Алексей Свиридов - Человек с железного острова

В ответ Леший с нерадостной ухмылкой делает сообщение про деревенские дела, а потом с Брадой и Андасом вполголоса начинают что-то обсуждать, ну а я, как и предложено, думаю. С чего это вдруг господин властитель полез в бутылку? Кто приписывает нам потуги на дворцовый переворот? Да еще так обосновано, что он поверил и готов рвать все в это сложное время. У нас ведь на бербазе, когда приходили все новые и новые сообщения о драках на северной границе, думали что не сегодня-завтра он попросит поддержки типа той, что мы Куну оказываем. Уже думали, что ему дать и как перевезти, а тут – на тебе! Конечно, политика сейчас не мое дело, и надо о задании думать. Итак: без посадки в Долине мы в предгорья может быть и доберемся, но без проводника будет плохо. Да и опять же – возможна стычка не только с орками из Херут-Гоблина, но уже и с королевскими всадниками. Это если не свяжемся с кем-нибудь из сильных, тут уж без знатока полная гибель. А может быть, король просто под горячую руку все сотворил, а теперь жалеет? Да, пожалуй, так оно и есть. Хотя по слухам это не тот человек, которого можно вывести из себя, но со всяким бывает. Решение есть, и я объявляю его Браде, прервав его совещание.

– Тогда так. В Долине я все равно садится буду, и попробую разнюхать что к чему на самых высоких уровнях. Мое имя это сделать позволит. Если удастся уладить дело – значит все хорошо, если нет, то все равно высадимся у гор на свой риск, ибо дело важное.

– Да. Хорошо. Когда хочешь вылететь?

– Завтра, отдохнуть надо.

– Идет. Мы твою команду уже поселили – в тесноте, да не в обиде, а аппарат к утру – это уже на мне.

Я киваю и Андас ведет в «необидную тесноту». Трехместная комнатка, – ничего, потерпим. Ребята все в кают-компании вместе с местным населением глядят по сотому разу привезенные записи «хроника важнейших событий». До остального здесь, конечно, еще доберутся, а пока и те кто привез, и те, кому привезли, смотрят «хронику» – традиция, а я ее нарушаю, – сижу и прикидываю как быть в самом худшем варианте. В команде среди прочих есть, конечно, и ученик чародея бербазовского розлива, Хао Шэн, рыжий такой парень, на китайца похожий, как я на краболова. Он в общем-то способен дверь не сильно запечатанную вскрыть, оборотня почуять и приструнить, от порчи защитить, но этого ой мало! Да и карты, которые у нас есть: – краденая показывает только место захоронения, а наша спутниковая кроме рельефа ничего не дает. Трудно будет, ну да ладно. Игра свеч стоит. Архив Старикашки – это целая связка ключей и отмычек ко многим событиям недавней войны, и ко многим тайнам Совета Светлых Сил, ведь он там чуть ли не первую скрипку играл одно время…

А вот и ребята вернулись, ну я вас сейчас обрадую! Реакция, как я и ожидал, слабая. Подумаешь, мы и сами с усами. Ну и ладно, спокойней спать. Это им, а мне до отбоя предстоит еще длинный разговор с бербазой, после которого я долго и сосредоточено омываю лицо холодной водой, соскребая усталость и отупение после часового спора, с применением демагогии, угроз и нереальных обещаний.

Разрешение-то я получил, но сколько крови себе попортил! На дворе уже ночь стоит, тусклая и беззвездная, прожектора заливают светом поляну. Вот прошли двое – на ночные наблюдения, наверное, и снова безлюдно. Дождя нет, и я решил выйти посидеть на воздухе перед сном. Лавочка холодная, но это даже приятно. Сижу и мыслю о том, о сем, спокойно да лениво, и сначала даже не вздрагиваю, когда рядом в землю врезается камень. Большой, с футбольный мяч, и летел он со большою скоростью, не отскочил только потому, что в намокшую рыхлость клумбы попал. Следующим номером программы оказывается небольшой град из пяти-шести булыжников, который стучит по окну и стене. Летели они, видать, с западной стороны, и рассудив так я кидаюсь вперед – под прикрытие ангара. А небо уже рассекает ком огня – попадание в крышу, огонь растекается по ней и копоть щедро срывается с оранжевых языков. Прожектора разворачиваются, и теперь западная часть поляны освещена прекрасно, но до леса на ней пусто.

Я прячусь под стеной ангара, и наблюдаю, как как еще один большой снаряд крошит в щепу скамейку, на которой я только что идиллически сидел. Костер на крыше уже выглядит целым пожаром, но я знаю, что ей ничего не будет, и спокойно смотрю на буянящее пламя. В ангаре жужжит мотор, и в проеме появляется легкий гусеничный транспортер с пулеметом в башенке, и я прыгаю на него, пока он еще не разогнался. На мой стук люк открывается, и я валюсь вниз, глотнув напоследок горелого керосину. В транспортере сидят трое местных и двое моих – в кольчугах и шлемах, успели облачиться, а я к примеру как был – в рубашке и брюках, правда при пистолете на боку. Водитель забирает безумную скорость, вылетает с поляны, и сразу сворачивает на еле заметную просеку – сквозь стеклоблоки видно, как по бортам вездехода колотят ветки. Один из нашей команды, Длинный, советует по-простецки, забыв в азарте обо всем:

– Алек, ты без панциря, лезь в башню, эй, кто там, дай место!

Из башни выпрастывается некто в легком жилете, а я, улучив момент между бросками машины, втискиваюсь между фиксирующими досками. Ну-ка? Ничего особенно сложного. Нашлемный прицел, и механизм башни с ним связан, оптики почти нет – справлюсь. Впереди скачет пятно света от прожектора, а вон и огонек мелькнул, на него берем. Итак, на прорехе в плотной лесной заросли стоят две свежесрубленных катапульты, одна из них изготовлена к выстрелу, и в лапе пылает очередная зажигательная бомба, рядом костерчик, еще несколько глиняных горшков и кучка камней. Ни одной живой души. Десант спешивается, и чуть потоптавшись, решительно устремляется в темноту, а в машине остаюсь один лишь я. В наступившей тишине пламя клубится особенно зловеще, тут явно и смола, и сера и еще что-нибудь.

Пока суть да дело, разбираюсь с управлением, и довольно скоро уже можно глядеть на местность в тепловом, или А-спектре, чем и занимаюсь весь следующий час, пока охотники не возвращаются, и не просто, а с добычей возвращаются. Связаны руки, ноги спутаны, как у коня какого, идет-бредет диверсант, совсем пацан однако. Бледный, злой, и хромает – нога видать растянута, так что путы пожалуй здесь и лишни. Одет он с головы до ног в серую рванину, хотя нет, на ногах у него неожиданно хорошие сапоги красуются. Его впихивают через кормовой люк, и мы отправляемся в обратный путь, только сначала водитель таранит и размочаливает гусеницами обе катапульты, и еще долго на траках вертятся и мелькают горящие ошметки.

Мой предшественник по башне уже снимает показания, а верней пытается снимать – пацан молчит, и это продолжается до конца дороги, до ангара то есть. Первые звуки пленник издает, когда его ведут по подземной галерее в жилой корпус – задев больной ногой за угол коротко и недовольно стонет, а в это время между хозяевами идет спор, где разместить добычу, карцера в здании не предусмотрено. Брада решает отвести парня в обычную гостевую комнату, и пока местный доктор занимается растянутой ногой, все присутствующие выслушивают историю поимки – в общем ничего особенного. Эсте – один из моей команды – углядел следы, а дальше сложности никакой не было. При поимке парень сопротивлялся «навроде кошки в ванной», а потом утих вдруг.