Мария Симонова - Азартные игры высшего порядка

Что же касается общества, проживающего на данном участке, то, поскольку абсолютно все его члены стали вампирами, возникшие поначалу смуты и беспорядки постепенно сошли на нет, и жизнь, что любопытно, вошла почти в обычную колею, претерпев лишь ряд необходимых изменений: из дневной она полностью превратилась в ночную, а в магазинах наряду с винами и напитками стала в огромных количествах продаваться суррогатная кровь, в производство которой включились все без исключения пищевые комбинаты, запустив широчайшую рекламную кампанию: сладкая, соленая, газированная, слабо — и сильноалкогольная, с мятным, клубничным, миндальным и банановым ароматами, с адреналином и без, с антителами и без, красная, черная, зеленая и голубая, грошовая и безумно дорогая — на любой, самый бедный и самый взыскательный вкус. Профессор в своем институте получил строгий выговор с занесением и потребовал общего собрания преподавательского состава, на котором и доказал блистательно, продемонстрировав все двенадцать укусов на своем теле и медицинскую справку к ним, что его действия явились лишь следствием переизбытка вируса в крови. Напротив, действия кусавших его студентов были сознательным актом мести за его, профессора, всем известные строгость и неподкупность. И профессор вновь потребовал отчисления из высокогуманного института этой дюжины кровососущих негодяев. Поначалу его поддержали, не возражал даже укушенный им лично замдекана, но потом подключились влиятельные родители, в ход были пущены, в чем профессор не сомневается, тайные интриги и подкупы, в результате чего кровавая шайка осталась учиться дальше под личную ответственность проректора, а он, профессор Кукол, доказал еще раз всем свою принципиальность, оставив родной институт, ставший гнусным вампирским гнездом, и удалившись к себе в имение, где занялся в одиночестве важнейшим сейчас для человечества делом — засел за научный труд, исследующий причины последней глобальной катастрофы и экстраполяции ее возможных последствий на ближайшее тысячелетие. Хотя труд его пока еще в самом начале, но кое-какие сенсационные выводы очевидны уже теперь, как-то: сила или энергия, завладевшая «планетой», разумна, все учиненные ею на Земле преобразования имеют под собой какую-то цель, поскольку энергетические затраты на перестройку «планеты» и ежесекундное поддержание ее в стабильности не поддаются человеческому осознанию.

Профессор с достоинством поклонился, давая понять, что закончил. Было очевидно, что он стосковался по кафедре и теперь, толкнув невеждам сенсационную речь, страдает без заслуженных аплодисментов со стороны завистливых коллег. Атмосфера душной институтской аудитории зависла в воздухе. Крис, прежде чем заговорить, прокашлялся, подобно ученому мужу, собравшемуся открыть научную полемику.

— После всех этих событий вам не приходилось находить здесь, в доме, или еще где-нибудь странных вещей непонятного назначения?..

Кукол рассеянно пожал плечами:

— Я мог бы сделать вам целый доклад о вещах: одни из них стали мне теперь непривычны, другие враждебны, некоторые обнажили свою суть. Я сам превратился в странную вещь непонятного назначения! Я не всегда в состоянии понимать и контролировать сам себя. Поглядите, в каких условиях я работаю! — Он махнул рукой на канделябры — пламя свечей заколыхалось. — По-вашему, это духота, смрад, копоть? А я наслаждаюсь! Или вот, взгляните на это! Чем вам не странная вещь? — Он схватил со стола перьевую ручку, продемонстрировал слушателям и кинул ее обратно. — Я стащил ее из-под стекла в историческом музее в самый разгар смуты. Да, стащил — ручку и еще многое другое и, стыдно признаться, получил от этого колоссальное удовольствие!

Крис деликатно кашлянул:

— А эти ваши родственники, с кладбища… Они что, тоже здесь квартируются?..

Старичок, пригубив крови, отвечал с горечью, что усопших родственников он отправил жить в город, на свою собственную квартиру. На днях и переехали.

— Эк нам повезло, — вздохнул с облегчением Лобстер. Не по душе ему было вновь якшаться с мертвецами, да еще с чьими-то родственниками. Не по его профилю — с чудовищами как-то привычней.

— Это не нам, это им повезло, что вовремя унесли ноги, — назидательно сказал Ларри и обернулся к профессору: — А кстати, машина у тебя имеется?

— Поймите нас правильно, — вежливо сказал Крис. — Мы уже сделали кое-какие выводы о происходящем, наметили свой план, и, чтобы действовать успешно, нам необходимо обследовать территорию, может быть, побывать в городе… Если у вас есть летательный аппарат или машина…

— То мы вынуждены будем ее реквизировать, — перебил, ухмыляясь, Ларри. — На нужды человечества — без возврата.

Профессор приподнял бровь:

— Вы собираетесь спасать человечество? Вы? — Он, кажется, хотел засмеяться, но возмущение пересилило. — Да вы отдаете ли себе отчет?..

— Отдаем, отдаем, — заверил Ларри. Дед окончательно распоясался.

— И для этого вы собрались посетить город? — истерически воскликнул он. — А понимаете ли вы, что остались, быть может, последними неинфицированными людьми на этой «планете»?

— Вот именно, — сказал Крис.

— Ну уж это ты хватил… — проворчал Лобстер, любовно поглаживая свою бутылку.

— А как вы догадались, что мы нормальные? — подала голос Чарли из глубины дивана.

— Догадался?! — вскричал профессор, блеснув великолепными белыми клыками. — Да я почуял вас, когда вы еще только лезли через мой забор! — Он поймал ее удивленный взгляд в сторону окна. — Да-да, несмотря на стены, двери и закрытые окна! Живая, свежая, горячая человеческая кровь, насыщенная адреналином! А не эта химическая подделка, от которой ноет желудок, троится в глазах, а наилучшие для работы предутренние часы омрачены тяжелым похмельем! — С этими словами старичок схватил бокал и, расплескивая суррогатную кровь, швырнул его в сердцах через всю комнату. Бокал просвистел между Ларри и Лобстером, влетел в камин и разбился там о заднюю стенку. — Так вы намылились в город?! — продолжал орать старичок, уже вовсю сверкая клыками. — Да вас там разорвут на клочки, растащат на молекулы, на кровяные тельца! Прошли времена банальных укусов в подворотне, когда живые шлялись еще повсюду толпами! Весь город сбежится, чтобы урвать себе хоть капельку крови на острие клыка!

— Ладно, ладно, потише, — осадил его Ларри, взявшийся во время этой зажигательной речи двумя руками за слегу. И покосился на диван. — Здесь дети.

Ник подпрыгнул, вскочив ногами на подушку, очевидно, чтобы казаться выше.

— А мы из вас винегрет сделаем!!! — Он запрыгал, придерживаясь за Чарли. — Мы вам так врежем!!! Только молекулы с клыками во все стороны полетят!!!