Мик Фаррен - Ковбои ДНК

– Ты это о чем?

– Девчонки, дружище, нам нужны девчонки! Вот что нам нужно.

– Истину говоришь, приятель.

По залу начал распространяться слух о том, что Билли и Рив – путешественники, которые сорят деньгами. Парочка карточных шулеров попыталась подсесть к ним за столик, но они дали им понять, что карты их не интересуют. Девушки также начали крутиться вокруг их столика – не только официантки, но и две-три другие, которых, по-видимому, нанял Ло Ен, чтобы поддерживать посетителей в настроении веселом и склонном к выпивке.

Рив протянул руку и схватил одну из девушек за запястье. Это была симпатичная пышная брюнетка, строгое серое платье которой не могло скрыть аппетитных округлостей ее фигуры, тем более что она застегивала его на значительно меньшее количество пуговиц, нежели добрые горожанки Порт-Иуды.

– Не хочешь потанцевать, милашка?

– Я ничего не знаю об этом, господин. Боюсь, что танцы в общественных местах запрещены.

– К черту все это дерьмо! Я хочу танцевать!

Он слез со стула и принялся выделывать коленца вокруг девушки.

– Да вы мастак, молодой господин!

В центре комнаты образовался круг. Рив крутил вокруг себя вскрикивающую и хихикающую девушку, аккордеонист со скрипачом отбивали ногами такт.

Они кружились все быстрее и быстрее; затем музыка внезапно смолкла. В проеме открывшейся наружной двери стояли двое офицеров в синих мундирах. Рив налетел на девушку, и они оба повалились на пол. Офицеры подошли, глядя на них сверху вниз.

– Чем это вы здесь занимаетесь?

Рив вскарабкался на ноги. Билли остался сидеть за столиком, но его рука скользнула к пистолету. Рив смущенно ухмыльнулся офицерам.

– Мы… э-э… мы упали.

– Вы упали. Уверен ли ты, что вы не занимались публичной пляской?

– Публичной пляской?

– Именно, молодой человек. Публичной пляской.

Ло Ен поспешил к ним из-за стойки.

– В эта гостиница нет никакая публичная пляска, джентльмены офицеры. Это ведь было бы нарушать закон!

Он подхватил офицеров под руки, и после короткого разговора вполголоса они втроем вышли на улицу. Через несколько минут Ло Ен вернулся уже один. Он прямиком направился к Риву и его девушке.

– Если джентльмен хотеть развлекаться с эта девушка, тогда он должен брать ее в своя комната.

Рив, ухмыльнувшись, шлепнул девицу по заду.

– Это меня вполне устраивает, приятель, – он широко улыбнулся девушке. – Ну что, пышечка, пойдем?

Она надула губки.

– Если это действительно доставит удовольствие молодому господину…

– Ну так пошли.

Он взял ее за руку и повел к лестнице. Ло Ен придержал его за руку:

– Одна минута, мой друг. Офицеры брать у меня двадцать корон за убеждение, прежде чем уйти.

Рив отсчитал монеты в его руку и поспешил к лестнице вместе со смеющейся девушкой. Билли расслабился и налил себе еще выпить. Ему понемногу начинал нравиться Порт-Иуда, несмотря на его абсурдные законы. На опустевший стул Рива присела девушка. У нее были рыжие волосы и зеленые глаза. Кожу на той части ее полной груди, что была открыта для взгляда Билли, покрывали веснушки. Она лукаво усмехнулась ему:

– Моя подруга ушла наверх с твоим приятелем.

Билли расхохотался.

– Тебе хочется последовать ее примеру?

– Возможно. Если ты будешь достаточно любезен со мной.

«Могло бы оказаться продуктивным собрать данные о статичном модуле».

«К сожалению, у нас недостаточно времени».

«Нам нанесено повреждение, мы не имеем возможности откладывать поиск естественного стазис-источника, где сможем залечить свои раны».

«Мы должны продолжать поиск».

«Мы должны продолжать поиск».

Ее/Их сферическая форма отделилась от мертвого корпуса Уилбура и поплыла дальше. Она/Они сохраняла эту форму, пока не отдалилась на некоторое расстояние от неподвижного разрушителя, а затем вновь вернулась к троичной форме – две совершенно идентичные женщины, несущие на руках поврежденную третью. Она/Они повернулась спиной к сломанному модулю и вновь возобновила свое размеренное движение.

Туман был неестественно спокоен. Он лежал ровными горизонтальными слоями. Всякое волнение и коловращение в нем прекратилось. Она/Они продвигалась вперед, с некоторым усилием раздвигая слои тумана грудью. Затем, внезапно, туман исчез. Туман, голубой свет – не осталось ничего. Лишь абсолютная пустая чернота.

«Отсутствие».

На какую-то долю секунды Она/Они также перестала существовать. Затем, движимая своей аварийной программой, Она/Они совершила волевое усилие. Она/Они начала светиться мягким фиолетовым сиянием, оставшись единственным присутствием в этой абсолютно пустой вселенной.

«Статус нашего существования соотносим с ничто. Не существует внешнего, по которому мы могли бы судить о своем бытии».

Слова засияли ярко-красным светом, разрастаясь все больше и заполняя пустое пространство. Внезапно они померкли.

«Если о движении можно судить по расходу энергии, то мы движемся».

«Мы расходуем энергию на движение, следовательно, мы движемся».

«Мы движемся впоследствии».

Новые слова вспыхнули и растаяли в пустоте.

«Отсутствие внешнего создает опасность тотальной субъективности».

«Наблюдение. Создано нечто внешнее».

Возникла точка света.

«Прекратить всякое использование энергии».

Она/Они погрузилась в абсолютную неподвижность. Точка света оставалась на месте.

«Объективность внешнего доказана».

Точка света постепенно вырастала и приобретала форму. Она двигалась по направлению к Ней/Им в виде некоего крылатого объекта, становясь все больше и больше. Это был огромный пингвин, сиявший ярким желтым светом. Она/Они оставалась совершенно инертной, в то время как он, колыхаясь, величественно проплыл мимо, даже не взглянув на Нее/Них. Он начал понемногу удаляться, становясь все меньше и меньше. В конце концов, он вновь превратился всего лишь в точку света.

«Мы не обладаем данными в отношении подобного феномена».

«Он не поддается исчислению».

– Воистину ты был страстен, молодой господин.

– Я мог бы то же самое сказать о тебе, детка!

Девушка оказалась пылкой и полной желания. Ей многого не хватало в смысле техники, но она более чем восполняла это за счет энтузиазма. Она была шокирована и изумлена, когда Билли прильнул ртом к ее промежности. Очевидно, никто в Порт-Иуде не делал ничего подобного. Она также была несколько смущена, когда он предложил ей сделать ему минет. Однако, после некоторых увещеваний и наставлений с его стороны она приобрела вкус и к тому, и к другому.