«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №7 2007 г.

Хотя критики и той, и другой — единое целое. Парадоксальный симбиоз, называемый американским сознанием. Или американским «коллективным бессознательным», что точнее. Своим фантастическим дублем Хайнлайн замечательно высветил весь тот клубок из идеологем, мифов, подсознательных страхов и чаяний, что зовется средним американцем.

С одной стороны — крайний индивидуализм с уклоном в анархизм (либертарианство). С другой — поразительное чувство стадности, стремление к тотальной стандартизации всего и вся. Культ высоких технологий — и трогательное пренебрежение материями гуманитарными. Романтический до наивности идеализм — и меркантильный до мелочности прагматизм. Показная тотальная набожность — но и редкий в наши дни принципиальный отпор малейшим посягательствам институциональной религии на власть, на дела светские. Наконец, также возведенная в культ демократия — и вечная ставка на силу (которой, как известно, ума не надо). При том, что от кумира американцев, победителя и оптимиста, который не рефлексирует, а ломится напролом, остается один шаг до специфического американского мессианства с явным привкусом казармы: «Не можешь — научим, не хочешь — заставим»…

Все это в совокупности — Америка. И все это — Роберт Хайнлайн.

Теперь, когда все его произведения изданы на русском, автор «юбилейного портрета» избавлен от необходимости подробно останавливаться на творчестве писателя. Поэтому я лишь напомню (благо повод представился) о главных событиях жизни Роберта Хайнлайна. И о вехах, оставленных им в американской литературе.

Роберт Энсон Хайнлайн родился 7 июля 1907 года в городе Батлере, что в штате Миссисипи, неподалеку от границы с Канзасом. По американским меркам, в совершеннейшей глуши, да еще и в семье убежденных протестантов-методистов, чьи предки-немцы прибыли в Новый Свет за полтора века до рождения будущего писателя. Для супругов Хайнлайнов воспитание многочисленного потомства (Роберт родился шестым ребенком, а вскоре на свет появился и седьмой) означало строгость, строгость и еще раз строгость. Никаких милых радостей юношества, будь то карты, пиво или, упаси боже, девочки, Роберт Хайнлайн не знал вплоть до начала самостоятельной жизни.

Впрочем, кроме авторитарных родителей, в воспитании будущего несостоявшегося адмирала и состоявшегося писателя большую роль сыграл другой родственник — дедушка-доктор, научивший мальчика играть в шахматы раньше, чем читать. Он же занимался формированием личности подростка; от деда, а не от отца с матерью, Роберт Хайнлайн перенял такие качества (позже переданные его литературным героям), как уважение к труду, мужество, чувство долга, верность слову, целеустремленность и здравый смысл.

Потом семья переехала в Канзас-сити, где Роберт закончил среднюю школу. А затем, проучившись два года на физика в университете штата, он подал документы в Академию военно-морского флота США в Аннаполисе. Для того чтобы поступить в это элитное заведение, абитуриенту нужно было заручиться письменной рекомендацией какого-либо сенатора или конгрессмена, после чего сдавать вступительные экзамены. Характера Хайнлайну было не занимать — он получил рекомендацию и блестяще сдал экзамены. А в выпускном рейтинге своего курса (одна из традиций американских вузов) занял почетное двадцатое место — из 240 выпускников. Не говоря о том, что за годы учебы способный кадет стал чемпионом академии по фехтованию, борьбе и стрельбе.

Словом, если и не адмиральский, то, во всяком случае, капитанский китель «отличнику боевой и политической подготовки» светил наверняка. Однако, отслужив пять лет на флоте (в том числе на новейшем авианосце «Lexington»), молодой офицер-артиллерист вынужден был выйти в отставку. У него обнаружили туберкулез, что автоматически ставило крест на морской карьере.

Очутившись на «гражданке», комиссованный моряк перепробовал многое. Поступил в аспирантуру Калифорнийского университета, но, не проучившись и месяца, бросил, занимался риэлторским бизнесом, служил на серебряных приисках… С тоски, видимо, даже ударился в политику, и что любопытно, откровенно левого толка! В 1930-е годы Хайнлайн активно поддержал известного писателя и сторонника идеи «ненасильственного социализма» Эптона Синклера, когда тот решил баллотироваться в губернаторы Калифорнии от Демократической партии. Эта попытка оказалась провальной, и Хайнлайн разочаровался и в политике, и в социалистических идеях.

Единственным утешением перед самой войной стала для Хайнлайна научная фантастика, в которой молодой автор быстро нашел свое призвание! Но о его литературной биографии — чуть позже.

Едва начавшуюся — и блестяще — писательскую карьеру пришлось если и не прервать, то существенно ограничить. Произошло это 12 декабря 1941 года, когда японская авиация разгромила военно-морскую базу США в Перл-Харборе на Гавайях и Америка вступила в войну. На действующий флот офицера-туберкулезника, разумеется, не пустили. Но кому-то из однокашников Хайнлайна по академии пришла в голову идея, которую на удивление легко поддержало военное начальство. Хотя предложение было из ряда необычных. Чистая фантастика, сродни той, которую писал Хайнлайн вместе с другими «птенцами гнезда Кэмпбеллова». Было решено откомандировать нескольких молодых писателей-фантастов с техническим образованием в секретную исследовательскую лабораторию морской авиации, расположенную в Филадельфии. Там «фантазерам» предложили напрячь все их хваленое воображение, чтобы решить некоторые практические задачи для нужд обороны.

Компания собралась достойная: офицер ВВС Спрэг де Камп, отставной офицер ВМФ Роберт Хайнлайн и штатский специалист-биохимик Айзек Азимов. К ним на помощь были командированы еще два офицера — Джек Уильямсон и лейтенант Королевских ВВС англичанин Артур Кларк. Чем они там реально занимались? В частности, проектировали первые системы «автопилота», решали проблему обледенения фюзеляжей самолетов на больших высотах, разрабатывали для летчиков высотные герметичные костюмы — прообразы будущих космических скафандров. Кому же, как не фантастам, заниматься такими материями! Хайнлайн и не скрывал, что одну из моделей скафандра позаимствовал из романа коллеги, Эдмонда Гамильтона… А еще они с энтузиазмом готовили тот самый сенсационный «Филадельфийский эксперимент», растиражированный в книжках-бестселлерах и на экране. Впрочем, любители конспирологической и уфологической литературы могут спать спокойно. Азимов позже вспоминал: «Мы-то раньше других поняли, что занимаемся втиранием очков военному начальству!»

После окончания войны Хайнлайн снова ненадолго ушел в политику. Но к тому времени его взгляды кардинально изменились. Он уже стыдился своих социалистических заблуждений молодости и отныне всегда — открыто и последовательно — поддерживал американских ультраправых. В пятидесятых годах — это был печально знаменитый сенатор Маккарти, десятилетием позже — столь же одиозный Голдуотер, а в восьмидесятых — Рейган.