Хью Дэвидсон - Властелин вампиров

— Геррит Гейзерт! — простонал Дейл. — Он пришел вместе с вашей матерью? Как они вошли?

— Сперва залаяли собаки, — прошептала Оливия. — Я не спала. Эдвард сидел в углу комнаты, а затем завыли собаки и через мгновение Эдвард заснул так внезапно, как будто кто-то приказал ему спать. Я ужасно испугалась и лежала без движения, словно чего-то ждала.

Вскоре за окном что-то зашевелилось. Я с усилием повернула голову и посмотрела на балконную дверь. За ней стояли две фигуры. Я узнала в одной Геррита Гейзерта, но его лицо выглядело так жутко, что я содрогнулась. Второй была мама, одетая в саван — такой я в последний раз видела ее в гробу.

Мама и Гейзерт смотрели на меня. Их лица были белыми, искаженными и злыми, а глаза горели, как огонь. Они увидели, что Эдвард спит в кресле, и стали смеяться. Тогда я поняла, что они каким-то образом наслали на него этот сон. После они стали глядеть на меня, и на их лицах была написана, как мне показалось, чудовищная жажда.

Гейзерт потянулся и хотел открыть дверь, но его рука отскочила, будто ее отбили ветви чеснока, которые вы поместили вокруг двери и между рамами. Они оба пытались открыть дверь и окна, но чеснок им мешал. Все это время я беспомощно лежала и от страха не могла пошевелиться. Мне хотелось закричать во весь голос, но я не могла издать ни звука.

Чеснок, похоже, остановил Гейзерта и маму, и у меня появилась надежда, что они не сумеют войти. Но потом Гейзерт указал на меня и сказал что-то маме. Мать злорадно засмеялась и кивнула, а затем направила на меня пристальный взгляд своих багровых глаз.

Я словно бы мгновенно утратила собственную волю и абсолютно подчинилась маме. Я знала, что должна снять ветки и открыть им дверь — и вот я почувствовала, как встаю с кровати, механически иду к окну и срываю ветви, после открываю дверь и возвращаюсь, чтобы снова лечь в постель. Я слышала, как мама и Геррит Гейзерт смеялись, когда вошли.

— Так значит, они старались нас удержать! — с издевкой сказал Гейзерт. — И где теперь их хваленая защита?

Они с мамой приблизились и посмотрели на меня красными, злорадными глазами. Мама наклонилась ко мне, ее лицо озарила злобная радость, но Геррит Гейзерт отбросил ее в сторону.

— Первым господин, Аллена, — сказал он. — Этой ночью я отниму кровь лично, а не посредством тебя.

— Но она моя! — в ярости прошипела мать.

— Не бойся, я оставлю тебе немного, — сказал Гейзерт. — У нее как раз осталось достаточно крови для нас обоих.

Гейзерт склонился надо мной, глядя на меня багровыми глазами. Его лицо дергалось в ужасных гримасах, и я чувствовала его горькое, горячее дыхание. Я пыталась закричать, но по-прежнему не могла пошевелиться. Он наклонил голову еще ниже и прижался губами к ранкам у меня на горле!

Я ощутила, как его губы высасывают кровь, как она вытекает из вен. Меня охватила ужасная слабость, голова кружилась. То был непредставимый ужас и в то же время восторг, странная радость, смешанная с отвращением!

Я едва не лишилась чувств. Наконец Гейзерт выпрямился: с его губ капала кровь, а глаза светились гнусной сытостью.

— Теперь твоя очередь, Аллена, — сказал он, поворачиваясь к маме. — Думаю, я оставил в ней достаточно, чтобы удовлетворить тебя.

Мама подскочила к кровати и наклонилась надо мной.

— Не бойся, Оливия, — насмешливо сказала она. — После сегодняшней ночи ты станешь одной из нас и узнаешь вкус молодой сытной крови… горячей крови…

Ее рот жадно присосался к моей шее. Затем она также стала высасывать кровь. Я почувствовала, как силы оставили меня, и потеряла сознание. Последним звуком, который я слышала, был смех Геррита Гейзерта…

Шепот Оливии Ралтон прервался. Она лежала неподвижно. Дейл поспешно сломал еще одну ампулу и поднес к ее ноздрям. Ее глаза снова открылись.

— Мама умерла и вернулась, — прошептала она. — Мертвая, полная зла… Она пила мою кровь вместе с Герритом Гейзертом! И они сказали, что я буду как они, буду одной из них!

— Вы никогда не станете одной из них, Оливия! — торжественно сказал доктор Дейл. — Ваша мать была вовлечена в темную паутину зла Геррита Гейзерта, но мы вызволим ее, и Гейзерт будет уничтожен!

Оливия Ралтон внимательно посмотрела на него.

— Я ведь умираю, доктор? — спросила она слабым шепотом.

Дейл опустил голову.

— Да, Оливия.

— Я хочу увидеть отца и Вирджинию… и Эдварда, — прошептала она.

Когда Дейл отошел, я увидел через открытое окно, что по темному небу пролегли серые полосы. Близился рассвет. Хендерсон привел в комнату Вирджинию. Она бросилась на кровать сестры в агонии рыданий.

— Ты не умираешь, Оливия… ты не можешь! — простонала она.

Рука Оливии легла на волосы сестры, потом на дрожащую руку Джеймса Ралтона.

— Я не боюсь, — прошептала она. — Все будет хорошо, я думаю… я имею в виду то, что сказала мама…

— Оливия, дитя мое! — воскликнул Джеймс Ралтон и пошатнулся. Хендерсон, бледный как смерть, поддержал его.

Эдвард Хармон склонился над девушкой с безумным выражением на лице.

— Оливия, не умирай! Я отправлю этих чертовых дьяволов в их адскую преисподнюю!

— Эдвард, ты слышал, как доктор сказал, что мама не виновата, — прошептала Оливия. — Это вина Геррита Гейзерта… но не подвергайте себя опасности…

Она умолкла и приподнялась, и в одно ужасное мгновение мне показалось, что багровые глаза Аллены Ралтон глянули с ее лица на первый солнечный луч, осветивший северное окно.

— Геррит Гейзерт! — прошептала она с этим ужасным огнем в глазах, затем снова упала на подушки и застыла неподвижно.

Доктор Дейл медленно накрыл простыней ее лицо. Ралтон непонимающе смотрел на него. Хендерсон увел из комнаты рыдающую Вирджинию. Лицо Эдварда Хармона было диким, страстным, ужасным.

— Умирая, она назвала Геррита Гейзерта! — выдохнул он. — Дейл, я уничтожу этого дьявола, если не погибну!

— Это наш долг, — произнес доктор Дейл недрогнувшим голосом. — Но прежде мы должны позаботиться об Оливии.

— Оливии? Что вы хотите сказать? Она мертва!

Дейл покачал головой.

— Вы забыли, что Оливия умерла, будучи жертвой вампира, и теперь сама стала вампиром! Разве вы не видели, какие глаза были у нее перед смертью? Сегодня вечером, если мы не предотвратим это с помощью кола и стали, она восстанет из мертвых и начнет искать собственных жертв!

— Вы хотите проткнуть ей сердце и отрезать голову? — закричал Ралтон.

Доктор Дейл строго кивнул.

— Это единственный верный способ избежать ее превращения в вампира.

— Дейл, вы не можете! — воскликнул Ралтон. — Дейл, одумайтесь! Вы видите, как мы раздавлены горем… Мы будем сокрушены, если с телом Оливии сделают такое… Подождите, хотя бы проведем сперва похороны!