Евгений Кривенко - Окликни меня среди теней

Что это? Он плачет?..

Это хорошо. Не одной тебе плакать, уткнувшись лицом в подушку. Тогда постой, полюбуйся, как плачет мужчина. По щекам текут слезы, прежнего самодовольства нет, на лице отчаяние.

Ну что же. Не одной тебе испытывать отчаяние бессонными ночами. Пожалуй, не стоит ничего говорить. Ты и так можешь быть довольна.

Но почему он плачет? О ком он плачет? Даже странно, что мужчины могут так плакать…

Нет, он не мужчина! Он слабак. Он не достоин твоей ненависти, лишь презрения. Пожалуй, не стоит бросать его здесь, еще упадет по дороге. Лучше взять его с собой. Он тряпка, ты можешь вытирать об него ноги…

Но почему так болит твое бедное сердце, Джанет? Ты словно вырываешь его из собственной груди. Почему ты так плачешь? Где твоя гордость и где твое презрение? Ты сейчас упадешь. Упадешь прямо к его ногам.

Смотри, он перестал плакать. В глазах пустота. Ты когда-нибудь видела такую пустоту в глазах мужчины, Джанет?..».

Она повернулась и, спотыкаясь, пошла прочь.

Русов пришел в себя от равномерного шума и не сразу понял, что это плещет вода о камни причала. Он привык к этому звуку, так плескались волны среди валунов северных озер - неутомимо и безразлично. И такое же безразличие ко всему на свете Русов испытывал сейчас. Он вытер глаза ладонью, встал и пошел к машине.

Джанет не было: наверное, бродила где-нибудь. Ну и пусть, век бы ее не видел. Русов сел в машину и стал смотреть на чернеющие глазницы окон.

Время шло, Джанет не появлялась, и Русов стал испытывать беспокойство: как-никак он мужчина и отвечает за девушку, пусть и порядочную стерву. Жаль, что до сих пор не купил телефона, хотя вряд ли тут будет связь. Русов вышел из машины, сунул двустволку под мышку и направился к пакгаузу, путь в другом направлении преграждала стена. По сторонам глядел уже внимательнее. Завернул за угол.

Никого.

Русов почувствовал холодок в груди, пальцы стиснули ствол ружья. Куда могла подеваться Джанет? Неужели решила погулять? Не лучшее место для прогулок.

Рысцой пробежал вдоль стены до другого угла - и за ним пустота.

Только спокойно! Не бегать взад и вперед. Скорее всего, Джанет пошла вдоль кромки озера. Разве только завернула в одну из улиц, но что там делать?

Русов взвел тугие курки и быстро зашагал к угрюмому кирпичному зданию, за ним берег пропадал из виду. Жаль, что нет пистолета Болдуина, в двустволке всего два заряда. Хотя картечь на близком расстоянии еще надежнее.

Только вряд ли Джанет убежала от волков, она бы закричала. И самого Русова сожрали бы, пока сидел в расстройстве на берегу.

Он достиг угла, миновал просевший на обе оси грузовик и сразу увидел две фигурки вдали.

Одна повыше - Джанет.

А рядом фигурка поменьше!

Русов закусил губу. Двустволка хороша на близком расстоянии, но если у похитителя автоматическое оружие, то шансы неравны. Все же Русов поспешил вперед, придерживаясь захламленного тротуара, чтобы в случае чего нырнуть за одну из брошенных машин. Озеро равнодушно плескалось справа.

Но никто не стрелял, и вскоре Русов приблизился на дистанцию прицельного огня. Конечно, стрелять не стоило, чтобы не задеть Джанет. Да и следовало ли вообще?

Русов глубоко вдохнул. Он разогрелся от быстрой ходьбы, но теперь снова ощутил озноб. Издали казалось, что рядом с Джанет ковыляет девочка-подросток, едва доставая девушке до плеча, но теперь Русов понял, что это взрослая женщина, хотя и низкого роста. В нарядном платье, странно легком для холодного осеннего дня. Оружия не видно, а женщина худая - кажется, ткни пальцем и повалится.

Уолд тоже выглядел как обыкновенный бомж…

Русов сошел с тротуара, уже не заботясь, что могут услышать. Укороченную двустволку на всякий случай держал так, что приклад касался бедра - можно быстро упереть и выстрелить. Отец много чему научил на лесных привалах.

Женщина застыла, а потом обернулась. Синхронно с нею повернулась Джанет. Русов сглотнул: ее лицо было спокойно, но глаза смотрели невидяще.

– А, вот наконец и молодой человек пожаловал.

Голос женщины прозвучал добродушно, но улыбка была ехидной. И лицо - маленькое, с заостренным носиком и водянистыми глазами - добрым не выглядело. Однако каштановые волосы были аккуратно завиты, и на ведьму с седыми космами женщина не походила.

– Меня зовут Юджин, - принужденно представился Русов. - Почему вы забрали мою девушку?

– Я ее забрала? - женщина удивленно повернулась к Джанет. - Ты плакала, тебе было плохо, и я тебе утешила. Но разве заставляла идти, мое золотко? Скажи ему.

Почему-то от звука ее голоса у Русова пробежали мурашки по спине.

Джанет лучезарно улыбнулась:

– Я прогуляюсь с Ренатой до ее дома, Юджин. Она прекрасная женщина, но одинока и скучает. У нас еще много времени.

– Ты никуда не пойдешь! - заявил Русов, едва не стуча зубами. - Ехать до дома далеко, дядя будет беспокоиться.

Джанет продолжала улыбаться, будто ничего не слыша, а Рената вскинула подбородок. Словно девочка, надевшая нарядное мамино платье, но лисье личико сморщилось от злости, а глаза потемнели.

– Не указывайте тут, мистер! Довели девочку до слез и еще командуете…

Что-то было в ее голосе и взгляде… Власть, безмерная тяжесть, цепенящий холод… Русов почувствовал, как все реже трепыхается в груди сердце. В глазах потемнело, не было сил поднять ружье, стволы будто налились свинцом. У женщины и в самом деле был дар, хотя иной, чем у Уолда…

И город, и озеро куда-то исчезли. Словно темная пелена опустилась перед глазами. У Русова возникло ощущение падения в бездну. Ощущение было столь сильно, что внутри все сжалось и заледенело. Он падал стремглав: остановилось время, не стало света, и лишь смутно Русов различал в этой пропасти бледную полосу, за которой - он с ужасом чувствовал это, - его ожидало полное небытие. Показалось, будто некто в черном поднимает белую полосу, как шлагбаум на пути во тьму.

Но на пути в темный колодец, кружась по удлиняющейся спирали, его догоняли слова:

«У тебя светлое пламя… только сейчас красноватое… от страха».

И следом:

«Мы одной крови… ты и я».

Мысли продолжали течь, хотя и замедлились. Неужели он пропал, и сейчас эта женщина уведет Джанет? Но Джанет не хочет идти! Просто ее воля сломлена. Пусть она была жестока к нему, но ей хочется жить и быть счастливой…

Русов напряг всю волю. Он словно сбрасывал с плеч непомерный груз. Словно пробивался к отдаленному мерцанию сквозь черный лед… Наконец с неимоверным усилием вынырнул. Снова увидел мертвенно-синюю воду и холодный свет, но это был свет его мира. Перед ним стояла низкая скособоченная женщина - красивое платье свисало с худых плеч, а в блеклых голубых глазах был страх.