Виктор Мурич - Полигон безумной смерти

До чего ж надо отупеть или точнее быть сонным, чтобы забыть заглянуть в бак перед выездом. Ведь минутное дело…

И вот теперь, стоя на трассе, я расплачиваюсь за это минутное дело пустым топливным баком и неопределенным временем ожидания.

– А все этот Шурик! – говорю вслух и со злостью пинаю тяжелым ботинком камень лежащий на обочине. Камень с оскорбленным шелестом скрывается в придорожных кустах. Провожаю его мстительным взглядом. От пинка легче не стало ни мне, ни, похоже, камню. – А теперь стой тут, изображая памятник собственной глупости!

Мимо со свистом промчалась пара шикарных иномарок. Я даже не стал поднимать руку. Не та масть. Тяжело вздохнув, провожаю взглядом приземистые силуэты машин.

Достав из кармана пачку сигарет, я закурил и, расселся на остывшей за ночь земле спустив ноги в кювет.

За спиной раздался гул грузовика. Вставать как-то лень, и я помахал рукой, не отрывая джинсового зада от земли. Грузовик, это оказался Газ-53, не сбавляя скорости, промчал мимо.

– Тьфу ты блин, и он туда же! – в сердцах ругнулся я – Что, мне теперь жить на этой обочине или катить мотоцикл километров пять до ближайшей заправки? Да уже через километр этот горячо любимый кусок железа станет моей надгробной плитой с эпитафией "Он не любил физкультуру".

Нереальность этой идеи подтверждается более чем двухсот килограммовой массой мотоцикла и моим далеко не атлетическим телосложением, давно забывшим, что такое спорт или хотя бы утренняя зарядка.

При росте в сто восемьдесят четыре или пять, уже точно не помню, сэмэ я вешу всего 70 кг. В общем, рама от спортивного велосипеда, скорее всего тандема, только выносливости меньше. Эту саму раму венчает хвостатая голова с продолговатым лицом. Хвостатая, в смысле, волосы длинные, почти до лопаток, собранные в хвост. С такой прической приятно ездить без шлема, тогда на ходу за тобой плещется темный плащ волос.

Не в меру разыгравшуюся самокритику прервал негромкий стон тормозов за спиной.

Вздрогнув от неожиданности, я обернулся.

В метре от моего мотоцикла пристроилась новенькая красная Мазда, или как мой алкоголик-сосед их называет "японамать", по стране производителю. Из открытой двери неторопливо появились женские ноги, а вслед за ними последовали изящной формы обводы тела, от вида которых я мгновенно впал в амнезию – забыл где и зачем нахожусь, усугубленную приступом доброты – простил себе бензиновый склероз а Шурику ночной подъем. Уточнение – амнезия не полная, а выборочная, так как про бензин и Шурика (его счастье, что по телефону нельзя в репу дать) я все же помню.

Такая фигурка, находящаяся в непосредственной близости ко мне, в состоянии компенсировать что угодно… даже ночной бензин и отсутствие звонка… то есть на оборот – ночной звонок и отсутствие бензина. А если при этом она еще и затянута в облегающие брючки…

Я решил, что еще не проснулся и лежа дома на диване, наблюдаю этот бензиновый кошмар с весьма интересной и даже соблазнительной концовкой во сне. Пока я щипаю себя за руку, сравнивая ощущения боли во сне и реальности, ноги материализовались в симпатичную девушку.

– Привет Стас! – дружески обратилась она ко мне, как бы невзначай принимая позу фотомодели перед камерой.

Состояние непонимания углубилось, несмотря на боль в руке от щипков.

– Э-э-э! Простите… Э-э-э… Но вы… Э-э-э… Это, как его…

Эта интеллектуальная прелюдия в моем исполнении возымела на девушку действие равноценное ведру холодной воды, вылитой на голову.

– Ой! Извините! Обозналась! – слетела приветливая улыбка с ее лица.

Она развернулась и уже готова нырнуть в роскошное нутро своего авто, но замерла услышав:

– Извините. Не окажете помощь? А то застрял тут в дурацком положении…

– Чего вам? – тон сменился на горделиво-надменный.

Ненавижу, когда со мной разговаривают таким тоном. Но, в данном случае особо переборчивым быть неразумно. Выбор между желанием прочитать курс лекций по этике надменной красавице и желанием покинуть эту живописную местность делаю не задумываясь. Засунув воспаленную гордость поглубже, я елейным тоном почти пропел:

– Не продадите пару литров бензина? А то до ближайшей заправки еще пилить и пилить… А вы единственная, кто остановился за время моего вынужденного простоя. – И уже шутливым тоном добавил, – Моя судьба в ваших руках, точнее в вашем топливном баке. – Изображаю самую лучезарную улыбку, на какую только способен.

– Увы. Ничем не смогу помочь. На моем автомобиле дизельный двигатель, а дизтопливо, как я понимаю, вас не устроит, – произнесла она уже с более дружелюбными нотками в голосе. – А остановилась я только потому, что спутала ваш мотоцикл. Мой хороший знакомый тоже ездит на таком Харлее…

– Вы имеете в виду мотоцикл американской фирмы Harley-Davidson? – перебиваю ее, забыв о вежливости.

Моя гордость, громко булькая и пузырясь, рванулась наружу изо всех щелей мгновенно вспухшего от комплимента эго. Перепутать самопальный мотоцикл с Харлеем можно только в двух случаях: будучи полным профаном в этой области или при внешней схожести моделей. Я искренне понадеялся, что причиной ошибки был именно последний вариант.

– Извините, но вы ошиблись. Этот мотоцикл имеет такое же отношение к Харлей-Давидсону как и Запорожец к вашей Мазде. – Чтобы произнести эту фразу нормальным тоном мне пришлось каблуком придавить орущую и ликующую гордость. – Это обычный Урал, только существенно модернизированный.

– Вами?! – округлились удивлением бездонные глаза, и я понял, что без спасательного круга мне из них не выбраться.

– Да. – Вторым каблуком я еще более жестоко расправился с совестью, которая не хотела принимать комплимент, принадлежавший приблизительно пяти разным спецам в области механики.

– Да у вас золотые руки! – с восторгом произнесла девушка. Ее голос звучит абсолютно искренне, без единой тени насмешки.

От такой похвалы у меня аж дыханье сперло и зашкалило датчик гормонов бушующих в организме. Пока я придумывал встречный комплимент, из-за холма выскочил черный Мерседес, идущий на сумасшедшей скорости.

Девушка шагнула на середину полосы и подняла руку.

– Блин! Дура! Он же за сотню идет! Мокрого места не останется! – забыв о комплименте, рявкнул я, глядя на несущийся навстречу хрупкой фигурке автомобиль.

Дико завизжали тормоза, нарушая утреннюю тишину.

Оставляя черные полосы на асфальте, Мерседес остановился метрах в трех от девушки.

Машина выглядит совсем новенькой, будто всего пару дней как с конвейера. Вот только обилие грязи портит впечатление. Терпеть не могу грязные машины. Особенно хорошие грязные машины. Как на меня, это равносильно тому, чтобы повесить дорогую картину и не обращать внимания на скапливающуюся на ней пыль и точки от мух. И картина и хороший автомобиль или мотоцикл по своему искусство. Хоть и разное, но искусство.