Юрий Бурносов - Три розы (Числа и знаки - 2)

Уильям из Ньюбери

ГЛАВА ПЯТАЯ,

в которой Хаиме Бофранк примиряется с юным Мальтусом Фольконом

и встречается с Волтцем Вейтлем

- ...Хире Волтц Вейтль, именующий себя Ноэмой Вейтль! Вы арестованы согласно указу о безнравственных деяниях и будете препровождены в канцелярию, где проведут удостоверение вашего пола. В вашем праве написание жалоб и челобитных, для того сообщаю, что мое имя - Раймонд Дерик, секунда-конестабль Секуративной Палаты.

Слова, сказанные человеком, который арестовал несчастного Вейтля арестовал по доносу Хаиме Бофранка! - с самого утра звучали в мозгу конестабля так, словно он слышал их наяву. И сменялись они взволнованным шепотом Вейтля:

- Я не знаю, за что вы поступили со мной так; возможно, в том моя вина, что я не открылась вам с самого начала... Но откройся я, вы тут же покинули бы меня! А теперь... Теперь я должна бы проклянуть вас за гнусное предательство, но я не сделаю этого. Я люблю вас, Хаиме Бофранк, и буду любить все то время, что отпущено мне в этой жизни. Прощайте...

Ночная встреча и разговор с чирре Демелантом привели Бофранка в чрезвычайное смятение. Вернувшись домой, он так и не сумел заснуть, в чем было лишь одно преимущество - злополучный сон не посетил его. Промаявшись в постели до рассвета, Бофранк вяло позавтракал и стал размышлять, чем же занять себя до вечерней встречи с Волтцем. Занятий в Академии сегодня не было, ехать к Альгиусу без Жеаля не хотелось, а Жеаль уехал с поручением в предместье.

Потому Бофранк не нашел ничего лучше, чем наконец озаботиться судьбою бедного Волтца Вейтля. Что бы он там ни узнал при встрече, стоит к этому приготовиться.

В Фиолетовом Доме конестабль справился насчет Раймонда Дерика и узнал, что тот уж несколько лет как покоится с миром - будучи послан по служебным делам на остров Кепфе как раз в то время как там случилась оспа, он заболел и умер.

- Отчего бы вам не справиться в архиве, хире Бофранк? - спросил любезный чиновник, тутор Ирмгард. - Что там была за статья?

- Безнравственные деяния, хире Ирмгард.

- О, подобного рода бумаги вряд ли хранятся столь долго... Сами понимаете, в них нет особой нужды. И все же пойдите в архив и справьтесь у молодого хире Фолькона - это весьма разумный молодой человек, в отличие от иных недорослей.

Очевидно, Ирмгард говорил о своем чаде, которое обучалось на начальном курсе Академии и не снискало особых успехов. Поблагодарив чиновника и мысленно пожелав, дабы юный Фолькон отсутствовал, Бофранк в самом деле отправился в архив - и, конечно же, наткнулся на юношу: он что-то прилежно записывал в толстую книгу с металлическими застежками.

- Вот и пришлось навестить вас, хире Фолькон, - сказал Бофранк. Подняв глаза от своей работы, Фолькон смутился, покраснел и тотчас вскочил со словами:

- О, хире Бофранк! Я чрезвычайно рад... надеюсь, я смогу вам чем-то помочь?

- Боюсь, во время вашего визита ко мне мы расстались не слишком хорошо... - начал было Бофранк, но юноша перебил его:

- Нет-нет, не нужно! Я был виноват, я ворвался к вам, нарушил покой, наговорил глупостей, проистекающих из моих досужих измышлений... Я рад буду загладить свою вину, хире Бофранк, только лишь скажите мне, что я должен сделать для вас!

- Ничего особенно трудного - всего лишь помогите найти в архивах дело некоего Волтца Вейтля, осужденного за безнравственные деяния... Занимался им ныне покойный конестабль Дерик, - сказал Бофранк, весьма обрадованный тем, что приятный и милый юноша ничуть не держит на него зла.

Мальтус Фолькон сверился с формулярами, потом скрылся за высокими полками, сплошь заваленными свитками и книгами, но спустя самое малое время вернулся с печальным выражением лица.

- Прошу простить меня, хире Бофранк, но помочь не смогу. Во-первых, у нас нет нужды хранить дела подобного рода чересчур долго, во-вторых, оно оказалось в числе тех, что были пожраны и попорчены крысами шесть лет назад, когда наводнение заставило этих тварей выбраться из подвалов и погребов... Я весьма сожалею, что не смог оказаться вам полезным.

- Тем не менее я благодарен вам за старания. И еще... - Бофранк запнулся. - Знаете, я с некоторых пор думаю, что ваш визит был не столь уж бесполезным. Вполне вероятно, мы еще вернемся к этому разговору; сейчас же я должен удалиться, ибо у меня назначена встреча с человеком, которого я не видел очень давно и, признаться, не чаял уж видеть живым.

- Я всегда к вашим услугам! - пылко воскликнул юноша, прижав к груди попавшуюся под руку хрустальную чернильницу. - Найти меня можно здесь, я обычно задерживаюсь допоздна.

Бофранк, само собою, солгал, когда сказал, что торопится на встречу, ибо уговорился с Демелантом на весьма поздний час. Не имея особенных дел, он побродил по улицам, благо день выдался солнечный и теплый, посидел на набережной, поглядывая на входящие в гавань торговые суда и обозревая сложные маневры военного фрегата из новых кораблей, что во множестве ныне закладывались на верфях. На торговые суда, призывавшиеся для охраны морских проливов и гаваней, более нельзя было полагаться, к тому же и вооружены они были, как правило, недостаточно - абордажные крючья и небольшие пушки бессильны против плавучих орудийных батарей. Пресветлый король выделял из казны огромные средства на создание военного флота, и поговаривали, что сейчас это самый верный путь достичь чинов и богатства для людей происхождения неблагородного.

Все это однажды объяснил конестаблю Жеаль, и Бофранк, помнится, даже хотел порекомендовать бездельнику Оггле Свонку попытать счастья на флоте, ибо тот прилично разбирался в морской науке, да за хлопотами забыл.

Со скуки конестабль купил у мальчишки-разносчика "Хроники" и среди иных артикулов обнаружил один весьма любопытный, связанный со вчерашней беседой у грейскомиссара Фолькона.

Слух о том, что в предместье под названием Баранья Бочка появился ужасный упырь, распространился с небывалою быстротой. Если вчера еще об этом украдкой шептались только слушатели Академии, то сегодня уже упыря обсуждали повсюду, и вот теперь уже и в "Хрониках" появилась небольшая статья на сей счет. Правда, автор ее - некий магистр Бюер - полагал, что упырь суть обыкновенный смертоубийца, с чрезвычайной жестокостью обошедшийся со своими несчастными жертвами; виденное же многими "ужасное ликом человекоподобное чудовище с красными глазами" не что иное, как плод фантазии или бреда - как известно, население Бараньей Бочки образ жизни вело низкий и подлый, мало ли что привидится с пьяных глаз.

- Простите, что нарушаю ваше уединение, - сказал стоявший поодаль незнакомый Бофранку господин с бляхою портового чиновника, - но, как вижу, вы читаете об упыре. Скажите, хире, что вы полагаете об этом?