Александр Белоткач - Наследники Лои

За прошедшую ночь ничего не изменилось. Тим с облегчением заметил, что темный, в неясном свете пасмурного утра почтовик, находится на том же месте, а ближайшие к нему вышки пусты. Видно охрана посчитала излишним дежурить там в такую погоду. Изредка налетал ветер, швыряясь в лицо странной ледяной крупой. Тим долго вглядывался сквозь переплетения колючей проволоки, пока не ощутил дикий холод в конечностях. Не спасала даже хваленая бычья кожа и теплый мех.

Вернувшись к себе, он, плюнув на опасность быть обнаруженным, развел большой костер, и долго пытался согреться. К вечеру снег с дождем прекратился. Юноша с трудом закончил приготовления, разобрал лагерь, тщательно скрыв следы своего пребывания.

Главный участник сегодняшнего спектакля, недовольно повизгивая, ворочался в мешке. Тим спрятал свои вещи под большим деревом в ярдах ста от сетчатого забора, затем, когда достаточно стемнело, обошел территорию аэродрома, и притаился в зарослях. Вокруг было тихо. Здесь с южной стороны, аэродром окружали поля да редкие кустарники. Тим напряг слух, и отчетливо расслышал скрип собачьих когтей по бетону, тихий разговор двух охранников на дальней вышке, звук работающего приемника за одним из ярко освещенных окон казармы. Время было самое подходящее. Все, кто мог, попрятались по теплым помещениям базы, а редкие охранники, продрогшие и сердитые, кутались в тяжелые меховые тулупы.

В последний раз, оглядев ближайший к нему участок забора, юноша ползком подобрался к выбранному еще вчера участку. Здесь была слепая зона. Ближайшие охранники могли видеть с вышек лишь находившуюся за ограждением дорогу, а вот сам забор был скрыт массивной тушей одного из ангаров.

Тим подтащил к себе трепыхавшийся мешок, и тихонько пнув, заставил находящегося в нем зверя затихнуть. Достав из нагрудного кармана большие кусачки, проделал на уровне пояса, небольшую дыру. Затем, развязал мешок, и удерживая его за горловину, просунул в образовавшийся лаз. Там, резко вытряхнув очумевшую от страха лису на траву, хлопнул ее мешком по рыжей спине, и бросился через дорогу. Через пару минут на аэродроме начнется веселье. Нужно было успеть к самому началу.

Он бежал по полю, спотыкаясь в темноте, оскальзываясь на мокрой земле, поминутно останавливаясь, чтобы отряхнуть налипшую грязь с надетых поверх ботинок мешков, но все же успел к первому акту.

Началось все довольно мирно. Где-то на южной стороне, послышался удивленный лай какого-то пса, а затем там разразилась настоящая буря. Подброшенная Тимом рыжая красавица, принялась метаться во все стороны в поисках укрытия. Видно какая-то из собачек не выдержала напора, и рыжая любительница зайчатины, прорвалась на главную стоянку. Что тут началось. Собаки, явно ни разу не видевшие подобного зверя, но все же, инстинктивно распознавшие в нем извечного врага, словно сошли с ума. Поднялся такой визг, что юноша даже немного растерялся. Он ожидал чего-то подобного, но происходящее сейчас на главной стоянке, поразило бы кого угодно. Привлеченные невероятным гвалтом, туда сбежались все местные псы, и эта огромная свора, мешая друг другу, рыча и воя, принялась носиться за рыжей хищницей, между стоящими в ряд транспортниками.

Естественно тут же, на главной стоянке скрестили свои ослепительные лучи все прожекторы базы. И никто, ни отвлеченная этим спектаклем охрана, ни занятые увлекательнейшим делом псы не заметили, скользнувшую через лаз в северной части забора тень. Метнувшись к стоявшему ремонтных ангаров почтовику, тень скрылась под его массивной тушей.

Пилотская кабина оказалась не заперта. Тим, радуясь такой беспечности, полагавшихся на охрану летчиков, взлетел по лесенке внутрь, и закрыв за собой слабо скрипнувшую дверцу, осмотрелся.

В свете ближайшего фонаря, виднелись два кресла, штурвал, панель приборов, и овальный люк, ведущий в грузовой отсек. Прижимаясь спиной к переборке, он прислушался, не началась ли вокруг самолета какая-либо ненужная деятельность. Дикий визг и остервенелый лай сорвавшихся с катушек хвостатых охранников заглушал все остальные звуки, но по всему, его бросок остался не замеченным.

Тим потянув ручку, заглянул в темное нутро пахнущего библиотекой салона.

Еще вчера, готовясь к предстоящему мероприятию, он понял — почистить обувь до начала спектакля, вряд ли получится. Пробежать почти две мили, по вспаханному полю вокруг аэродрома, до того, как поднимется шум, и при этом успеть помыть ботинки, было немыслимо. Тогда, Тим надел поверх обуви обычные мешки. И теперь находясь в кабине, похвалил себя за предусмотрительность. Внутри самолет был идеально чист. Заберись сюда Тим с налипшей на подошвы грязью, прошлогодней листвой и прочей дрянью, его моментально бы вычислили. А так, сбросив изгвазданные тряпки сразу же за забором, он спокойно влез в кабину, не оставляя следов, пробрался в дальний угол грузового отсека, и выбрав место потемнее, укрылся за какими-то тюками.

Почтовик был загружен еще днем. Он отлично видел подъезжавшие к нему машины: большого заправщика и белый фургон, из которого в самолет перегрузили какие-то мешки и коробки.

Вылет был намечен на раннее утро. Дико уставший за последние три дня, измученный ожиданием, юноша, устроившись поудобнее, на большом мешке с любовными посланиями, неожиданно для самого себя задремал.

Внезапно, дверь в грузовой отсек со страшным скрипом распахнулась. По металлическому полу гулко застучали кованые подошвы. Он хотел отодвинуться, забиться в угол, но тело отказывалось повиноваться. Перед лицом возникли толстые ноги в облепленных грязью сапогах. Тим поднял глаза выше, и увидел огромного пузатого немца. Тот глядел на юношу, оскалив хищные лисьи клыки, и вдруг громко зарычав, навалился, прижал к полу, не давая ни вдохнуть, ни пошевелиться. Юноша отчаянно забился под тяжелой тушей. Немец был холодный, от него почему-то пахло газетным киоском. Тим изо всех сил пнул врага коленом в живот, и…, проснулся.

Сотрясая внутренности, ревели мощные двигатели. Самолет взлетал. Тим открыл глаза. Возвышающаяся над ним гора съехала в сторону, и один из здоровенных мешков, набитых газетными пачками, придавил его к полу. Часть груза в отсеке не была закреплена. «Странно», — подумал Тим. Происходящее не вязалось с его представлениями о немецкой педантичности. С трудом выбравшись из-под завала, юноша сквозь зубы выругался: — Приснится же такое! Так и в штаны можно наделать.

Самолет несколько раз накренился на правый борт, по-видимому, сделав привычный круг над аэродромом, и начал набирать высоту.

Пора было приступать к следующей части спектакля.

Тим уселся на злополучный мешок, раскрыл рюкзак, и принялся собирать арбалет. Еще в Бельгии, он набрел на отличный магазин. Такого выбора не было даже у них в Америке. Здесь были и отличные охотничьи карабины, и длинноствольные винтовки, и короткий гладкоствол, любого калибра. Великолепные приспособления для тихой охоты: капканы, ловушки, всевозможные колюще-режущие, а главное — отличные луки и арбалеты. Тим сразу выбрал себе складной вариант с легким взводом, и магазином на четыре болта. Эта модель, в отличие от остальных, в сложенном виде легко умещалась в его рюкзак. Весила она не больше, чем его детская игрушка, которую когда-то подарил отец. Все детали были выполнены из авиационного алюминия, а оба плеча и спусковой механизм, из нержавеющей стали.