Александр Белоткач - Наследники Лои

— А ну-ка к стене! Щенок! А то сейчас охрану позову! Они тебя мигом образумят!

Тим скрипнул зубами, и пронзив хозяина кабинета ненавидящим взглядом, шагнул к двери. Не будь тут девчонки, он показал бы этому ковбою, как правильно держать оружие.

— Отлично! — ухмыльнулся тот, — и стой там, пока я буду говорить с ней! — он указал дулом на замершую в испуге Леру: — Иди сюда, не бойся! Я дам тебе за все это, три буханки белого хлеба, и две банки американской тушенки.

— Но как? — чуть не плача, спросила девочка, — Здесь же…

— Больше ничего не дам! — безапелляционно заявил толстяк, — продукты на исходе. А ваши побрякушки никому не нужны.

В кабинете воцарилась тишина. Лера помнила, как до войны высоко ценились золотые украшения. За любой из этих перстней, можно было купить целый грузовик консервов, может даже два, а этот наглый дядька предлагает ей несчастные три буханки хлеба. «Да он просто издевается!» На глаза навернулись слезы. Она была абсолютно беспомощна перед государственной машиной. Жаловаться на произвол было некому, да и бессмысленно. Кругом такое творится. Ей было стыдно перед своим заморским гостем. Стыдно за свою страну, за этого, разожравшегося на народных харчах борова, за свою слабость.

Однако замерший у двери Тим, неожиданно успокоился: «Действительно, чего я так возмущаюсь? В городе настоящий голод, а я тут из-за каких-то железок рефлексирую».

— Разрешите? — он осторожно потянул из кармана сверток с оставшимся золотом, и развернув его, выложил на стол перед изумленным толстяком: — А за это?

Хозяин кабинета явно не ожидал подобного. Он отложил револьвер, и пододвинув к себе платок, принялся перебирать браслеты и цепочки.

— Ну что ж, — проговорил он наконец, — это другой разговор. Только имейте в виду, охрану не дам.

— А зачем нам охрана? — удивленно спросила Лера.

— Как зачем? Да вас же разорвут на выходе. Здесь чуть не полгорода собралось. Сплошь беженцы. Голодные, как псы. Без охраны никак.

Через полчаса, Тим выволок на улицу три больших мешка, и принялся раздавать продукты находившимся там людям. Поначалу все шло спокойно. Тим вынимал буханки черного хлеба, разламывал на части, вкладывал в дрожащие от слабости руки, выставлял у ног консервы, пакеты с крупой. На него смотрели ошарашено. Отупевшие от голода, сидевшие здесь дни напролет беженцы, не понимали, что происходит. Кто-то неверяще понюхал большой, еще теплый ломоть хлеба. «Неужели это все наяву?»

И тут, какая-то старушка из очереди завопила: — Люди! Что делается! Да он же кормить их собрался!

В следующую минуту, все вокруг забурлило.

Тима смяла навалившаяся толпа, замелькали сумасшедшие глаза, скрюченные пальцы, разинутые рты. Люди вырывали друг у друга содержимое мешков, запихивали под одежду, роняли, втаптывали в грязь. Началась настоящая вакханалия.

Потрепанный и сердитый, юноша с трудом выбрался из этой орущей, визжащей толпы, и оторопело замер у края тротуара. Такого он точно не ожидал.

Находившиеся тут же неподалеку вооруженные охранники, недовольно поглядывали на Тима. По вине этого сопляка, назревал очередной бунт.

Кто-то из них не выдержал, и полоснул над головами обезумевших горожан длинной очередью из автомата. Дерущиеся над остатками еды, испуганно замерли, а затем, словно по команде, сжимая в руках добычу, стали разбегаться. Какой-то человечек, убегая, натолкнулся на парня. Из-под серой кепки остро глянули маленькие глазки, он что-то пробормотал, извиняясь, и бросился через дорогу.

«Ничего не понимаю! — мотнул Тим головой, — Еще немного, и эти граждане меня бы просто затоптали!» С трудом придя в себя, он нашел ожидавшую его в магазине — Леру, и подхватив свой рюкзак, поспешил прочь.

Солнце уже клонилось к закату, когда уставшие и голодные они свернули во двор их дома.

Подаренная тетей Варей, почти новая куртка, была вся изорвана. Светлые брюки испачканы. Тим раздраженно отирал пот со лба, оставляя на нем кровавые разводы. Руки его были исцарапаны, но даже воды промыть их не было.

Лера, в первые минуты, увидев своего друга, едва не заревела в голос. Голодная толпа, как-то странно выразила благодарность. Она попыталась перевязать окровавленные руки, но парень лишь раздраженно отмахнулся: — Оставь, дома все сделаешь! Пойдем отсюда скорее!

Они отложили себе пару буханок хлеба, с пять кило картошки, да несколько банок тушенки. Тима изрядно качало. Рюкзак, казалось, был набит камнями. По спине холодными струйками стекал пот. Несколько раз он останавливался, пережидая наваливающуюся дурноту. Девочка беспокойно поглядывала на своего друга. Чудом выживший после такой болезни парень, выглядел плохо. Если бы она знала, что так получится, ни за-что не позволила бы затевать этот гуманитарный рейд.

Леру, всю обратную дорогу, терзали нехорошие предчувствия. Свернув во двор, она попросила своего спутника:

— Подожди минутку!

Юноша нехотя остановился. Ему снова стало дурно. Кружилась голова, сводило живот.

— Что случилось? — пробормотал он, снимая рюкзак, и опуская его на асфальт.

— Не знаю, — напряженно прислушиваясь к чему-то, пробормотала девочка, — Кажется, нас ждут.

Развитая за последние годы интуиция, просто кричала:

«Впереди опасно!! Не ходи!!»

Тим недовольно поморщился: «Ну, что опять?»

— Я никого не вижу, — внимательно осматриваясь, сказал он притихшей девочке, — Может тебе показалось?

— Нет, дальше идти нельзя! Не могу объяснить, но мне страшно.

— И что будем делать? Может, я схожу один, проверю?

— Нет, давай лучше подождем. Вдруг они уйдут?

Тим прислушался к своим ощущениям, и снова, как тогда после встречи с тем парнем, город вокруг показался враждебным. Снова в спину уткнулся чей-то холодный взгляд. Он резко обернулся, но улица была совершенно пуста.

— Пойдем, — наконец не выдержал он, поднимая рюкзак, — Кто бы нас не ждал, он не страшнее волкодила.

— Кого? — Недоумевающе глянула девочка.

— Потом расскажу, держись за спиной. Если их будет много — беги.

Лера хотела возразить, но Тим, не оглядываясь, зашагал по тропинке к подъезду.

То, что произошло дальше, навсегда запечатлелось в ее памяти.

Они прошли по бетонной дорожке, свернули к подъезду, и тревожно озираясь, поднялись по ступеням. Шедший впереди Тим, потянув за ручку, шагнул в темноту, а в следующий миг, откуда-то слева, к парню метнулась быстрая тень. Что-то глухо лязгнуло, Тим резко присел, и темный силуэт, описав в воздухе полукруг, громко ударился о бетонный пол. Девочка испуганно вскрикнула. Ей показалось — в руке у нападавшего блеснул нож. Дико забилось сердце.

— Что с тобой?! — воскликнула она, не понимая в темноте, почему ее друг так странно выгибается.