Дэн Симмонс - Троя

Предполагалось, что войниксы факсуют — хотя и неведомо как и невесть откуда, ведь ежедневные проверки Ардисского узла по-прежнему подтверждали его неисправность. Следовательно, серые твари могли последовать за беженцами куда угодно, даже на остров. Но сорок восемь уцелевших рассчитывали разбить лагерь в зеленой впадине посреди центральной возвышенности, а еду и дичь доставлять на соньере, как и сейчас; на тесный участок суши безголовые чудовища могли бы являться не более чем по несколько сотен кряду, а с таким количеством врагов люди справились бы.

Последние, кто покинет Ардис, а бывшая хозяйка имения твердо намеревалась остаться в их числе, должны были прикончить маленького Сетебоса. В ту же минуту войниксы ринулись бы на пепелище подобно шальной саранче, но прочие колонисты оказались бы уже на острове, в безопасности. По крайней мере на несколько часов.

Способны ли серые твари плавать? Ада и остальные усердно вспоминали, видел ли кто-нибудь хоть однажды, чтобы услужливый войникс пересекал реку в те древние времена, когда небеса еще не обрушились, а Харман, Даэман и покойная Сейви не уничтожили остров мага вместе с лазаретом, прежде чем кончился этот глупый мир вечеринок, бесконечных факсов и сытой беспечной жизни. Никто не мог припомнить подобного.

Однако будущая мать уже не сомневалась. В глубине души она верила: войниксы могут плавать. Или пройти по речному дну под водой, даже против быстрого течения. Как только маленький Сетебос будет мертв, они доберутся до крохотного острова и до людей.

И тогда уцелевшие будут вынуждены снова бежать, но куда? Супруга Хармана голосовала за Золотые Ворота Мачу-Пикчу. Она хорошо помнила рассказ Петира о том, что серые твари, кишащие там во множестве, так и не сумели проникнуть внутрь зеленых пузырей, подвешенных на башнях моста и несущих тросах. Увы, большинство колонистов наотрез отказались лететь в незнакомое место: слишком далеко, говорили они, дорога дальняя, и все боялись оказаться запертыми в прозрачной ловушке, высоко и в абсолютной пустоте, рядом с озлобленными войниксами.

Ада рассказывала о том, как Харман, Петир, Ханна и Никто/Одиссей достигли моста менее чем за час, взвившись на диске в космос и нырнув обратно в атмосферу над южным континентом; разъясняла, что траектория полета сохранилась в памяти соньера и что путешествие к Золотым Воротам Мачу-Пикчу всего лишь на несколько минут превысит переправу к скалистому острову вниз по реке.

Но колонисты по-прежнему не соглашались. Возможно, им требовалось время.

Бывшая хозяйка имения вместе с кузеном продолжали строить собственные планы.

Неожиданно из-за чернеющих вершин деревьев на юго-западе донесся какой-то грохот и шипение.

— Войниксы! — крикнул Даэман, вскидывая винтовку и щелкая предохранителем.

Ада закусила губу, на миг позабыв даже о детеныше Сетебоса у своих ног; тем более что телепатический голос потонул среди настоящего шума. У центрального костра кто-то поднял тревогу, забил в главный колокол. Люди, спотыкаясь во мраке, наспех выбирались из палаток и главного укрытия, будили воплями остальных.

— Непохоже! — Молодой женщине пришлось почти кричать, чтобы кузен услышал ее сквозь поднявшийся гвалт. — Звучит как-то по-другому!

Между гулкими ударами колола и криками своих товарищей она все яснее различала металлический, механический скрежет, тогда как тысячи войниксов нападали почти бесшумно, с легким шелестом.

Затем появился луч. Он упал прямо с неба, с высоты в несколько сотен футов. Круг света обшарил голые ветви деревьев, заиндевелую и почерневшую от пожара траву, частокол и ошарашенных стражников на грубо возведенных укреплениях.

Соньер летал без прожектора.

— Винтовки берите! — воскликнула супруга Хармана, обращаясь к тем, кто сгрудился вокруг центрального костра.

Те, кто еще не был вооружен, принялись хватать и взводить винтовки.

— Рассыпьтесь! — на бегу крикнул Даэман, размахивая руками. — Прячемся!

Действительно, согласилась Ада: кто бы ни нагрянул к ним в гости, если у него враждебные намерения, глупее всего дожидаться чужака всей кучей, точно откормленное на убой стадо.

Гудение и скрежет заглушали уже и тревожный набат колокола, в который кто-то снова начал звонить, исступленно и без всякого смысла.

Теперь молодая женщина видела в небе некий аппарат. Он был намного крупнее, медленнее и неповоротливее соньера и вместо гладкого, обтекаемого овала представлял собой два бугроватых круга с прыгающим прожектором впереди. Неопознанный летающий объект покачался, задергался, будто готовясь рухнуть, затем пронесся над низким частоколом (один из дозорных метнулся на землю, едва увернувшись от протуберанцев), с размаху проскакал по мерзлой траве рядом с Ямой, вновь поднялся в воздух и, наконец, тяжело сел.

Даэман с кузиной побежали к нему: Ада с факелом — насколько позволяло ее состояние на пятом месяце беременности, сын Марины — целясь из винтовки в темные фигуры, вылезающие из приземлившейся машины.

Как выяснилось, это были люди. Молодая женщина навскидку насчитала восьмерых, большинство из которых не узнала. Зато последние двое, те, что управляли металлической посудиной, походили на Ханну и Одиссея — вернее, Никого, как он велел называть себя в течение последних месяцев, прежде чем получил серьезные ранения и был отправлен к Золотым Воротам Мачу-Пикчу.

И вот уже молодые женщины в слезах обнялись. Ханна рыдала так, словно у нее разрывалось сердце. Наконец, отстранившись, чтобы взглянуть на подругу, она выдохнула:

— А где Ардис-холл? Что случилось? С Петиром все в порядке?

— Петир погиб, — ответила Ада, уже не удивляясь хладнокровию, прозвучавшему в собственном голосе. Так много ужасного произошло за столь короткий срок, что душа у нее онемела, будто после долгих побоев. — Когда вы улетели, на нас напали войниксы, огромное множество. Частокол их не задержал: забросали камнями особняк, а потом сожгли. Эмма умерла. Реман умер. Пеаен тоже… — Она продолжала перечислять общих друзей и старых знакомых, погибших во время и после резни.

Ханна слушала, зажав рот ладонью от ужаса. При свете факелов женщина выглядела еще худее обычного.

— Идем к огню. — Ада коснулась руки Никого и вновь обняла подругу за плечи. — Рассвет скоро. Какой у вас измученный вид… Представите своих товарищей, а потом расскажете мне все-все.

Они сидели у костра, пока зимнее солнце не поднялось над горизонтом, и обменивались новостями, стараясь держаться и говорить как можно спокойнее. Ламан сварил на завтрак жирный бульон и разлил по оловянным кружкам крепкий черный кофе, сваренный из быстро тающих запасов из полусгоревших амбаров.