Таис Сотер - Птица в клетке

— «Искусство войны» Сунь Цзы — не совсем о войне. Точнее, не только. Это об искусстве противостояния противнику, о стратегии и тактике.

— Ого, а теперь ты звучишь как мой папаша! И тебе оно надо?

Я вздохнула.

— Господин считает, что да.

— О, отец такое любит, — хмыкнула Зарина, небрежно листая страницы. — И ты понимаешь, про что тут?

— Отчасти.

— Ты довольно умная… для рабыни. — Ее мысли опять скакнули в сторону. — Ну так что насчет Диего? Ты ведь его уже видела, да? Я слышала, как мачеха говорила о тебе при нем! Она была так неприятно удивлена, узнав, что ты эспер!

— Ей это сказал Альварес?

— Нет, я, — призналась девушка, швыряя книгу обратно. — А что, это такая уж тайна?

— Мне все равно. — Я пожала плечами. — Но вынуждена вас разочаровать: я не знаю, что испытывает к вам падре Диего. Чтение человека — это не так просто, как вы думаете.

— Разве? — Зарина села напротив меня и прищурила глаза. — Вот скажи, о чем я сейчас думаю?

— О белом медведе, конечно же. Точнее, старательно о нем не думаете.

Как и половина тех, кто недавно узнал, что я эспер. И где они узнают об этой старой шутке? Да они этих белых медведей разве что в фильмах и видели!

— Верно, — ослепительно улыбнулась девушка, — ладно, пошли.

— Куда?

— К моему отцу, конечно!

Я все так же непонимающе хмурилась, пытаясь хоть что-то понять в ее голове. Но не успела разобраться в этом пестром клубке из образов, мыслей и желаний, как меня уже за руку тащили из комнаты.

— Но я не хочу, — попробовала возмутиться, напоминая себе, что не имею права в открытую игнорировать дочь императора, как бы мне ни хотелось.

— И я не хочу, — тут же согласилась Зарина, оттесняя плечом задумавшегося у двери стражника. — Не стой столбом! Так вот, Эзра…

— Эрика, — поправила я ее машинально.

— Да без разницы… Если бы я могла избежать встречи с императором, да и еще в твоем присутствии, я бы с удовольствием это сделала. Но… иногда мне, как благородной дочери великого дома, нужно поступаться собственными желаниями ради других. Я должна выполнить свой долг!

— Э-э-э?

Она резко остановилась, и я почти влетела ей в спину. Зарина обернулась. Лицо ее было необыкновенно серьезно.

— Замир. Я хочу видеть своего брата, но отец мне не позволяет. А ты… ведь ты что-то вроде няни у моего брата? Или лекаря… или лекарства. Отец сказал. И мне чертовски обидно, что ты можешь видеть Замира, а я нет. Ты должна убедить Ядгара, что мне можно доверять!

— Пожалейте, тайнэ! Я всего лишь рабыня! — взмолилась я. — Разве император прислушается ко мне?

— Вот поэтому мы сейчас прихватим с собой еще и Алану! — подмигнула мне девушка. — И хватит пресмыкаться! Тебе это не идет. В тот раз… при нашем первом знакомстве ты ведь ответила мне на пощечину… Та боль — это ведь какой-то редкий вид эмпатии, да? Кронберг объяснила мне. Ответить мне таким образом… это было не просто смело, но и дерзко. И ты не задумываясь перечила мне сегодня. Так что не смей придуряться сейчас и делать вид, что ты боишься моего отца!

«Но я действительно боюсь», — хотела ответить, но внезапно подумала, что за последние дни страх на самом деле поутих. Конечно, я все еще полностью зависела от Альге и помнила, на что он способен. Следы от его пальцев на лице прошли не за один день… Но теперь я знала точно: Ядгар Альге никогда не был жестоким без причины. И он перестал быть столь непредсказуемым для меня. А кого знаешь — боишься уже не так сильно.

Ядгар Альге

Ядгар считал себя человеком практичным. Осознавая, что его бесстрастность и холодность к людям многие посчитали бы ненормальной, сам он большой проблемой это не считал. Привязанность к другим затуманивала сознание и делала слабым, а слабость для императора Лонги была непростительна. Хотя… ведь он сам был результатом такой вот слабости его отца к чужачке из дальнего мира Космосоюза. Но разве предыдущий правитель позже не пожалел об этом? Разве не гены светловолосой и ясноглазой гардарийки испортили кровь династии Альге, сделав сына неспособным на нормальное существование? Любовь, о которой говорили на десятках планет и которую воспели на Лонге, принесла его семье боль.

Ядгар не мог позволить себе сделать подобного просчета. Поэтому к поиску жены подходил тщательно и обдуманно. И всякий раз неудачно. Но ни второй, ни третий брак не оказались такими провальными, как первый. А ведь все начиналась более чем хорошо.

Лайла Найда была смуглолицей и смешливой девчонкой всего на год младше Ядгара. Из знатной семьи, получившая хорошее образование Лайла должна была стать идеальной императрицей. Однако власть и излишняя снисходительность молодого мужа, скрывавшая за собой равнодушие к супруге, ее испортила. Сначала… сначала были просто фавориты, дававшие юной императрице то внимание, что она не получала от Ядгара, затем — любовники. Возможно, Альге и это мог простить своей жене, успевшей подарить ему дочь, но вот то, что Лайла оказалась настолько глупа, чтобы стать частью заговора врагов правящей династии… Подобное нельзя было оставлять без внимания. Участвовавших в заговоре казнили, семью Найда лишили всех привилегий и собственности, бывшая императрица была сослана в дальнее владение, а ее имя подверглось забвению в столице. Лишь после того, как у Ядгара родился наследник в третьем браке, он позволил Лайле покинуть планету без шанса вернуться назад, считая непрактичной излишнюю жестокость.

Зарина, почти полная копия своей матери, была вечным напоминанием о той первой досадной ошибке, потому Альге и оставил ее во дворце. О своей неосторожности стоит помнить. Да и позволить, чтобы его дочь попала под чужое влияние, он не мог, поэтому, хоть с ней и не сближался, все же приглядывал. Не слишком близко, но и не далеко. По крайней мере так он думал раньше. Разговаривая с дочерью утром после ее приезда в горный замок, Ядгар неожиданно увидел в глазах Зарины то, что так долго не замечал, — обиду и одиночество, точно такие же, что когда-то толкнули Лайлу к ее погибели. И это нельзя было игнорировать, если он не хотел получить большую проблему под боком.

Поэтому когда на ком Ядгара пришел сигнал, что под дверью его кабинета ждет Зарина, он без всякого сомнения дал ей допуск, хотя не прошло и пары часов, как она с яростью вылетела из этих же дверей.

Вот только в этот раз дочь была не одна, а с Аланой Кронберг. И, как будто этого было мало, тащила за собой еще и Эрику.

На мгновение Ядгар даже залюбовался представшей перед ним картиной. Будь у него хоть капля поэтического дара, он сказал бы, что перед ним предстали три времени года. Яркая и зрелая осень, легкомысленная и непостоянная весна. И лето. Девушка со сливочной кожей, мягкими, пахнущими луговыми цветами волосами и теплыми карими глазами, в которых — легкая тень тайны, предназначенной для него одного. Словно Эрика знала и понимала то, что ему было недоступно, но при этом жизненно необходимо.