Анна Булаш - Пластина Костенко

Наверное, я его уж слишком заинтриговала своими словами, раз меня так сразу пожелали увидеть.

Я закрыла свой домик на ключ и пошла в сторону кабинета своего шефа.

На улице было пасмурно. Моросил мелкий противный холодный дождик. Возвращаться назад за зонтиком не хотелось. Я решила, что не сахарная — не растаю, и мелкими перебежками побежала к административному корпусу нашей базы.

Меня там уже ждали в кабинете, и как мне показалось, с настороженным взглядом.

Я прошла к стулу, который стоял у стола и села, посмотрев в глаза начальника, спросила:

— Ну что? Поговорим наконец-то?

— Поговорим! — согласился он со мной и, не удержавшись, спросил:

— А что все-таки случилось?

— Да, пока, ничего, — начала я издалека, а потом задала вопрос своему шефу, сидевшему и смотревшему на меня в ожидании:

— Скажи, Олег, если мы поднимем в воздух наш аппарат, что он будет делать, когда начнет падать вниз? И что будут в нем делать люди в этот момент?

Ведь он находится не высоко над землей, и парашюты им не пристроишь? Ведь это будет просто смешно! Скажи, люди в нем просто погибнут? Мы не подумали о защите людей в такой ситуации? Мы просто про эту ситуацию не вспомнили? А от них останется лепешка? Кому нужен тогда такой транспорт? — выпалила я сразу всю свою новость ему.

После моих таких слов мой начальник очень долго молчал. Слышно было даже, как летают мухи над нашими головами. Я ждала ответа на свои вопросы, а мой шеф почему-то продолжал молчать. Мне показалось, что он ушел в себя. Сидел и думал о чем-то, о своем.

И тогда я не выдержала этого молчания и заговорила снова:

— Чего молчим? Какая у нас защита от аварии? Как мы оградим людей от таких ситуаций? Зачем тогда такое средство передвижения, если в него садись и бойся, что назад можешь не вернуться? А?

Повторила я опять свои вопросы, в надежде, что услышу хотя бы какой-нибудь вразумительный ответ, но в кабинете опять воцарилось молчание. И я уже с недоумением посмотрела на Олега.

Неужели я его так сильно удивила, что он так долго не может прийти в себя? Но я ждала, когда же он, наконец, заговорит, и что он мне ответит? А мой шеф кажется, находится в ступоре.

Я решила тоже помолчать, чтобы дать ему прийти в себя от моих вопросов. Я смотрела ему в глаза, пытаясь понять: о чем же он все-таки думает?

А он упорно продолжал молчать. Интересно, когда же все-таки у него появится голос? Или мне еще часа два сидеть с ним и продолжать молчать?

Прошло, как мне кажется, довольно таки много времени.

За это время Олег переменил только позу и взгляд. Из недоуменного взгляда, он переменился на задумчивый.

После этого, где-то так минут через десять он наконец-то подал голос:

— Ты знаешь, об этом, видимо, никто даже и не вспомнил. Никто даже и не задумался даже. А я так ошарашен твоей новостью, что даже не знаю, что и ответить? Вот это — да! Но если ты задала мне такой вопрос, значит у тебя, наверное, есть на это и хоть какой-нибудь ответ? Я угадал?

И он опять замолчал, уставившись на меня, как мне показалось, с долей надежды.

А я, улыбнувшись, воскликнула на его слова:

— Как долго длится твое изумление? Ты уже, наверное, должен знать, что раз я иду с такими вопросами, то у меня уже есть кое-какие ответы?

Но разве я опять сделала какое-то открытие? Мне кажется, для этой области — ни какого? Все знают, что в первую очередь надо, чтобы передвижение было как можно более безопасным? Так?

— Да! — как школьник, ответил мне на мои вопросы Олег.

И я продолжила развивать мысль:

— А для этого нужна хорошая защита? Так?

— Да! — опять ответил он, но и задал мне наконец-то и вопрос:

— А что же ты предлагаешь для этого?

И тут уже вопросом на вопрос ответила я:

— А ты решил, что я и с этим пришла к тебе? То есть: спасение утопающих, дело рук самих утопающих? Так?

— Нет! Но, зная тебя, я уверен, что шла ты не только с вопросами, но и с кое-какими ответами на них? Я прав? Так? — теперь уже задал мне вопросы пришедший в себя шеф.

— Не совсем угадал, у меня только некоторые наброски. Я бы хотела, чтобы собрались все, кто занят этими разработками. Может, кто предложит что-то лучшее, чем я? Но мне кажется, что надо как-то менять конструкцию машины, которая поднимется в воздух. Или я не права?

Я ведь все-таки не специалист в этом деле?

А вот то, что я тебе хочу поведать, может и рассмешит тебя? Но я хочу рассказать тебе, а ты уже решишь: стоит озвучивать это при всех? или не нужно этого даже пытаться делать?

И я поведала о том, что надумала сделать это в виде воздушных кругов сверху и снизу. Ведь высота небольшая, и если аппарат будет падать на воздушную подушку, то и не очень повредится сам и не сильно повредятся пассажиры внутри?

Я так предполагала? А там время покажет, когда будет готово? Или, если это захотят даже попробовать делать?

— Правда? — с надеждой спросила я Олега.

— Да, правда, там покажет время! — согласился со мной в этом он и продолжил:

— Я сейчас соберу собрание. Все равно идет дождь. Побудь здесь. Хорошо?

Я кивнула ему з знак согласия и осталась сидеть и ждать всех остальных в кабинете. Олег же пошел в холл отдавать приказания на сбор у себя в кабинете. Через полчаса кабинет шефа уже гудел как улей.

Наш шеф поднялся, удивительно, обычно он говорит сидя, и начал:

— У нас возник вопрос. Мы не подумали как-то о защите аппарата при падении. Или у кого-то уже возникали вопросы по этому поводу? Поделитесь с нами.

Он обвел всех взглядом и помолчал некоторое время, затем продолжил:

— Я вам хочу озвучить одну идею, но для этого как всегда нужны будут дополнительные расчеты. А защита от аварии и падения должна быть обязательна. Если ее нет, то зачем нам такое средство передвижения нужно? Поднимайся в воздух и бойся, что назад можешь, не возвратиться.

Аудитория притихла от таких его слов. Я улыбнулась.

Оказалось, это мне делать нечего было, а все так были поглощены работой, что об этом ни кто даже и не задумался? А может у кого-то и есть какие-то задумки, да при всех об этом не хотят говорить? Сейчас мы может и узнаем.

— Можно мне сказать? — вставила я свое слово в тишину всего зала.

— Да, говорите! — дал мне разрешение Олег.

— Может, стоит дать время нам определенный срок подумать, а потом, ну хотя бы через неделю, собрать всех повторно и послушать: стоит ли разрабатывать ту или иную защиту? — спросила я у всей аудитории, хотя вопрос этот в большей степени относился к Олегу.

— Да, я согласен. Через неделю в зале в десять утра? Согласны? — отчеканил шеф, не заставив себя долго ждать. Ответа мы не услышали, никто не говорил.

Но аудитория одобрительно загудела, соглашаясь со словами и сроками начальника. На том и порешили.