Дмитрий Бирюков - Сказочные хроники

Здесь надо отметить, что Ку здорово «повезло», он свернул как раз в тот самый коридор, по которому бежало привидение, что обещало пирату увлекательное приключение. На самом деле он еще раньше стал проявлять признаки беспокойства, что-то его смущало в окружающей обстановке. Вот и бойницы на стенах располагались теперь почему-то гораздо ниже, чем обычно, и спотыкаться дозорный через чур часто стал, ведь деревянный настил с пола куда-то исчез странным образом. А держатели для факелов так и вообще почему-то все были вниз перевернуты.

Итак, свернув в заветный коридор, Ку увидел впереди горящий факел. Правда, какой-то идиот воткнул его головкой к полу, наверное, тот же самый, что перевернул все держатели. Лишь только пламя странным образом не возражало и горело вниз, как будто солидарно было с произведенными нововведениями. Взглянув на свой факел, Ку озадаченно почесал затылок, здесь огонь тоже ориентировался к полу, и руку, кстати, уже начинало жечь. Тем не менее, «сообразительный» разбойник ни мало этому не смутился. Он быстро нашел выход из положения, просто напросто перевернув факел вниз, и двинулся дальше.

И все-таки что-то было не правильно. Уж очень странно ощущался пол под ногами.

«Словно по потолку иду», — подумал Ку и, подняв факел выше, вскрикнул от неожиданности. Деревянный настил обнаружился сверху!

Было бы, наверное, не справедливо, если б на столь дикий крик не прибежал кто-нибудь, желая убедиться, все ли в порядке. Гулко грохоча, призрак выскочил из-за поворота, стремительно мчась по потолку. Точнее он бежал по полу, который был почему-то сверху. Несмотря на бешеную скорость, рыцарь остановился мгновенно, перед самым носом ошалевшего пирата, и, вытянув забрало дудкой, сказал:

— Гуу-у-у, гууу-у-у! Уууу, уууу!

Затем сунул руку в карман, торчащий на груди, и, приветливо улыбаясь железной маской, стал шарить у себя внутри, перемещая карман по всему телу, так что тот следовал за рукой. Нащупав что-то возле бедра, призрак довольно хрюкнул и, вытащив огромный ключ на свет (или точнее полумрак) божий, вставил его в монолитную стену. Скрипнув, открылась дверь, рыцарь вошел в нее, после чего та захлопнулась и бесследно исчезла.

Вытаращив глаза, Ку все это время стоял неподвижно, парализованный страхом. Отчаянно завопив, он бросился прочь, но, споткнувшись в очередной раз, потерял равновесие и, ощутимо приложившись головой обо что-то твердое, потерял сознание…

…Очнулся Ку в темноте. А может, проснулся? Факел уже погас. Пошарив по полу, разбойник наткнулся рукой на деревянный настил, и облегченно выдохнул. Он встал на ноги, извлекая из кармана запасную насадку.

— Приснится же такое, — буркнул Ку, устанавливая ее на факел вместо выгоревшей и разжигая огонь. — Так вот где я уснул, — усмехнулся разбойник, разглядывая небольшую вытянутую галерею с четырьмя ведущими в разные стороны проходами. Он сразу узнал это место. В западной части замка два коридора в своем пересечении образовывали такой зал.

Но сейчас в одном направлении здесь почему-то располагались железнодорожные шлагбаумы, которых абсолютно точно раньше не было. Зазвенел звонок, и устройства стали опускаться. Ку стоял, тупо уставясь на них, и не сразу услышал странный шум, приближающийся из темноты. Неожиданно один из коридоров осветился, и изумленному взгляду пирата предстал стремительно несущийся поезд, наращивающий впереди себя железнодорожное полотно.

Ку не помнил, как оказался на ногах. Он бежал по длинному туннелю, а сбоку в глубоком вираже его обходила быстро уменьшающаяся железная дорога, по которой мчался игрушечный паровозик, продолжая реветь, однако, словно настоящий. Подобно змее полотно стало охватывать пирата петлей. Окошечко паровозика открылось, и из него, жутко хохоча, высунулась голова рыцаря, раза в два превосходящая саму машину. Показав пирату длинный металлический язык, она сунулась обратно, с шумом захлопнув окно.

Поезд, меж тем, уменьшился до размеров крупной навозной мухи и превратился в названное насекомое. Железная дорога исчезла, а муха, натужно гудя, сделала круг над разбойником и, вжикнув, влетела ему за шиворот. Больно укусив пирата, она заверещала и стала быстро расти, превращаясь в огромный горб на спине.

Не помня себя от страха, Ку истошно завизжал и, сломя голову, совершенно обезумев, понесся по коридору. Раздувшийся сзади костюм его лопнул, обнажая тело огромного паука, сидящего у пирата на спине и заливающегося диким воем и хохотом…

… Ри отлично знал, что привидений не существует, однако чувствовал себя не в своей тарелке. Все-таки страшновато было ночью в замке Хора.

— Где ж его черти носят! — ворчал пират, поглядывая на часы. Ку отсутствовал уже без малого полтора часа.

Странный звук заставил разбойника напрячь слух. Тот быстро нарастал, превращаясь в ужасный вой нечистой силы. Выхватив скорчер, Ри напрягся, дрожа как осиновый лист, и приготовился к отражению атаки. Реакция у него оказалась отменная. Едва огромный паук выскочил из коридора, пират выстрелил. Сморщившись, чудовище превратилось в сизый дым, а когда тот рассеялся, на полу остался лежать Ку.

Вытаращив глаза, Ри медленно пятился назад.

— Что ж ты орал, идиот? — повторял он как испортившаяся пластинка, — Что ж ты орал?

— Неплохо стреляешь, мой мальчик, — раздался сзади добрый, ласковый голос.

Пират вздрогнул. Это был Чин, причем не в очень хорошем расположении духа. Такой интонации в голосе у шефа не было уже давно. Последний раз Ри слышал ее лет пять назад, когда по вине какого-то сопляка из молодых, упокой господь его душу, они заблудились в астероидном облаке. Чин пребывал в крайней степени бешенства, и тем не менее Ри обрадовался ему как родной матери.

— Я не виноват, Кэп, — проникновенно затараторил разбойник. — Этот дурак голосил как тысяча чертей, а у меня нервы тоже не железные.

Звеня металлическими ботинками, Чин подошел к лежащему телу. Голова Ку была наполовину снесена, как отбитое горлышко у бутылки, рот сведен судорогой страха, на губах и подбородке блестела розовая пена.

— Отмучился, бедолага, — все так же ласково сказал Чин.

Ри хохотнул. Будучи безумно рад появлению своего капитана, он совершенно забыл, что тот никогда не носил доспехов. Чин повернулся, и щеки его сверкнули сталью, отражая тусклый свет факела, а глаза стали медленно накаляться, словно два уголька под порывами ветра. Улыбка на лице Ри превратилась в гримасу ужаса. В глубине глотки его зародился безумный крик и вырвался наружу. Медленно, дрожащими руками пират поднял скорчер и нажал на спуск, но за мгновение до выстрела железные руки стремительно вытянулись через весь зал и направили ствол оружия в открытый, пускающий слюни рот. Этот миг словно на фотографии застыл в глазах разбойника: страшное расплывшееся чудовище с горящими алым огнем глазами, и длинные, протянувшиеся к горлу железные руки. Яркая вспышка затмила жуткое видение, навсегда успокоив пирата…