Клиффорд Саймак - Заповедник гоблинов. Романы

— Не месть, — поправил Конрад. — Им нужны Дэниел и Тайни.

— И поэтому они здесь?

— Очень неплохо иметь боевого коня и боевую собаку.

— Полагаю. Но взять их непросто. Эти животные по доброй воле не сменят хозяев.

— Так что будем делать?

— Будь я проклят, если я знаю, — сказал Дункан. — Они направляются к югу?

— К югу и чуть к западу. Как идет долина.

— Тогда нам лучше свернуть к востоку, обойти деревню и расширить дистанцию между нами.

— Они и так довольно далеко, но чем дальше, тем лучше.

Тайни встал, метнулся влево и зарычал.

— Собака что-то учуяла, — сказал Дункан.

— Человека, — уточнил Конрад, — судя по рычанию.

— А ты откуда знаешь?

— Я понимаю все, что он говорит.

Дункан повернулся посмотреть, что увидел Тайни, но ничего не заметил. Не было никаких признаков человека.

— Дружище, — сказал Дункан в пространство, — я бы на твоем месте вышел. Мне не хотелось бы посылать за тобой собаку.

Некоторое время ничего не происходило, затем кусты зашевелились, и из них вылез человек. Тайни шагнул вперед.

— Оставь его, — сказал собаке Конрад.

Человек был высок и костляв. На нем была рваная коричневая ряса, доходившая ему до лодыжек. На плечах горбился капюшон. В правой руке он держал длинный узловатый посох, в левой — пучок растений.

— Я Эндрю, отшельник, — сказал он. — Я не собираюсь мешать вам и поэтому, увидев вас, спрятался. Я искал зелень для супа. Может, у вас найдется немного сыра?

— Есть, — проворчал Конрад.

— Я просто мечтаю о сыре, — проговорил отшельник. — Я просыпаюсь ночью и тоскую о кусочке сыра. Я так давно не пробовал его!

— В таком случае, — ответил Дункан, — мы дадим тебе немного. Конрад, может, ты снимешь мешок с Бьюти?

— Подождите минутку, — Сказал Эндрю. — Не обязательно делать это сейчас. Вы ведь путешественники, не так ли?

— Сам видишь, — не очень любезно сказал Конрад.

— В таком случае почему бы вам не переночевать у меня? Я страшно изголодался по человеческим лицам и звукам человеческого голоса. Здесь, правда, есть дух, но разговаривать с ним не то, что с человеком во плоти.

— Дух? — Удивился Дункан.

— Ага, дух. Очень порядочный дух и вполне приличный. Никакого звяканья цепей или стонов по ночам. Он живет в моей келье с того дня, как его повесили разрушители.

— Ясно, что разрушители. А не скажешь ли ты нам, каким образом ты сам избежал разрушителей? — Спросил Дункан.

— Я прятался в своей келье, — ответил Эндрю. — В сущности, пещера, и она не так тесна, мала и убога, какой должна быть настоящая келья. Боюсь, что я не настоящий отшельник. Я так и не дошел до умерщвления плоти, как делает большинство отшельников. Сначала я вырыл пещеру величиной с келью, но с годами расширял, пока она не стала просторной. Там для вас полно места, она спрятана, так что вы будете в безопасности от всякого наблюдения, а мне думается, что большинство путешественников по таким местам желает этого. Наступает вечер, вам надо искать место для лагеря, а лучшего места, чем моя келья, вам не найти.

Дункан посмотрел на Конрада.

— Как ты думаешь? Подойдет?

— Вы мало спали в прошлую ночь, — ответил Конрад, — я еще меньше. По-моему, этот тип — честный парень.

— Там дух, — предупредил Дункан.

Конрад пожал плечами.

— Духи меня не беспокоят.

— Ну, тогда все в порядке. Веди нас, брат Эндрю.

Пещера находилась в миле от деревни. Они прошли через кладбище, которым, судя по разнородности и состоянию каменных плит, пользовались не одно столетие. Почти в центре его находилась маленькая гробница из местного камня. Когда-то давно, видимо, во время грозы, большой дуб упал поперек могилы, разбил скульптуру на вершине надгробия и сдвинул покрывавшую могилу плиту.

Чуть подальше кладбища находилась пещера отшельника, вырытая в крутом склоне холма. Вход в нее был замаскирован деревьями и густым кустарником, а прямо перед ним болтливый ручей торопился спуститься в глубокий овраг.

— Идите внутрь, — сказал Конрад Дункану, — а я расседлаю Дэниела и сниму поклажу с Бьюти.

Пещера была темной, но даже в темноте чувствовалось пространство. В камине горел небольшой огонь. Отшельник ощупью нашел свечу, зажег ее и поставил на стол. Свеча, разгоревшись, показала толстый тростниковый ковер на полу, грубый стол, такие же скамейки и стул, ящики у земляных стен, в одном углу соломенный матрац, в другом — шкафчик с несколькими свитками пергамента. Заметив, что Дункан взглянул на свитки, отшельник сказал:

— Да, я умею читать, но плохо. В свободное время я сижу здесь при свече, разбираю слова и стараюсь понять древних отцов церкви. Сомневаюсь, чтобы у меня это получилось, потому что у меня простая душа и временами глупая, как сапог, а древние отцы, похоже, больше увлекались словами, чем смыслом. Как я вам уже говорил, я, в сущности, плохой отшельник, но я прилагаю старания, хотя иной раз и сам задумываюсь над истинной профессией отшельника. Я думаю, что отшельники — самые глупые и бесполезные члены общества.

— Однако, — заметил Дункан, — это призвание считается весьма высоким.

— Когда я глубоко задумывался, — продолжал отшельник, — мне приходило на ум, что люди становятся отшельниками лишь для того, чтобы избежать работы, неизбежной в другого рода жизни. Конечно, быть отшельником легче, чем копать землю или выполнять другую физическую работу, которой зарабатывают хлеб. Я спрашивал себя, не из тех ли я отшельников и, по совести сказать, так и не решил этот вопрос.

— Ты говоришь, что прятался здесь, когда пришли разрушители, и что они не нашли тебя. Похоже, это не совсем так. За все наше путешествие мы не видели ни одного выжившего, если не считать группы бандитов, которые захватили замок и были достаточно ловки и удачливы, чтобы защитить его.

— Вы говорите о Гарольде Ривере?

— Да. Откуда ты знаешь о нем?

— Слово путешествует и по разоренным землям. Здесь есть переносчики слухов.

— Не понимаю.

— Маленький народ. Эльфы, тролли, гномы, феи, домовые…

— Но они…

— Это местный народ. Они живут здесь с незапамятных времен. Иной раз они бывают вредными и неприятными соседями, и доверять им не стоит. Они озорники, но злыми бывают очень редко. Они не связаны с разрушителями, сами прячутся от них и предупреждают многих других.

— И тебя предупредили?

— Да. Пришел гном и предупредил. Я не считал его своим другом, потому что он, бывало, играл со мной жестокие шутки, но, к своему удивлению, я обнаружил, что он самый настоящий друг.

Его предупреждение дало мне время загасить камин, чтобы дым не выдал меня, хотя я сомневаюсь, что такой небольшой дымок может вообще кого-нибудь выдать: в общем пожарище его просто не увидят. Ведь разрушители жгут все: хижины, амбары, солому, даже уборные. Можете представить?