Инна Зинченко - Точки над Ё или ключ от всех замков

– Дура, - обиделся он окончательно. - Между прочим, животных лечить труднее, чем людей.

– Вот и лечи животных - дело благородное.

Ругаемся мы с Мишкой редко, но остервенело. Он в ярости швырнул в стену стакан. Потом решил, что этого недостаточно и хлопнул об пол тарелку.

– Прекрати причинять мне материальный ущерб! - Возмутилась я.

– Какая же ты меркантильная! Как моя бывшая жена. Не беспокойся, я всё оплачу.

Он орал, как ошпаренный, топал ногами, и я уже забеспокоилась, что соседи вызовут милицию, когда он наконец - то выдохся. Теперь с ним можно поговорить спокойно.

Выяснилось, что он проделал огромную работу!

Оказалось, что однажды он встретился с какой - то бабулей - травницей. Его в богом забытой деревушке, где живут всего - то семь человек, настиг банальный грипп. Заболеть в дороге - хуже не бывает. Бабулька - божий одуванчик, у которой он остановился на постой, оказалась знахаркой бог весть в каком поколении. Вылечила она Мишку за один день и чем - то он ей понравился, решила она передать ему секреты своего мастерства. И начала она его учить. Всё, что накопили многие поколения её семьи, она передала ему - целый архив!

А Мишка увлёкся. Да ещё как увлекся! И ведь получилось у него!

– Мишка, а травы ты где берёшь? На рынке покупаешь или в аптеке?

У него от возмущения даже в зобу дыханье спёрло!

– Обалдела?! Сам собираю. Надо ведь знать где и когда собирать! Растения чувствовать надо. Если надо собирать растения на заре, пока роса не спала, то, значит, надо на заре…

Я Мишку знаю, уж если он чем - то увлёкся, то это серьёзно.

– Ты не перестаёшь меня удивлять. - Призналась я. - И, что, ты действительно лечишь людей?

– Не то слово. Но бывают, конечно, такие тяжёлые случаи, что я даже не берусь. Не всё я пока могу.

Ну и наглость! "Пока" - оно решило, что когда - нибудь сможет всё!

– Нашёл я себя, Александра! Это моё.

Ну и слава Богу! Наконец - то! А ведь я бы могла ему немного помочь.

У меня в голове созрел план.

– Медведь, а хочешь, я тебе такую рекламу сделаю?!

– Какую? - Насторожился он.

Я задумалась, стоит ли ему говорить. Опасно. Я ведь не имею права привлекать к себе внимание. Но братец мой - скала. Самое трудное - это добиться от него, чтобы он поклялся никому ничего не рассказывать. И тогда его можно хоть на горячую сковородку сажать - ничего никому не скажет, ни словечка!

– Поклянись, что ты никому не расскажешь.

Он нахмурился.

–Сашка, ты же знаешь, что я не клянусь, без лишней необходимости.

– А ты поклянись! - потребовала я настойчиво.- Иначе, я тебе ничего не скажу!

– Это так важно?

– Ещё как!

Он задумался. Любопытство не давало ему покоя, но разбрасываться клятвами попусту - это не его. Как ни странно, но при всей своей безалаберности и кажущейся безответственности, Мишка - патологически порядочный человек.

– Хорошо - решился он наконец - клянусь, что никому ничего не расскажу!

Всё, дело сделано, теперь в него можно гвозди заколачивать - не расколется! И я, набрав в лёгкие побольше воздуха, на одном дыхании выложила ему всё. Ну, или почти всё. Но и этого оказалось много. Лицо его подозрительно менялось, на нём медленно проявлялось сначала недоверие, а потом возмущение. Когда я замолчала, он заорал дурным голосом.

– Ну, подруга, ты совсем охренела! Ты хочешь, чтобы я поверил во всю эту фигню? Ты держишь меня за идиота?

– Ты мне не веришь? - Наивно спросила я.

Он выругался. Ругался долго и старательно. Я слушала его с удовольствием. Где это он научился так лихо матюгаться? И он бы мог ещё долго таким образом выражать своё недовольство, если бы я не заткнула поток его красноречия одним невинным трюком. Из заурядной, веснушчатой, рыжей девицы, я прямо у него на глазах превратилась в роскошную яркую брюнетку с яркими зелёными глазами и аристократичными чертами лица. У меня была бледная матовая кожа и алые чувственные губы. Я себе нравилась. Но Миха…

Миха не верил своим глазам! Он часто заморгал, стараясь прогнать наваждение, потом ущипнул себя. И, поняв, что всё происходящее - реальность, ахнул и сел на пол.

– Сашка, этого ведь не может быть. - Прошептал он.

Мне было жалко на него смотреть.

– Правда, конечно.

Я вернула себе свою собственную внешность, чтобы не смущать его больше, но это почему - то его доконало совсем. Он решил, что у него поехала крыша.

– А ты человек? - Тихо спросил он.

– Прекрати! - Психанула я. - Конечно я человек, кто же ещё! Я та же, что и раньше. Эй, Миха, успокойся! Это я - твоя сестра.

– Не уверен - признался он.

Не уверен он, видите ли. А где же его хвалёная широта взглядов?

– Не будь козлом. Успокойся и выслушай меня.

– Не могу.

– А ты смоги.

Он кивнул и затих. Что творилось у него в голове, я даже не подозревала. Нет, конечно, я могла бы пошустрить у него в башке, но не стала. По отношению к Михее это было бы скотством. Я и сама долго привыкала к этой бесцеремонности.

– Миха, - обратилась я к нему с материнской нежностью, как к тяжело больному ребёнку - слушай, я буду тебе помогать, тихо, незаметно…

– Почему незаметно? - Удивился он.

– Да потому, что мне нельзя привлекать внимания к свой персоне. Я же тебе всё объяснила.

Он кивнул.

– Лечить будешь как будто ты, а на самом деле я.

Он засомневался.

– Слушай, а может, обойдёмся травками, а? - Робко спросил он.

– Нет, ты меня достал! - Возмутилась я. - Давай хотя бы попробуем. Приколись, мы сможем помочь безнадёжно больным людям! Давай, а?

Я даже не подозревала, что с ним может быть так сложно. Обычно мне с Михой легко общаться. Ну Чтож, со временем люди меняются.

Он ходил по комнате от стены к стене, задевая всё, что попадалось на его пути. Я с тоской смотрела, как разбилась вдребезги моя любимая китайская ваза, которая досталась мне в наследство от бабушки. Потом на пол грохнулись часы с кукушкой. Старая кукушка что - то квакнула на прощанье и скоропостижно скончалась - хорошо, что я не задала ей идиотский вопрос, с которым все пристают к кукушкам… Когда он снёс на пол мою косметику, я не выдержала!

– Ей Богу, ты ведёшь себя, как слон в посудной лавке! Можешь быть поосторожнее?

Он меня не услышал, он думал о своём и продолжал методично разрушать моё скромное жилище. Это возмутительно! Слон в собачьей будке. Я решительно преградила ему путь, потому, что мой компьютер готовился разделить участь китайской вазы.

– Стоп! - Приказала я.

Он остановился, и я облегчённо вздохнула.

– Ну и что? - Спросила я.

– Что, что, - торопливо заговорил он - и хочется, и колется, и мамка не велит.

Я поняла, что убедила его.

А потом мы пили шампанское и обсуждали нашу будущую совместную деятельность. Потом говорили обо всём понемногу.