие и на секунду отвлекся. За что и поплатился, получив дубинкой в висок.

Я отступил назад и с назиданием продолжил декламировать '… а наши ребята, за ту же зарплату, уже троекратно уходят вперед'. Была команда хоккеистов с деревяшками в руках, бороздила моря и океаны на корабле и вот, на тебе… нет команды. На лицо одни ошметки.

Оба оставшихся на ногах подонка переглянулись, одновременно выпустили из рук копья и упали на колени, склонив головы и явив для обозрения свои затылки. Но для подробной беседы тет-а-тет мне пара не нужна, а требуется только один.

Я шагнул вперед и крест на крест два раза махнул дубинкой с разной силой. Одному досталось по полной программе. Его череп оповестил об этом хрустом. Второй, как мне показалось, чуть более смышленый, получил по маковке по касательной. Он просто отключился на несколько минут.

Достав нож, срезал пояс с мертвяка, лежащего рядом. Этими наручниками прихватил сзади руки пирату, который без сознания. После этого, поднял брошенное копье и, опираясь на него, прошелся по полю боя. Ткнул булавкой четыре раза, добив подранков. Был еще и пятый недобиток, тот которому сломал ребра с правой стороны груди. Он проявил редкостную волю к жизни, - поскуливая и сплевывая комки крови из поврежденных легких, недобиток смог уползти в сторону кустов аж, метров на пятнадцать. Но все-таки отдал богу душу, и к моменту, когда я подошел к нему с копьем, начал уже остывать.

Завершив зачистку и выбросив копье, вернулся к своему пленнику. Тот по-прежнему валялся без памяти. Подхватив его за связанные руки, протащил несколько шагов и макнул голову на мелководье. Пират глотнул солененькой водички и закашлялся. Порядок. Я затащил его назад на песок, присел рядом на корточки и спросил.

– Ты слышишь меня? Чудовище. - Бандит заворочался на боку, пытаясь сесть со связанными руками, но у него это плохо получилось. - Отвечай, - и легонько, но болезненно, ткнул его пальцем в шею.

Пират зашипел от боли, проморгался, сфокусировал на мне свои глаза и прохрипел.

– Да, господин.

– Как тебя зовут?

– Трач, господин. - Я кивнул, подумал и спросил.

– Где ты и твои дружки живете, когда не в море?

– В городе Сиагра, господин.

– Это далеко отсюда? - пират посмотрел на меня с удивлением, но ответил.

– Двенадцать двойных ладоней тменей, господин. - Здесь пришла пора удивиться мне. Местная система мер и весов для меня являлась тайною за семью печатями. Пришлось выяснять.