Юрий Манаков - Эпилятор

Уже торжествуя и реализуя план захвата пленного, практически без замаха, но от души, пнул Золотого носком ботинка в основание черепа, стараясь вырубить хотя бы ненадолго. Любому другому такого удара хватило бы на многочасовую потерю сознания, но только не Золотой Руке. Это чудовище только лязгнуло зубами. Все, что мне оставалось после этого - это полностью обездвижить пирата.

Для этого пришлось пригвоздить его левую руку мечом к палубе. После этого подхватить его ятаган и повторить операцию с обрубком правой руки. Затем козленочком, спиной вперед с поворотом, перескочить с руки на поясницу, не давая возможности чудовищу подняться на корточки, выдернуть свои метательные ножи и с полного маха пришпилить клинками в районе Ахиллесова сухожилия сначала правую, а затем и левую ногу к палубе. Аут.

Сделав шаг в сторону и слегка расслабившись, услышал всплеск за бортом. Бросил взгляд на корму и, не увидев рулевого, понял, что осталась нерешенной последняя проблема. Впрочем, решить ее можно относительно просто.

Быстрым шагом вернулся на бак и подхватил брошенный лук, по дороге выдернув две стрелы из тел пиратов. С луком и стрелами подошел к борту джонки и стал высматривать рулевого. Он действовал грамотно, нырнул и плыл сейчас под водой. Мне была видна только тень на глубине.

Подготовившись к выстрелу, стал ждать момента, когда беглецу потребуется глотнуть воздуха. Рулевой сумел проплыть под водой не меньше двадцати метров и, как только его макушка показалась из воды, я спустил тетиву. Небрежность или легкий порыв ветра помешали сделать точный выстрел, но левое плечо я ему зацепил и вода вокруг пловца окрасилась в темный цвет. Рулевой нырнул снова.

Когда я выстрелил во второй раз, то твердо был уверен в точности попадания. Выстрел действительно получился отменный. Стрела попала беглецу в основание черепа и он даже не смог сделать вдох, а так и остался плавать с лицом, погруженным в воду, и со стрелой, торчащей из затылка.

Теперь на очереди допрос Золотого. Это наверняка крепкий орешек и вероятность того, что мне удастся его расколоть, я оценивал, как пятьдесят на пятьдесят, но попытаться все-таки стоило.

Бросив лук на палубу, повернулся в сторону распятой фигуры. Что-то в ней было не так. Левая рука с золотым протезом вела себя обособленным образом, стараясь раскачать, пришпиливший ее меч. В тоже время ноги, голова и правая рука пленника лежали на палубе - мертвее не бывает. Чудеса. Готовый к любым неожиданностям подошел к Золотому, опустился на корточки и попытался прощупать пульс на шее. Пульса не было. И это подтверждало общее впечатление от тела, но что тогда делать с левой рукой. Непонятно.

Выдернув свой меч и оба ножа из ног Золотого, подумал, что нужно попробовать решать вопрос системно. Для этого рассмотреть непонятности в порядке поступления. Первой из них неожиданность, связанная со смертью Серебряного после отсечения его главного украшения. Причем смерть неестественная - нормальные люди так не умирают. Я поднялся на ноги и направился к трупу Серебряной руки.

За исключением странной позы после смерти - труп, как труп, ничего особенного. Отвернувшись от тела, решил подобрать обрубок руки вместе с его серебряным протезом. Нагнувшись, дотронулся до протеза и получил ощутимый разряд статического электричества. Сие странно и неожиданно.

Присмотревшись внимательнее, отметил, что протез являлся как бы естественным продолжением руки. Кожа, там, где на нее не залезал металл, на протяжении нескольких сантиметров приобрела характёрный для контактов с серебром синюшный оттенок. Неумеренное использование серебряных украшений и посуды часто вызывает аналогичный эффект. Но в целом, протез создавал впечатление вполне естественного продолжения руки.

Взяв в руки меч и передвинув им руку, так чтобы ее удобно было разрубить вдоль, я нанес секущий удар, развалив часть тела вместе с протезом на две половинки. Подцепил мечом, перевернул и посмотрел, что же там внутри. В разрезе рука имела определенные особенности. У нее, как и должно быть, отсутствовала кисть, отрубленная в районе запястья. Но в месте среза к руке оказался прикреплен моллюск, плоский панцирь которого закрывала та часть серебряного протеза, которая имела форму ладони. Сам протез был надет на руку и не доходил до локтевого сгиба сантиметров на пятнадцать. Моллюск же на запястье буквально врос в тело руки. Я поковырял кончиком меча место сбойки и понял - беспозвоночное прикрытое раковиной составляет с рукой единое целое.

Серебряная рука-то, оказывается, являлся симбионтом! В этом, по моему мнению, не было бы ничего особенного, в конце концов, живут же в желудке у нас кишечные палочки и никто не делает из этого трагедию… но любая дубина имеет два конца. Хорошо, когда концы уравновешены, а если один конец тяжелее. Если таких удальцов-симбионтов на острове хотя бы несколько десятков, то я не завидую тем с кем у них натянутые отношения. И мне понятно теперь - почему пираты так быстро поставили на колени всех своих соседей.

Судя по поведению безруких, до равновесия и гармонии с окружающим миром им далеко. Приобретя весь мир, они потеряли свою душу. Была ли тому причиной первоначальная специализация острова, как исправительного учреждения для особо опасных преступников, или что-то еще, но факты на лицо. В любом варианте, я стоял перед дилеммой, связанной с судьбой новой, весьма опасной ветви развития человеческой цивилизации и в моих силах дать ей расцвести или вырубить по корень. Сердце же подсказывало - нужно рубить! Но не будем торопиться. Информация и еще раз информация. Решения требуется принимать осознанно.

Для подтверждения основной гипотезы, продолжая исследования, повторил операцию по рассечению золотого протеза. Здесь тоже имелся моллюск… может только чуть крупнее.

Еще раз осмотрев корабль и пройдя по кругу с целью добить подранков, выяснил, что таких нет. В последнее время я работаю с гарантией… Это радует.

Ну а раз так, то расправил натруженные плечи и вздохнул полной грудью свежий морской воздух, оглядел чистый горизонт и посмотрел на ярко-голубое небо. Затем проводил взглядом одинокую белую птицу, после чего полез в душный трюм долбить дырку в днище китайской лоханки.

После успешного выполнения этой операции шагнул назад в храм и закрыл Ворота. Постоял рядом с креслом, размышляя, и пришел к выводу, что в результате получилось по Черномырдину - выходил на легкую прогулку, а пришлось выдержать изматывающий и смертельно опасный марш-бросок…

Хмыкнул и по уже стандартной схеме открыл Ворота рядом с водопадом на острове. Минут пять нежился под потоками ледяной воды, показывая фигуры накаченного культуриста и смывая с себя чужие кровь, пот и слезы. Высыхая, постоял на солнышке и через Ворота вернулся назад в храм.