Александр Белоткач - Наследники Лои

На грязном снегу, раскинув руки, лежала бабушка. Над ней громко причитая, склонилась тетя Варя, и еще какая-то незнакомая женщина. Ноги у Леры подкосились, она едва не упала на обледенелый тротуар, но чьи-то руки подхватили сзади. Кто-то тихо сказал:

— Бедняжка! Как она теперь одна?

Лера все-таки упала. Упала, распластавшись на родное, уже остывшее на морозе тело. Ее попытались оторвать, какие-то люди подступили с носилками, но Лера так закричала, что ухватившие ее женщины, испуганно отпрянули.

— Не-е-ет!!! Не-е-ет!!! Нет!

Срывая до крови слабые ногти, Лера вцепилась в еще пахнущий самым родным человеком свитер. Она не видела страшную рваную рану на затылке, казалось, что бабушка просто потеряла сознание от голода. Такое бывало не раз, и Лера, с трудом удерживаясь на краю, пыталась привести ее в чувство.

Толпа все увеличивалась. Неожиданно, кто-то из сердобольных старушек крикнул застывшим в растерянности полицейским:

— Чего вы стоите! Не видите, она сейчас умом тронется!

Наконец, чьи-то крепкие пальцы оторвали девочку от безжизненного тела, и погрузив его на носилки, затолкали в черный фургон. Лера в этот момент, словно обезумела. Она вырывалась, кричала, билась в истерике, пока тетя Варя не утащила ее насильно с продуваемого насквозь перекрестка.

Следующие две недели, выпали из памяти. Лера пребывала в некоем пограничном состоянии, пугая несчастную тетю Варю отсутствующим видом, и полным безразличием ко всему на свете.

Бабушку похоронили соседи. Опасаясь новых истерик, Леру на похороны не взяли. Она лежала дома безжизненной тряпичной куклой, совершенно неподвижная, без единой мысли в голове, без единого желания. Дважды в день, тетя Варя приходила в их квартиру, кормила ничего не соображающую девочку, и проверив, все ли в порядке, уходила.

Ночью Лере было особенно тяжко. На нее накатывали приступы дикого удушья. А абсолютная, какая-то всепоглощающая тишина, казалось, вытягивала последние крохи жизненной силы.

Так прошло много времени. Изредка она приходила в сознание, пробовала вставать, пыталась самостоятельно чего-то приготовить, но тут же, вновь в изнеможении валилась на диван, и забывалась в привычном полуобмороке.

Несколько раз город сильно бомбили. В один из таких дней, Лера сидела у окна, и видела, как с запада в небе появились черные крестики, а затем, где-то за домами упали первые бомбы. Звенели оклеенные бумагой стекла, дрожали стены, а откуда-то издалека, надвигался тяжкий рокочущий гул. Снова бомбили завод. Лера знала, что их город поставляет на фронт танки, самолеты, и прочее вооружение. Небо прочертили сверкающие дорожки, один из черных крестиков, выпал из ровного строя, и задымив, понесся к земле. Раздался страшный грохот. Далеко за городом в небо поднялась черная туча, но Лера смотрела на все так, словно действие происходило на экране. И она сто раз уже видела это кино, и все эти носившиеся в дикой карусели истребители, тяжелые туши бомбардировщиков, огненные трассы, прочертившие небо во все стороны, казались нарисованными. В эти дни ее словно не было на этом свете. Ничто и никто казалось, не мог сейчас вернуть ее в действительность. Но постепенно, полуобморочное состояние охватывало ее все реже. Все реже ее преследовали страшные приступы по ночам. А в один из солнечных дней, тетя Варя вместо еды, принесла какие-то бумажки.

— Вот, милая! — прошамкала она беззубым ртом, — Это карточки. Мы с Гавриловной выбили для тебя. Здесь на целый месяц.

Лера, взяла протянутые ей бумажки, и когда за соседкой закрылась дверь, поняла: — «все, теперь только сама!»

На улице было неожиданно хорошо. Светило солнце, слепящими искрами играл свежевыпавший снег. Лера шатающейся походкой добрела к магазину, и отстояв длиннющую очередь, взяла обычный продуктовый набор. Он состоял из буханки черного хлеба, килограмма непонятного происхождения крупы, и трех маленьких луковиц. В магазине конечно было еще много всего, но карточки на остальной товар, выдавали только рабочим с оборонных заводов, да городским чиновникам, которые и без того выглядели так, словно и не было войны, словно не было сотен и тысяч умирающих от голода детей.

Со двора магазина, обложенного со всех сторон мешками с песком, то и дело выезжали какие-то автомобили, несколько раз Лера заметила на заднем сиденье упаковки с консервами и черным шоколадом, который по слухам выдавался лишь военным летчикам. В толпе неодобрительно ворчали, но к подобному давно привыкли. Все знали: будешь возмущаться, и последнее отнимут.

Домой она вернулась только к обеду. Мокрая и бледная, с трудом взобралась на свой этаж, и стащив тяжелое пальто, без сил свалилась в кресло. Руки и ноги дрожали. В глазах рябило. Нужно было срочно поесть. Лера, передохнув, поплелась на кухню. Здесь разобрав сумку, выложила продукты, и тут, на столе, среди луковых корней, неожиданно сверкнул драгоценный блеск. Девочка неверяще потянула к себе одну из остро пахнущих головок, и в удивлении замерла. Это было колечко, свитое из тонких золотых проволочек, с маленьким красным камешком в центре красивого узора. Украшение запуталось в луковичных корешках. Лера долго разглядывала колечко, пытаясь сообразить, как оно могло оказаться в ее сумке. Но голова от голода и общей усталости совсем не желала думать, потому, решив пока отложить вопрос, поставила кастрюлю с водой на жадно сопящий примус, и отсыпала из пакета немного крупы.

О находке Лера вспомнила только через несколько дней, когда пришла пора снова отправляться в магазин.

Колечко было явно, не ее размера, да к тому же, она была так воспитана, что чужие вещи не приносили радости. Поэтому, бережно завернув драгоценную находку в платочек, она сунула ее в карман.

В магазине, Лера долго сомневалась, как правильно начать разговор. Работающие за прилавком тетки, больше походили на бешеных собак. Она отлично помнила, как в прошлый раз толстая тетка в замызганном халате, швырнула на прилавок ее жалкие покупки. Но все же, хотелось верить, что в этих грозных фуриях, осталось еще нечто человеческое.

Когда пришла ее очередь, Лера подала карточки, и пока хмурая мадам орудовала ножницами, спросила тихим от волнения голосом:

— Простите, у вас здесь ничего не теряли?

— Чего? — продавщица угрожающе сдвинула брови, — Чего ты сказала?

— У вас тут никто не терял драгоценности? — уже жалея, что затеяла разговор, промямлила Лера.

— Драгоценности говоришь? — женщина неожиданно остро глянула на нее, — А ты откуда знаешь?

— Колечко, так? — увидев интерес, осмелела девочка, — С красным камешком?

Дама, изменившись в лице, надвинулась на Леру:

— Так это ты его стащила?

— Нет, что вы! Я его нашла! В луковицах запуталось!