Андрей Пучков - Голубой Восход

– Полковник. Зовите меня просто полковник, – поднялся я из кресла, – это моё звание, и я к этому уже привык.

Зелёный кивнул головой и перебросил за спину длинный хвост тёмно-зелёных волос.

– Ко мне можно обращаться по моему титулу, – лигас, – с некоторой торжественностью сказал абориген и выжидательно уставился на меня. Мы помолчали, и зелёный, не дождавшись от меня очевидного вопроса, сам на этот незаданный вопрос и ответил:

– Лигас – это высший титул на Лассалане!

Я в знак признания заслуг аборигена слегка наклонил голову. Что же, титулы требуют уважения. Я это знаю не понаслышке. А вообще-то, мне уже надоело кивать башкой, ещё немного, и стану как та запряжённая в телегу зверюга! Кстати, мне теперь понятно, откуда у мохноногих мода отращивать хвосты на голове. Вон, какая хвостяра рядом со мной! Любой земной жеребец обзавидуется.

– Мы Вам безмерно благодарны за то, что Вы выполнили просьбу нашей сестры и доставили её домой. И в связи с этим у меня остался к Вам только один вопрос. Собираетесь ли вы исполнить её желание и увидеть голубой восход Лассалана?

– Когда будет этот восход?

– По вашему исчислению через два месяца.

– Да, я обязательно его увижу. Я поклялся перед ней… и, если этот восход будет видно прямо с этого места, значит, я его буду смотреть отсюда.

– Нет, полковник, отсюда Вы ничего не увидите. В нужное время Вас доставят туда, откуда восход будет очень хорошо виден. И, если вы решили остаться, значит, я должен Вам многое рассказать. Такова была воля хранительницы. И даже мы не можем этой воли противиться!

– Вы имеете в виду, что она была хранительницей чего-то? – кивнул я на экран, на котором было видно, как шестеро зелёных осторожно укладывают саркофаг с телом моей инопланетянки на колёсную платформу.

– Нет. Она стала хранительницей жизни после того, как ушла.

– Понятно, – вздохнул я, ничего не понимая, – если уж я здесь остался, что дальше будем делать?

Минут тридцать мы вместе с зелёным, занявшим место второго пилота, не торопясь, летели над сплошным ковром бескрайнего леса. Это был не просто лес! Это был лес с большой буквы, даже, можно сказать, с громадной буквы! Я никогда ничего подобного не видел. И, если шипастые деревья-убийцы были огромными, то эти по сравнению с ними были исполинами! Но даже среди этих исполинов частенько встречались такие, что мне приходилось облетать их! Казалось, что они своими корнями держат планету, чтобы она не упала в пустоту космоса.

– Здесь, – вдруг сказал лигас, и ткнул пальцем в экран, на котором появилась довольно большая поляна, покрытая высоким кустарником, – опускайтесь прямо здесь.

Я пожал плечами и начал снижение, но, когда до поверхности осталось не более десятка метров, корабль самостоятельно остановил посадку и неподвижно завис, словно раздумывая, что ему делать дальше.

– Это что ещё за дела? – недоумённо пробормотал я и вдруг с удивлением увидел, как на мониторе, цифры, указывающие расстояние до поверхности, стремительно рванулись вверх и теперь показывали, что до момента посадки надо опуститься ещё на добрые полкилометра.

– Всё в порядке! Надо только немного подождать, – с неизменной улыбкой сказал лигас, отвечая на мой недоумённый взгляд.

Я пожал плечами.

– Ждать, так ждать! Мне торопиться всё равно некуда.

И почти сразу же, прямо перед носом судна через покрывавшие поляну кусты пробежала светлая полоска, которая стала быстро расширяться. С изумлением уставившись на экран монитора, я присвистнул от удивления, когда края этой светлой полосы начали вместе с кустами загибаться вниз, расширяя её и превращая в сверкающую бездну.

Я медленно опускал судно, стараясь удержать глаза от того, чтобы они по собственной воле не вылезли из глазниц и не начали таращиться на окружающую меня непостижимую картинку. Наконец, судно грузно опустилось и, слегка качнувшись, замерло, шумно вздохнув напоследок двигателями.

– Прошу Вас, полковник, – начал играть роль радушного хозяина лигас, – после столь долгого путешествия Вам необходимо отдохнуть. Вам предоставят жильё и всё, что Вам потребуется для жизни.

Я не стал выдвигать трап, чтобы не облегчать чей-нибудь нежелательный доступ на борт судна. А воспользовался лифтом, и, когда мы с зелёным его покинули, лифт втянулся в брюхо судна, полностью изолировав корабль от внешней среды. Так-то будет лучше.

– Прошу Вас следовать за мной, – улыбнулся зелёный, заметив, что я стою, задрав голову.

– Одну минуту, лигас, – пробормотал я, осматриваясь, – я за всю свою жизнь ничего подобного не видел! – Лигас моей реакцией на увиденное был явно доволен. А может, они на что-то подобное и рассчитывали? Не знаю. Поживём, увидим.

Картинка была, действительно, потрясающая! Я стоял на дне гигантского ярко освещённого каньона, стены которого под небольшим углом поднимались вверх, делая каньон похожим на вытянутую тарелку. И по стенам этой тарелки вверх спиралью поднималась дорога. Она обегала стены каньона, забираясь всё выше и выше. Эту дорогу я хорошо рассмотрел, когда корабль опускался на дно тарелки. Я посмотрел под ноги. Ничего необычного, почва как почва, густо заросшая травой и мелкими кустиками. Ну, вот и гости! К нам быстро приближались три повозки, запряжённые нелюбимыми мной зверюгами. Откуда они появились, я, честно говоря, проглядел, но заморачиваться по этому поводу не стал и, следуя приглашению лигаса, важно взошёл на повозку, и уселся рядом с ним на удобной и мягкой скамейке.

Звери тащили нашу довольно большую повозку так легко, словно её и вовсе не было! Даже когда дорога по спирали пошла вверх, они не снизили скорости. Я с невольным уважением смотрел, как под гладкой шерстью животных перекатываются мощные мышцы, и радовался тому, что там, где я с ними в первый раз встретился, они были в три раза меньше!

Для того чтобы забраться на самый верх каньона, не надо было его весь объезжать по кругу. Между витками спиральной дороги были устроены многочисленные съезды, по которым наша повозка, сопровождаемая почётным эскортом, быстро забралась на приличную высоту. Пока мы ехали, лигас молчал и я, воспользовавшись тем, что предоставлен самому себе, внимательно разглядывал представшую перед глазами картинку.

Основная спиральная дорога периодически расширялась до размеров больших и не очень больших площадей, на которых в большом количестве стояли разнообразные столики, стулья, скамейки, где сидело довольно много аборигенов. На этих же площадках были устроены клумбы и газоны, росли кусты, густо покрытые красивыми цветами. Одним словом, глаз радовался!

С каждой площади куда-то вглубь, в толщу планеты, уходили широкие улицы, по обеим сторонам которых находились жилища аборигенов – двери и окна ни с чем не спутаешь. На какой бы планете ты не находился.