Антон Мякшев - Тринадцатое Поле

– Нож давай! – заорал он Виталику-Асколу. – Водку из холодильника! Пинцет в ванной! Быстро!

Виталик, грохоча ногами, рванул из кухни, а я почему-то ощутил себя лежащим на полу. Я ведь только что сидел за столом? Опять обморок?..

Литровка «Столичной» вытянутым колоколом блестела на столе в желтом пятне от солнечного луча. Виталик, кажется, порядком окосевший, мутно покачивался у холодильника. Макс усадил меня на стул, еще раз осмотрел бинтовую повязку на моей голове.

– Сойдет, – буркнул он и кивнул на бутылку. – Прими в порядке анестезии.

Я потянулся к стакану, но он тут же хлопнул меня по руке:

– Ослеп, что ли?

Тьфу ты… То ли в мозгах моих помутилось от всего произошедшего, то ли и правда сотрясение у меня. Ничего не понимаю. Сначала выпей, а потом по руке – бац! Я осторожно ощупал голову. Такое ощущение, что она разбухла вдвое против обыкновенного размера. Может, так оно и есть?

– Что это? – спросил я, имея в виду все сразу. Что происходит? Как это понимать?

– Идеальная ловушка, – сказал Макс. – Знак Золотого Дракона на стене, зеркально развернутый. Пока ты соображал, что же не так с хорошо знакомым тебе изображением, ты оставался неподвижным. Минуту или больше. А это много. Заггу достаточно и нескольких секунд.

– Чего? Кому достаточно?

– Заггу. Загг. Я тебе рассказывал про них. Не помнишь?

– А-а… Сейчас. Башка болит… Загги… Эти твари из Поля Руин, да? Такие паразиты, которые проникают в черепную коробку крупных животных и… Типа наших клещей, ага?

– И живут, питаясь околомозговой тканью и оболочкой мозга, – договорил за меня Макс. – Как и всякие паразиты, они не убивают донора. Просто животное лишается возможности мыслить и действовать самостоятельно и способно только выполнять четко оформленные приказы. Такой уж вторичный эффект жизнедеятельности заггов. Гхимеши, например, специально заражают ими диких ушшуа, чтобы потом использовать птичек в качестве безотказного и мощного транспорта. Зараженный этим паразитом ушшуа дрессируется в течение месяца – всего лишь. И функционирует год или два, в зависимости от соотношения массы собственного тела и тела вживленного в башку загга. Потом паразит вгрызается глубже в мозг, и птичка становится негодной даже к выполнению приказов. Превращается в овощ. И идет на корм более удачливым товаркам.

– А меня что… – выговорил я, – хотели как и… ушшуа?

– Если б ты не шлепнулся на спину, не ударился затылком о писсуар и не раздавил паразита, почти пробуравившего твой череп, так бы оно все и было.

– Слушай, но кто же мог?.. Гхимеши? Зачем им это надо? Нет, нет, не они. Просто кто-то хочет, чтобы мы думали на гхимеши, правильно? То есть… я бы лично, в том случае, если б во мне поселился загг, думать бы больше уже не мог. Нет, постой… здесь есть что-то еще… Постой…

Я замолчал, встретившись взглядом с Максом.

– Дошло? – очень серьезно спросил он.

Я кивнул.

– А-а… – вдруг раскрыл рот Виталик. – А-а-а… о чем вы говорите?

– Тихо сиди! – прикрикнул на него Макс. – Не надо было тебе наливать. Молокосос. Пить еще не умеет, а тоже – «я привык без закуси, я привык рукавом занюхивать!». Гусар малолетний! Гардемарин сопливый.

– Обиж-жусь… – пообещал Виталик.

– На здоровье. Иди лучше, полежи в комнате.

– Дошло… – медленно повторил я, бездумно следя за тем, как Аскол, ратник трех колец, бурча что-то, покачиваясь, но, стараясь ступать ровно и прямо, направлялся прочь из кухни. – Дошло…

– Опять, – почему-то шепотом проговорил Макс. – Второй раз уже. Я тебе говорил, что первое совмещение двух реальностей не случайно? Говорил? Случайностей не бывает – это я говорил? Тогда Ана-Ава заглянул в наш мир в час твоего испытания. Не забыл? Это казалось невероятным, А теперь кто-то пронес из Поля в общий мир живую тварь. Раньше такое было исключено, а сейчас я даже не удивляюсь.

Он стремительно поднялся и шагнул к окну. И обернулся:

– Все сбывается. Самое страшное, чего я больше всего боялся, начинает воплощаться в жизнь. Поля проникают к нам. В общий мир, в наш мир, в наше пространство, а наше измерение, в нашу реальность… Понимаешь ты, что происходит, Никита?!

Я не успел ответить.

– Кто-то помогает этому, – продолжал Макс.

– Дом Мертвых? – произнес я.

– Нетрудно догадаться. Сумасшедшие. Неужели нельзя немного пораскинуть мозгами и предположить хотя бы на секунду, чем все это закончится? Будто у самих загги в головах…

«Ага, – подумал я. – У Драконов есть Макс, взрослый человек, способный мыслить не только лишь категориями Игры, а у Мертвых? Пацаны мелкие, готовые пойти на все ради окончательной победы. Хотя нельзя и им отказать в проницательности. Наверное, они раньше Драконов поняли, что создания Полей – теперь сила, и с этой силой следует считаться, с этой силой лучше быть заодно, чтобы она не поглотила тебя. Намереваются потихоньку овладеть ситуацией? Благо в данный момент и детям Полей, и войнам Дома Мертвых выгодно одно. Чтобы я не достал кафы, чтобы гхимеши не провели меня к Тринадцатому Полю. Мертвые опасаются, что, сразившись с этими мифическими Создателями, я одержу победу, и Золотой Дракон получит ключ к могуществу Создателей, а дети Поля?.. Неужели, как Макс, они уверены, что Поля, лишившись Создателей, погибнут?.. Или не хотят, чтобы Полями правил человек из общего мира? Господи, я вроде бы уже могу соображать связно… И голова почти не болит…»

– Поля… – задумчиво проговорил Макс. – Ты знаешь, Никита, раньше, когда я говорил: «Поля обманули», «Поля ищут проход в наш мир», я имел в виду… ну, даже не знаю… что-то привычно-абстрактное. Вроде как расплывчатое «народ». Как наши депутаты излагают: народ желает того, народ желает этого… А сейчас я вдруг понял, что эти мои Поля…

– Совет, – ответил я, хотя Макс не задавал вопроса, а просто помедлил с последним словом.

– Да, Совет, – подтвердил он. – Совет Старейших и Всевидящих. Ужасно… Все даже хуже, чем я предполагал.

Я вытащил сигарету. Машинально потрогал повязку на голове, прежде чем закурить. Елки-палки – дыра в черепе. Надеюсь, не сквозная. Вообще-то неплохо было бы врачу показаться. Посмотрите головушку мою. Чесался гвоздиком и переусердствовал. Не надо ли пломбу поставить?

– За это не беспокойся, – угадав мои мысли, сказал Макс. – Голова у тебя хорошая. В смысле, крепкая. Рана зарастет быстро, только постарайся в ближайшее время кирпичи затылком не ловить. Трещина может образоваться. Нака выпей. Полстакана, не больше.

Я протянул руку и снова получил по пальцам.

– Ты чего?! – возмутился я наконец. – Что за шутки?

Макс молча придвинул ко мне стакан, который я дважды пытался поднять. Сначала я не понял, в чем дело, но, приглядевшись, увидел в толще алкоголя неподвижного полупрозрачного червя, обросшего, как толстой шерстью, множеством тончайших щупалец.