Йен Макдональд - История Тенделео

– Тенделео – воин. С ней мы снова станем народом.

Большинство детей вышли в Капсабете, где они пересаживались на другие матату. Мы не поехали дальше и вскоре оказались в самом сердце Нанди. Это была холмистая, зеленая возвышенность, отдаленно похожая на родину Шана – Англию. Я попросила водителя остановиться сразу за придорожным металлическим крестом, воздвигнутом на том месте, где когда-то давно скончался или погиб кто-то из путников.

– И что дальше? – спросил Шан, садясь на небольшой рюкзачок с теми немногими вещами, которые я разрешила ему взять с собой.

– Дальше будем ждать, – ответила я. – Не волнуйся, это недолго.

По красной глинистой дороге проехало двадцать автомобилей, навстречу им прошла санитарная колонна, два грузовика и междугородный автобус. Потом из мрака между деревьями бесшумно возникли Меджи, Хамид и Наоми, похожие не то на тени, не то на персонажи из сновидения. Они помахали нам рукой. Позади них из зарослей выходили мужчины, женщины, дети – целые семьи, включавшие грудных младенцев и древних стариков. Всего их было два десятка человек – два десятка наших новых граждан, которые по одному появлялись из темноты, боязливо оглядывались и бегом пересекали прямую как стрела пустынную дорогу.

Поздоровавшись со мной, Меджи смерил Шана взглядом.

– Это он?

– Да, это Шан.

– Я думал, он будет, гм-м…

– Белее? – спросил Шан.

Меджи рассмеялся и, пожав ему руку, представился сам и назвал остальных проводников. Затем он достал из кармана аэрозольный баллончик и принялся опрыскивать Шана защитным спреем. Шан отскочил и закашлялся:

– Что это за штуковина?

– Стой спокойно, если не хочешь, чтобы твоя одежда рассыпалась на куски, когда мы войдем в чаго, – сказала я.

Наоми перевела мои слова остальным. Раздался дружный смех – очевидно, ситуация показалась собравшимся довольно комичной.

Закончив обрабатывать одежду Шана, Меджи побрызгал из баллончика его рюкзак.

– Дальше пойдем пешком, – объяснила я Шану. Ночь мы провели в хижине вождя в деревне Сенгало.

Это была конечная остановка нашей железной дороги. Еще в бытность свою одной из «Девочек Дуста» я твердо усвоила, что друзей нужно заводить где только можно. Поэтому я не стала прятать Шана от тех, кто приходил в деревню поглазеть на «живого чернокожего англичанина», рассудив про себя, что от него не убудет. Правда, сначала Шан счел столь бесцеремонное разглядывание унизительным, но в конце концов успокоился и рассказал любопытствующим свою историю. Я, как могла, переводила. Когда Шан закончил, толпа, собравшаяся у дома вождя, захлопала в ладоши и защелкала пальцами в знак одобрения.

– Ах, Тенделео, разве мне с ним сравниться? – полушутя сказал Меджи, когда люди разошлись.

В ту ночь я спала плохо и часто просыпалась. Мне чудилось гудение самолета, приближавшегося к деревне под прикрытием грозового фронта.

– Я тебе мешаю? – спрашивал Шан сквозь дрему.

– Нет, не ты. Спи спокойно.

Нас разбудил солнечный свет, пробивавшийся сквозь щели в стене из толстых бамбуковых стволов. Пока Шан умывался перед хижиной (за ним пристально следили десятка три ребятишек, живо интересовавшихся, сойдет или не сойдет от воды черная краска), мы с вождем настроили его коротковолновый приемник на частоты, которыми пользовалась ООН. В эфире шел активный радиообмен на клингонском наречии [17], но нас это не сбило. Вы, американцы, считаете, что только вы смотрите «Звездный путь».

– Их кто-то предупредил, – сказал вождь.

И мы начали доставать оборудование и снаряжение из тайника под домом вождя. Шан с интересом наблюдал за тем, как Хамид, Наоми, Меджи и я надевали коммуникаторы. Он ничего не сказал, когда черно-зеленый комок чаго-пластика укрепился у меня на затылке и вырастил два щупальца, протянувшиеся к моему уху и губам, и только покачал головой.

– Можно? – спросил он, протягивая руку к моему посоху.

– Не бойся, он тебя не укусит.

Шан пристально разглядывал янтарно-желтый, величиной с кулак набалдашник с выгравированным на нем изображением шара, состоявшего из черных и белых шестиугольников.

– Это что – футбольный мяч? Не знал, что ты болельщица, – заметил он.

– Это «сфера Бакминстера», схематическое изображение молекулы фуллерена, – объяснила я. – Можно сказать, что это наш герб, символ нашего могущества.

И снова Шан ничего не сказал, просто молча вернул мне посох. Мы тем временем достали наши автоматы, зарядили, проверили и тронулись в путь. В тот день мы шли через заброшенные поля и разрушенные деревни на восток вдоль отрогов Нанди. И все это время мы слышали далекий гул вертолетов. Время от времени мы даже видели их сквозь разрывы в плотном покрывале листвы над нашими головами. Вертолеты кружили высоко в небе и напоминали крупных черных москитов. Стариков и женщин рев их турбин пугал: я тоже тревожилась, хотя и не хотела этого показывать. Отозвав проводников в сторону, я сказала:

– Вертолеты нас нагоняют.

Хамид кивнул. Это был тихий двадцатидвухлетний парень с черной, как у настоящего эфиопа, кожей, козлиной бородкой и грустными темно-карими глазами. Несмотря на молодость, он успел окончить факультет политологии Университета Найроби.

– Но ведь каждый раз мы идем другим путем, – сказал он. – Откуда они узнали, какую тропу мы избрали сегодня?

– Нас кто-то предал, – предположил Меджи.

– Не может быть! Ведь мы выбрали этот маршрут совершенно случайно.

– А если они перекрыли все маршруты? – возразил Меджи.

После полудня мы начали спуск к долине Рифт и границе чаго. Когда мы ступили на старую, все еще скользкую после ночного дождя охотничью тропу, вдоль склона с ревом пронесся боевой вертолет, и мы бросились врассыпную в поисках укрытия. Вертолет развернулся и прошел над нами еще раз – так низко, что я различила, как бликует в лучах солнцезащитный щиток пилотского шлема.

– Они играют с нами в «кошки-мышки», – проворчал Хамид. – На самом деле ничто не мешает им расстрелять нас здесь.

– Но как они нас нашли? Как они следят за нами? – воскликнула Наоми, которая обычно говорила только то, что было совершенно необходимо и когда это было необходимо.

– Мне кажется, я знаю, – вмешался Шан, прислушивавшийся к нашему разговору. Он спустился, или, точнее, сполз по тропе к нам и встал рядом как раз в тот момент, когда вертолет сделал третий заход, раскачивая вершины деревьев и засыпая нас сорванными с ветвей листьями и сучками.

– Все дело в этом, – сказал Шан, похлопав меня по руке. – Если я смог найти тебя, они и подавно сумеют.

Я закатала рукав. Иудин чип глубоко под кожей как будто даже нагрелся, и запястье пульсировало, словно после укуса ядовитого насекомого.