Юлия Жукова - Кадры памяти [СИ]

Я смущаюсь.

— Подумал, что здесь пригодится.

Азамат ещё долго смотрит на меня изучающе.

— Ну ладно, — говорит он наконец. — Раз ты так хорошо подготовился, значит, есть шанс, что из тебя выйдет толк. Хотя в упор не понимаю, зачем тебе лезть в чужие дебри, когда перед тобой и так весь мир двери раскрывает. Я возьму тебя в команду. Но учти, мои ребята уже все умелые и опытные, и тебе придётся попотеть и многому научиться, чтобы они тебя приняли как равного.

Я серьёзно киваю.

— В инженерном деле ты, конечно, ноль, — продолжает Азамат, уже скорее для себя, чем для меня. — Со стратегией у тебя тоже плохо… А вот сбором информации ты можешь заниматься, и думаю, даже получше многих других, особенно когда освоишься. Что ты об этом думаешь?

— Хорошо, у меня должно получиться.

— Ну тогда замётано, — он распрямляется во весь свой гигантский рост. — Добро пожаловать, друг.

— Спасибо, — улыбаюсь неловко. — А… ну, эта работа… это ведь просто за буком сидеть и с людьми говорить, так?

— А ты чего хочешь, бегать-стрелять? — он усмехается.

— Я не то чтобы хочу, но вдруг придётся… Я думал, может, ты меня потренируешь? Ну, Арона же ты учил…

Азамат приподнимает брови.

— Ну можно в принципе, хотя я бы лучше тебя приставил к кому-нибудь, кто практикует. А то я-то сам бои давно забросил.

— Как забросил?! — ахаю я.

— Ну так… Понимаешь, там ведь руками хватать надо, — он сконфуженно прячет изуродованные ладони за спину. — Да и где на корабле поле возьмёшь…

— Так надень перчатки! — выпаливаю я так возмущённо, что он начинает что-то подозревать. Я прикусываю язык, но потом решаю, что хуже не будет. — Азамат, послушай, ты должен возобновить тренировки! Это я тебе как духовник говорю! Пожалуйста!

— Ты видел моё будущее? — в нём просыпается старое любопытство.

— Нет! Да! М-м-м… — я хватаюсь за голову. — Не важно! Просто поверь мне, ты должен заниматься боями!

— Ладно, если ты так настаиваешь, — он усмехается. — Посмотрим, может, если подберутся противники…

— Только не тяни с этим, — говорю. — А то потом понадобится, а за год не натренируешься.

— А скоро понадобится-то?

Я смотрю на него, пытаясь понять, сильно ли старше он выглядел в видении.

— Может, и скоро. Не знаю.

— Ну хорошо, — он кивает и поворачивается, чтобы войти обратно в трактир, но задерживается, чтобы спросить.

— Алтонгирел, скажи… я когда-нибудь буду снова… как раньше?

А я откуда знаю? С другой стороны, если бы боги собирались вернуть ему красоту, я бы скорее всего увидел именно это, а не жену и сына.

— Только если я чего-то не знаю, — говорю наконец.

Он кивает и идёт к двери. Лица его я не вижу.

У Азамата в команде просто прекрасно. Никогда прежде я не чувствовал себя настолько спокойно и уверенно. Работать под его началом — это сказка. Ты всегда знаешь, что должен делать, как и почему, в какой срок и с каким минимальным результатом. И в итоге всё получается! Я просто отдыхал душой. По моей основной профессии работать приходилось редко: члены команды почти не ссорились и не нуждались в помощи духовника. Разве что у кого заведётся женщина или нужно попросить богов об успехе рискованного дела. Я много чему научился в наёмничьем деле, а заниматься сбором информации, имея доступ к предсказаниям, оказалось интереснейшим делом. Я скоро стал известен среди других наёмников, как впрочем и все постоянные члены команды. Если раньше нужно было сказать «я работаю у Байч-Хараха», чтобы тебя зауважали, теперь нас всех знали по именам или прозвищам, и часто в лицо. Команды поскромнее отдавали нам самые сложные заказы, и мы выполняли их с блеском. Я был очень доволен жизнью, если не считать того, что у меня никого не было.

Конечно, я не страдал от недостатка внимания. Скорее уж от избытка. Первые плоды славы я пожал, когда обнаружил, что в мою постель пробираются на спор. Потом открылось, что некоторые считали это своеобразным благословением, вроде как бросить монетку в фонтан, как они это делают на Гарнете. Меня не слишком беспокоило такое отношение — в конце концов, это прямое следствие моего могущества — но приходилось с подозрением относиться к партнёрам, и не ждать, что они останутся со мной надолго. В принципе, я мог бы прекрасно существовать и в таком режиме. Если бы мне вдруг понадобилась поддержка близкого человека, у меня всегда был Азамат. Но я никак не мог избавиться от мысли, что рискую стать слишком похожим на Изинботора. Он тоже всю жизнь был один, без постоянной пары, хотя и пользовался чрезвычайной популярностью. Поэтому несмотря на вереницу корыстных любовников, я всё равно искал одного-единственного искреннего.

Он пришёл ко мне такой походкой, что я сразу его узнал. Мы снова были на Гарнете — видят боги, последнее время абсолютно всё происходит в этом пыльном аду. В тот раз было исключительно жарко, и я лежал на подушках в заведении Толстой Мисы и пил ледяную разбавленную хримгу, с трудом находя равновесие, чтобы остыть, но не захмелеть. Вокруг шевелились или спали какие-то люди, в том числе кто-то из наших, текли вялые разговоры, никто никого не слушал, всем заложило уши от жары. Он прокрался ко мне, аккуратно выбирая дорогу меж распластанных тел. Я видел его раньше несколько раз, кто-то говорил, что он ищет работу, потому что ушёл из команды Папаши Огнемёта. Я подумал, что он хочет попроситься к нам на корабль, и уже начал прикидывать, как бы так ему отказать, чтобы он всё же остался со мной. Но он был умнее.

— Здравствуйте, — негромко произносит он, складывая стройные ноги рядом с моим локтем. — Можно с вами поговорить?

Он нервничает, но скрывает это.

— Говори, — величественно разрешаю я, отхлёбывая хримги.

Он делает два коротких вдоха, собирая решимость.

— Я хочу быть вашей парой.

Хримга едва не становится причиной моей скоропостижной смерти. Каков нахал! Да кто же начинает знакомство с такого заявления! Что он вообще о себе возомнил! Я ещё некоторое время молча возмущаюсь, во все глаза рассматривая его. Ему на лицо падает завитой локон, но тут же оказывается заткнут за ухо. Волосы у него ещё не длинные, уже не короткие. Значит, недавно умер отец. Конечно, мог быть и брат, хотя… такой холёный мальчик — скорее всего, единственный сын. Смотрит на меня с вызовом и страхом. Кого-то он мне напоминает…

С ужасом понимаю, что меня. Всё повторяется. Он пришёл ко мне, как я пришёл к Изинботору. У парня умер отец, и он ищет опоры. Неужели я действительно так похож на Наставника? Бедный мальчик, я знаю, что творится в твоей душе. Не бойся, я не стану возмущаться на весь трактир и прогонять тебя прочь. Я молча отдаю ему свою хримгу. Он принимает пиалу двумя ладонями и опорожняет её одним глотком, а затем слегка кланяется. Я встаю и тяну его за руку. У него большие ладони с тонкими пальцами. Неженка, молокосос. Но как же ты прекрасен, мальчишка! Я веду его в свой номер.