Алексей Осадчук - Противостояние

Так получилось, что мои ноги сами собой привели меня в родной переулок, в конце которого стоял наш дом.

Как всегда в это время, здесь было пустынно. Поэтому одиноко идущий молодой человек не привлек внимания.

Чем ближе подходил к дому, тем сильнее колотилось сердце в моей груди.

А вот и он... Родительский дом... Родные теплые стены. Окна второго этажа открыты настежь. Будто мама сейчас занимается уборкой и проветривает все комнаты. Знакомый стук топора во дворе заставил вздрогнуть и порывисто шагнуть вперед. Дыхание сперло. Появился комок в горле. Лишь благодаря неимоверным усилием воли, я смог вовремя остановиться.

Во дворе на скамье рядом с крыльцом сидел незнакомый мужчина, на вид лет тридцати. Черная борода, широкие плечи, двадцать пятый уровень, а также шрамы на лице и предплечьях, говорили о том, что передо мной, скорее всего, кто-то из воинского сословия.

В его крепкой руке был топор моего отца. Этим небольшим топориком папа любил откалывать от бревен лучины и щепки для розжига камина.

Я почувствовал, как вздулись желваки на моих скулах. Этот чужак посмел прикоснуться к инструменту моего отца! В моей груди зарождалось пламя гнева и ярости. Я уже давно запланировал выкупить у банка родительский дом. Много раз я представлял себе в мечтах, как снова переступлю родной порог. И вот сейчас на скамье, которую сделал мой отец, сидит чужак и его же любимым топором что-то там себе мастерит!

Я уже был готов перейти через улицу, но неожиданно замер как вкопанный.

Входная дверь приоткрылась и на крыльце появилась молодая женщина. Она была маленькой и хрупкой. Ее голубые глаза светились счастьем. А в светлых волосах запутались солнечные лучики.

Женщина как-то излишне неуклюже спустилась на несколько ступенек вниз и положила свои узенькие ладошки на широкие плечи мужчины. Хмурый бородач поднял голову и его жесткое лицо неожиданно расцвело в счастливой и теплой улыбке. А потом, приглядевшись, я понял, что он мастерил и почему, собственно, эта женщина вела себе так неуклюже. В свежевыструганных деталях легко узнавались очертания детской кроватки.

Я сделал шаг назад. Гнев и ярость постепенно испарились. И я смог снова нормально соображать. Понаблюдав еще немного за семейной парой, я тяжело выдохнул и закрыл глаза. Прямо сейчас я навсегда прощался с этим домом. Теперь он будет хранить другую семью...

Миссия выкупа кабальных прошла успешно, но только наполовину. Нанятый мной и отправленный в поместье Бардана частный поверенный смог привезти только старика Рипея и его супругу Агату. Сойку выкупить не получилось. Со слов частного поверенного, главный управляющий поместья Инг сообщил, что делами девушки будет заниматься лично Бардан, который в этот момент отсутствует.

Клерк извиняющимся тоном объяснил мне, что иногда такое случается. Особенно с молодыми и красивыми девушками. Хозяева не спешат отпускать их, зачастую устраивая всякие препятствия. Например, в случае с Сойкой имеется неприятное происшествие. На ней висит кража. Я помню, она мне рассказывала об этом. Ее банально подставили. Даже если у нее будет вся сумма, чтобы оплатить долг, с якобы совершенным преступлением, должен разбираться лично хозяин в присутствии судьи. А так как все местные чиновники в кармане у Бардана, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чем все закончится. Статус Сойки изменится. Из должницы она превратится в преступницу.

Частного поверенного я слушал, сжав зубы. Сойка чудом выжила в подземельях Кривых гор, избежала встречи с карательными отрядами барона Корвина, и ради чего? Чтобы снова загреметь в долговую яму. Придется самому наведаться в поместье.

Получив свой гонорар и отдав мне все соответствующие документы, довольный собой частный поверенный с поклоном удалился. Я видел, что он переживал по поводу Сойки. Естественно, не из-за самой девушки, а из-за перспективы потерять процент от сделки. Но когда я сделал выплату за всех троих, он облегченно выдохнул. Откровенно говоря, я мог бы и не платить и был бы в своем праве. Но портить отношения с конторой мне было не с руки. Кто знает, может в будущем нам еще предстоит встретиться.

После того, как клерк откланялся, в дверь моего номера несмело постучались. Открыв, я увидел на пороге Рипея и Агату. Все то время, что мы разговаривали с частным поверенным, старики покорно простояли в коридоре. Когда я осознал произошедшее, мои щеки вспыхнули от стыда. Я как-то не подумал, что эти люди, привыкшие всю жизнь прислуживать господам, поведут себя так же и со мной.

Мысленно проклиная свою глупость, я, неуклюже смущаясь и заикаясь, пригласил стариков к себе в номер и предложил им присесть на мягкий диван.

Стоит ли говорить, что такое уважительное отношение здорово их смутило.

Аккуратно присев на краешек дивана и положив руки на колени, они с тревогой в глазах уставились на меня.

Присев в кресло напротив, я смущенно улыбнулся:

― Прежде чем мы начнем разговор, хочу принести свои извинения за то, что заставил вас ждать за дверью. Мне очень стыдно...

Рипей и Агата изумленно переглянулись.

― Но, господин! ― начал было старик, но я его остановил.

― Не называйте меня так. Все мои близкие люди называют меня просто и по имени.

― Но, господин, ― попыталась мягко возразить тетушка Агата. ― Как мы смеем?

― А почему нет? ― улыбнулся я. ― С сегодняшнего дня вы свободные люди. Вот документы, подтверждающие этот факт...

Сказав это, я протянул им два свитка, в которых шла речь о полном погашении их долгов.

Старики дрожащими руками взяли свитки и углубились в чтение.

Первой закончила тетушка Агата. Она быстро подняла голову и, не веря, взглянула на меня.

― Но почему? ― дрожащим голосом спросила она. В ее глазах я увидел страх, смущение и надежду.

― Это же столько денег! ― поддержал ее Рипей.

Эх, знали бы вы, сколько сейчас золота лежит на моих счетах в гномьих банках. Наверняка Мади уже начал терроризировать их хозяев по поводу выплаты процентов за несколько сотен лет.

Но я вынужден был согласиться с Рипеем, если смотреть на выплаченную мной сумму глазами «прошлогоднего» Эрика Бергмана ― денег действительно было немало. Получалось, что старики в общей сложности задолжали Бардану почти четыре сотни золотых. Впоследствии я узнал, что там было все. И долг за лекаря, и за нечаянно испорченное имущество, навроде треснувшего тележного колеса или сломанной ноги лошади. За все происшествия старики должны были расплачиваться из собственного кармана. А Рипею доставалась еще и порка. Естественно, управляющий завышал сумму в несколько раз, тем самым вгоняя бедняг практически в рабство. Я почувствовал, как по моему телу прошла волна нетерпения перед предстоящей охотой. Зря Инг не отпустил Сойку. Так бы ему сошло все с рук, но теперь придется навестить мерзавца.