Сергей Трофимов - Красный кефир

– Давайте уходить, Василий Алексеевич. Собирайте вашу группу и идите за мной. Мы должны воспользоваться суматохой. Даже если мы угоним машину, за нами не будет погони, потому что все нормальные люди в институте сейчас сражаются за собственные жизни. Наше бегство никто не заметит. Нас просто приплюсуют к списку жертв.

Иу захныкала. Я почувствовал влагу на груди. Похоже, малышку следовало перепеленать. Одна из женщин вызвалась помочь мне. Она даже предложила свою теплую шаль вместо испачканного халата. Пока мы снова закрепляли Иу на моей груди, другая женщина, стоявшая рядом, вдруг закивала головой и закричала:

– Поры навалом грыжу! Липкий дан бум!

Я понял, что она превращалась в вурдалака. Человечность слетела с нее легким облаком, оставив вместо себя голодную тварь. Мы отступили на шаг. Мужчина справа от меня поднял свое копье. Но радикальных мер не потребовалось. Мутантка нахохлилась и смиренно отошла в дальний угол, где лежали трупы ее предшественников. Свояк повел людей в коридор. Всем хотелось покинуть изолятор, как можно быстрее. Когда впереди появлялись вурдалаки, мы с Иу выходили им навстречу, и твари понуро расходились в стороны. Если мутанты начинали преследовать группу, мы с Иу отставали немного и отгоняли их прочь.

– Почему они боятся тебя? – спросил Свояк.

– Я каким-то образом напугал их коллективный разум. Их Красную королеву.

– Кого?

Он явно был не в теме. Вообще-то я давно заметил, что воины – особенно из класса паладинов – отличались некоторой тупостью. И шуток они тоже не понимали.

– Роем пчел командует матка. Роем муравьев – королева. Я заимствовал имя для общего разума мутантов из ужасника «Обитель зла».

– Не видел такого фильма, – проворчал Василий Алексеевич. – Там в фойе кадавров будет больше. Отправляйся наверх с первой партией людей. Я пока тут прикрою остальных. Только без всяких задержек. Запасного магазина нет?

Я отрицательно покачал головой и молча протянул ему несколько красных капсул. Свояк взглянул на дочь. Та осмотрела одну капсулу и с удивлением спросила:

– Зачем это нам нужно? Они от поноса.

Василий Алексеевич фыркнул. Смешно ему стало. Я пожал плечами. Кроме нас с Иу, в кабину лифта вместилось пять женщин и один мужчина. Со Свояком остались его дочь и трое мужчин. Вот он, реальный расклад. Я первым шел в опасное место. Под мою опеку отдавали женщин. И в то же время Свояк смеялся надо мной. Он находил мою помощь не вполне адекватной. Вопиющая несправедливость! Не будь меня, он, возможно, уже слонялся бы по коридорам и, качая головой, выискивал жертву. Ладно, пусть себе фыркает. Я доберусь с ним до города и распрощаюсь навеки веков. Мне такой боец не нужен.

В фойе медицинского корпуса стало светлее. Серое небо за окнами обещало скорый рассвет. В полумраке зала виднелись несколько скитавшихся фигур. Основная масса вурдалаков покинула здание и разбрелась по другим корпусам института. Едва мы вышли, кабина лифта помчалась вниз. Наверное, дочь Свояка заранее нажала кнопку вызова. Мутанты, один за другим, начинали движение к нам, но, встретив невидимый барьер, возвращались в темные углы и переставали обращать на нас внимание.

Иу заснула. Женщина, пеленавшая ее, оставила руки малышки на свободе, и она теперь цеплялась ими за мою одежду. Даже во сне! Она считала меня своим защитником. Я почувствовал приятную гордость. Не все воспринимали мою помощь так легкомысленно и по-жлобски, как Василий Алексеевич. И Иу знала, кто здесь был настоящим героем!

Когда двери лифта снова открылись, к нам вышли только Свояк и его дочь. В кабине пахло порохом. На полу рядом с оторванной рукой валялось пять-шесть гильз. Кто-то из женщин спросил о трех мужчинах.

– Один погиб, – ответил паладин. – Двое превратились в кадавров.

На щеке его дочери змеилась красная царапина. Одежда была испачкана кровью. Похоже, ее отец стрелял в мутантов почти в упор. Интересно, почему они стали вурдалаками именно в этот короткий отрезок времени? Еще одна дыра в канве событий. Я указал рукой на широкий оконный проем, ощерившийся осколками разбитого стекла.

– Может, через дверь? – спросил Свояк.

– Как хотите, – ответил я. – Мы с Иу спустимся здесь.

Василий Алексеевич похлопал меня рукой по плечу и начал помогать одной из женщин подниматься на подоконник. Я тоже взобрался туда, готовый спрыгнуть в любую сторону, если кто-то из наших подопечных подвергнется атаке мутантов. Воздух наполняли разрывы гранат, треск автоматов и пулеметов – фон, знакомый мне по любимым играм «Зов долга» и «Фаркрай». Я повел нашу группу вдоль корпуса, затем по цветочным клумбам к пологому пандусу, который вел к площадке грузового лифта. Пару раз на нас нападали вурдалаки – один выпрыгнул из окна продовольственного склада; второй появился из густой темноты между двух больших контейнеров. Я отпугнул их одним своим видом. Свояк еще раз покосился на меня с каким-то изумленным недоверием.

Когда мы вошли в кабину грузового лифта, одну из женщин стошнило от вида растерзанных останков. Я начал объяснять наш дальнейший маршрут. Услышав мой рассказ о лестнице, о некросах и о подземном озере, Василий Алексеевич усомнился в правильности выбора такого опасного и нелегкого пути. Но он сам понимал, что нам не пройти по открытой территории к гаражам института. Оттуда доносилась массированная стрельба. Очевидно, охрана у ворот и у главных корпусов стреляла во всех людей, которых видела. Мы не прорвались бы через перекрестный огонь. Моя магия визарда и навыки паладина Свояка не защитили бы группу от пуль.

Спустившись на уровень технического склада, я провел отряд к огромному коллектору. Осмотрев дно бетонного колодца и ненадежную лестницу, Василий Алексеевич устроил краткий брифинг. Я сказал, что теперь вся надежда была на него, поскольку мои чары не действовали на некросов.

– А как насчет пуль? – спросил мужчина, которого звали Евгением.

Взглянув на него, я подумал, что он везучий человек. Если бы парень остался со Свояком, а не поехал со мной в переполненной кабине лифта, его постигла бы участь остальных трех мужчин. Не знаю, почему, но мне казалось, что их гибель была не такой однозначной, как описал ее нам Свояк. Хотя откуда такая подозрительность?

– Это мы выясним на практике, – ответил Василий Алексеевич. – При первом боевом столкновении.

Он разрядил магазин, пересчитал оставшиеся патроны и снова вставил их на прежние места.

– Восемь штук. Не густо.

Мы договорились, что он спустится первым. За ним – женщины, потом Евгений, а последними пойдем мы с Иу. Свояк еще раз тихо спросил меня, зачем мне нужна эта девочка. Он намекнул, что если я оставлю ее на решетчатом мостике, всем будет только легче и спокойнее. Однако у меня имелись свои соображения. Я прижал малышку к себе и на всякий случай приготовил шарик.