Ким Робинсон - У кромки океана

– С удовольствием, – отозвался он, ощущая, как жеребец внутри его становится на дыбы. – Луна, похоже, вот-вот взойдет. Можно подняться на гребень, встретить ее восход.

– Договорились.

Они зашли в дом, вытерлись, оделись, затем вернулись к озеру.

– Пойдем погуляем, – сообщила Рамона.

Вскоре после их ухода Дорис тоже выбралась из воды. Ее тело по сравнению с телом Рамоны выглядело едва ли не рыхлым.

– Жарко, – произнесла она сдавленным голосом, не обращаясь ни к кому в отдельности, встала и быстрым шагом направилась к дому. Лягушка молча проводила ее взглядом.

– А вам не хочется последовать за ней? – тихо поинтересовалась у Оскара кошка.

– Ни в коей мере, – ответила лягушка, глядя на воду. – Если бы она жаждала моей компании, то наверняка сказала бы об этом.

– Совсем не обязательно. Возможно, она просто постеснялась…

– Не думаю. Она… Черт побери! – Оскар взял с бордюра бутылку, допил то, что в ней оставалось. – Фью! – Нырнул, вызвав небольшое цунами, подплыл к столику на другом берегу, приложился к другой бутылке, повернулся – и увидел, что Дорис исчезла.

Тогда Оскар снял маску, вылез на берег, оделся. На дне озера, чудилось, пульсирует загадочный свет, который пробивается сквозь пелену красного пара. Рябь на поверхности напоминала что-то такое… Но где же Дорис? Оскар вздохнул, почувствовал, как сходит с лица улыбка. Может быть, она и впрямь хотела, чтобы он к ней присоединился? Дала хотя бы знать…

Ветер приятно холодил разгоряченное тело, несмотря на то что сам по себе был сухим и горячим. А тело радовалось новым ощущениям. Может быть… Что ж, надо найти Дорис, и чем скорее, тем лучше. Оскар обулся, подошел к озеру, присел на корточки и вполголоса сообщил Надежде:

– Пойду поищу.

– Она выбрала ту же тропинку, что и Кевин с Рамоной. Идите. Думаю, она вам обрадуется.

Оскар выпрямился, посмотрел на росший на берегу платан. Внезапно у него слегка закружилась голова. Столько веток на фоне звезд! Каждая раскачивается в своем собственном ритме, который зависит от того, насколько далеко она расположена от ствола… Ладно, еще один глоток текилы, и вперед. Поглядев под ноги, он увидел тропу так отчетливо, словно она была вымощена желтым кирпичом, и двинулся по ней в лес.

Том и Надежда сидели рядом, сняв маски и подставив лица ветру. Хэнк и Джоди по-прежнему что-то напевали, словно упорядочивая ночные звуки. Тому захотелось присоединиться к ним, и он произнес: «Аум». Песчаник под ногами был одновременно скользким и жестким, небо на востоке чуть посветлело – вставала луна. Хэнк и Джоди поднялись – небольшого роста мужчина, высокая женщина – и рука в руке направились к павильону, прихватив по дороге полотенца.

– Вот так, – проговорил Том и засмеялся. Телеэкран показывал посадочный модуль на каменистом дне кратера Эллада. – Диковинная инопланетная штучка.

– Именно это они сказали, когда вышли наружу?

– Нет, – покачал головой Том. – Это сказал я.

– Понятно, – кивнула Надежда. – Думаю, они изрекли нечто похожее. А почему бы нам не распить еще одну бутылку текилы? Мне она начинает нравиться.

– Неужели? – Том взял со стоявшего на берегу столика полную бутылку. – Признаться, у меня немножко шумит в голове.

– У меня тоже, если, конечно, мы говорим не о разных вещах. Замечательная штука, хоть и крепкая.

– Не так давно вы рассуждали иначе.

– Что было, то прошло. Знаете, я почему-то все сильнее мерзну. Наверно, пересидела…

– Можно подняться выше по течению. Там вода горячее.

– Если вы не против.

Надежда встала и мелкими, осторожными шажками направилась вверх по руслу ручья. Ее серебристые волосы словно светились в темноте, а благодаря стройной фигуре она выглядела совсем молодой. Том моргнул, крепко стиснул в кулаке горлышко бутылки и последовал за Надеждой.

До чего же странно, когда вода теплее, чем воздух! Надежда скрылась за деревьями, лишь поблескивали иногда во мраке волосы. Том невольно вздрогнул, пораженный чудесным зрелищем: нагая женщина бредет ночью по воде, над которой поднимаются едва различимые струйки пара. По берегам ручья выстроились папоротники.

Добравшись до следующего озерца, Том увидел, что Надежда стоит у берега, по колено в воде и по пояс в пару. Над восточной стеной каньона показалась луна; привыкшим к темноте глазам ее свет почудился непереносимо ярким, однако они быстро приспособились, и луна стала обычной – бледной и тусклой.

– Вы были правы, – заметила Надежда, – здесь теплее.

– Отлично.

Они сели на бордюр, опустив в воду ноги. Ветер почти мгновенно высушил кожу, стало прохладно, и они соскользнули в озеро.

– Надеюсь, Оскар найдет Дорис, – сказала Надежда, забирая у Тома бутылку с текилой.

– Может быть.

– Во всяком случае, пускай попытается. – Она рассмеялась. – Какие, кстати, красивые тела!

– Да, особенно у Рамоны и Джоди.

– А у Кевина с Хэнком? – лукаво поинтересовалась женщина и пихнула Тома локтем в бок.

– Конечно-конечно.

– А у Габби, у Майка, Дорис и Оскара? Том не выдержал и засмеялся.

– По правде говоря, все они кажутся мне не до конца сформировавшимися, – произнесла Надежда, придвигаясь поближе. – Как у подростков. По-настоящему красивое тело должно быть немножко другим. У них чересчур гладкая кожа; какая-то безжизненная. Не то что у вас, – прибавила она, ущипнув Тома за руку.

– Да, им не помешает пара-тройка морщин, – со смешком согласился Том. Ну и дела, подумалось ему, ну и дела. – Морщины добавляют характера.

– Чего-чего, а характера у меня в избытке. – Надежда усмехнулась.

– Взаимно.

– И потом, они почему-то не любят разноцветных волос.

– Вам хочется разнообразия? «Богатство даровал Господь…»

– Именно разнообразия. Или сундука с сокровищами. – Пальцы Надежды пробежались по его руке.

Том нащупал на дне песок, набрал горсть, написал им на груди Надежды свои инициалы.

– Т. Б. Неплохо, но непонятно. – Он заменил буквы пустыми квадратиками.

Надежда тоже набрала песку, разрисовала Тому лоб, скулы и щеки.

– Какой у вас грозный вид! Ни дать ни взять индейский воин.

– Улюлю! – Том, в свою очередь, разукрасил лицо Надежды, нанес на каждую щеку по две полоски. – Жуть!

– Готова поспорить, они и целоваться не умеют, – проговорила женщина и прильнула к Тому.

Когда поцелуй закончился, Барнард засмеялся.

– Да, – согласился он, – до такого им далеко.

Они продолжали рисовать на телах друг друга узоры, не забывая и о других развлечениях. То и дело звучали фразы вроде: «И этому их надо учить», «И этому», «И… вот… этому»…

При свете луны Том отчетливо видел Надежду, ее испещренное песчаными разводами теплое тело, по которому вдруг пробежала дрожь. Нагнулся, поцеловал сначала одну грудь, потом другую. На зубах заскрипел песок, однако Том не обратил на подобную мелочь ни малейшего внимания. Шелест листвы, журчание воды, зависшая в небе половинка луны, яркие звезды, женское тело в его руках… Почему-то захотелось сравнить ребра, что прощупывались под кожей, со штакетинами забора.