Сергей Трофимов - Прощание Горгоны

– Позвольте мне, – вежливо попросил эксперт из третьего отдела.

Он взглянул на меня, и его глаза брезгливо сощурились.

– Девочка, ты должна понять простую вещь. В институте есть много всякого барахла – компьютеры, осциллографы, генераторы и приемные устройства. Одним из самых дорогих аппаратов являешься ты. Многие относятся к тебе как к человеку, и от этого возникает масса проблем – как у тебя, так и с тобой. Мы ведь знаем, что ты, так же как гомункулус и вот эта милашка напротив тебя – все вы существа модифицированной структуры, и называть вас людьми нелепо и смешно. У нас есть целый зверинец из особей меньшей величины. И если на то пошло, мы ликвидируем тебя, заменив двумя-тремя другими мартышками. Тебе все понятно?

Я кивнула. Пусть выговорится, старый крючок. Генерал умиленно внимал его речам, сложив руки на объемистом животе. Ординарцы-сканеры пасли меня сзади, используя преломление зондирующих полей секретарши. Все по науке!

– Прошу прощения!

Настал мой черед отыгрывать роль.

– Как вы правильно отметили, реализация Горгоны почти завершена. Следующим пунктом разработки являлись беглецы. В момент завершения вашей операции по изъятию моих сотрудниц, когда я поняла, что вертолет и похитители – это лишь дешевая постановка, у меня в голове появилась идея, за которой я гонялась уже несколько недель. Поймите, коллеги. Это озарение привело меня в такой восторг, что я не смогла сдержать чувств. Моя выходка с цистерной была выходом эмоционального напряжения. Теперь, после справедливых упреков и дружеских наставлений, я осознала последствия своей беспечности и готова понести любое наказание. Но, учитывая мой опыт и чистосердечное раскаяние, прошу разрешить мне продолжить разработку по духам-беглецам. План операции и ее обоснование я представлю завтра.

– Ну что вы? – с милой улыбкой ответил генерал. – Никто не собирается вас наказывать. Я просто хотел напомнить вам о некоторых обязательствах перед институтом, а также ряд аспектов ваших прав на существование. В конце концов, я рад, что вы правильно оценили те действия, которые были предприняты нами. Не скрою, изъятие ваших помощниц связано с проектом Горгоны, хотя сценарий похищения мне очень не понравился. Только идиот мог придумать такой план, где на территории вверенного мне объекта якобы действует какая-то преступная группа. У меня тут даже мыши находятся под тройным наблюдением.

Он взглянул на секретаршу, и та отрицательно покачала головой. Сканеры за моей спиной напряглись. Что-то из меня все же просочилось. Их техника опроса была очень эффективной. Генерал нахмурился и, медленно поднявшись с кресла, направился к двери. Обернувшись, он смерил меня холодным взглядом и произнес:

– Глупо думать, что вы умнее других. Не нужно завтра документов, милая. Будем следовать рекомендациям штаба. Вас включат в группу беглецов. Вы переходите на автономный режим. Задача: вырваться из подвала, покинуть территорию института, привлекая по возможности любую постороннюю помощь. Мой запрет на разрушения остается в силе! Для стимула мы назначим вам предельный срок. Скажем, неделю. Затем последует перевод на пятый режим содержания. Каждая последующая неделя будет заканчиваться для ваших сотрудниц сменой режима. Условия вы знаете.

Да, условия я знала. Пятый режим: лишение горячей пиши, перевод в камеры подвала, где все удобства заканчивались жестяным тазом и небольшой зарешеченной лампочкой у потолка. Четвертый режим: соседство параноиков, привлечение на работы по обслуживанию мутантов-уродцев, хамство надзирателей и садизм их начальников. С третьего режима по первый раскрывались все круги ада. Значит, генерал давал реальный срок в две-три недели.

– В случае успеха вы возвращаете группу в учреждение, и мы анализируем условия, способствовавшие побегу. Минимальная выгода – проверка эффективности содержания лиц, размещенных в подвальных помещениях. Максимум – контакт с «гостями». Поскольку мы некоторое время не увидимся, от чистого сердца желаю вам удачи.

Он подошел ко мне. Я встала. Генерал пожал мне руку и ласково произнес:

– Не глупи. Над ситуацией будет полный контроль. Мне не хотелось бы увидеть твой срыв…

Когда все ушли, эксперт повел меня длинными коридорами. Мы спускались все ниже и ниже по подземным этажам. Передавая меня в руки охранников, он погрозил мне пальцем, и этот высохший перст так ясно выразил его негодование, что я расхохоталась. Они ничего не знали о моем намерении.

А как меня встретили в камере! Катя визжала от восторга. Диана лучилась улыбкой, а рыженькая молча молилась о чуде спасения. Изолятор трепетал и ахал. Весть о моем прибытии распространилась мигом. Волны любопытства, похотливого страха и внезапно вспыхнувшей надежды рвались в мое тело и мозг, накрывая друг друга. Я чувствовала в них жар веры и холод черной ненависти.

Мой рассказ о плане генерала поверг девочек в уныние. Тем не менее, они здесь не теряли время даром. Диана вышла на контакт с нашими подопечными повитухами. Через них пошла информация об обитателях первых подуровней и порядке конвоирования на плац для прогулок. Катеньке удалось подключиться к внутренней сети опроса. Сканеры тут были второсортные, а для серьезных дел использовалось несколько мутантов. Первые два этажа подвала были «гостевыми», включая административные секторы, кухню, спальные номера и около сорока камер, подобных нашей. На третьем этаже размещался энергоблок. Вход в него защищала волна Хирона. Я не могла разобраться в механизме ее действия, но поняла из слов Катюши, что чужаку проход туда отрезан. Впрочем, это может сделать кто-нибудь другой. Важно лишь узнать, кто имеет доступ к пультам. И еще понадобится «отмычка» – человек, знакомый с системой защиты. Чтобы выйти на этих людей, мне был нужен кто-нибудь из обслуживающего персонала или охраны, а потом пара минут личного контакта.

Рыжик, наша новая подруга, успела забраться на самые нижние подуровни. Она получила мощный разряд и теперь находилась в полушоковом состоянии. Глупышка! Туда помещали шлак неудавшихся экспериментов. Там содержались создания, настолько далекие от человеческой энергетики, что контакт с ними неизменно заканчивался разрушением слабых психоструктур.

Что удивляло, так это отсутствие внешнего опроса. Неужели шеф, говоря о полном контроле, блефовал. Я расслабилась, настраиваясь на любые посылы в наш адрес. Слабые поля гомункулуса… Какая-то гадость из соседних камер… И нежный тихий зов…

– Куда ты пропала? – спросил он.

– Теперь я действительно пропала.

– К тебе трудно пробиться. Где ты?

– В бездне ада.

Его ладони сжали мое лицо. Взгляд тянул в зеленый омут глаз, и губы были так близко, близко…