Джеймс Шмиц - Сборник Агент Веги

Это была комната без окон, хорошо обставленная, стены увешаны тяжелыми шпалерами, явно оставшимися от былых времен. Седмон встал им навстречу. Одет он был в длинную черную хламиду; на голове возвышалась похожая на шлем шапка из зеленого бархата, закрывавшая половину лба и спускавшаяся до самого основания шеи.

Седмон весьма сердечно приветствовал гостей, называя их по именам (разумеется, новым, полученным в его же департаменте), и извинился за неприятности, которые причинили им Суннат, Базим и Филиш.

— Моим первым побуждением, — заявил он, — было немедленно предать негодяев смерти!

Капитан сразу почувствовал себя крайне неуютно, тщетно пытаясь избавиться от мысли о том, как палач сдирает кожу с «этой мерзавки Суннат», а та корчится от боли.

— Может быть, нет необходимости расправляться с ними столь жестоко, ваше величество? — сказал он.

— Вы очень великодушны! — благосклонно заметил Седмон. — Впрочем, этого и следовало ожидать. Ведь вы, в сущности, уже наказали Базима и Филиша, как мне представляется...

— Да, они получили по заслугам, — подтвердил капитан. Даал прокашлялся и продолжал:

— Я считаю, что Базим и Филиш являются весьма ценными работниками, когда не берут на себя слишком много. И они сознались, что действовали так исключительно из страха перед Суннат. Если вы пожелаете, я могу освободить их — пусть закончат переоборудование вашего корабля. Но с одним условием: они не имеют права требовать с вас платы! Ни одного маэля! Все работы будут выполнены за их счет! Удовлетворяет ли вас такое решение, ваша мудрость?

Капитан поспешил заверить даала, что это так.

— Открытым остается вопрос о Суннат, — продолжал даал. — Приглашаю вас в зал Малого Суда.

В зале вдоль зеркальных стен сидело несколько чиновников. Седмон тоже уселся и предложил своим гостям занять кресла рядом с ним. Минуту спустя двое солдат ввели через боковую дверь Суннат. Она вздрогнула, заметив капитана и Гот, и отвела взгляд в сторону. Ночь она явно провела очень скверно. Лицо было в пятнах, осунулось, и она нервно моргала покрасневшими веками.

Ни одна из сторон даже не упомянула о таинственной супер-тяге, которую Суннат пыталась заполучить. Видимо, ее предупредили, чтобы ничего не говорила об этом в суде.

Седмон бросил взгляд на капитана и обратился к Гот:

— Поскольку самые гнусные намерения преступницы были направлены против вас, ваша юная мудрость, — сказал он, — представляется целесообразным, чтобы вы сами решили, каким должно быть ее наказание.

Суд замер. Гот встала.

— Было бы еще более целесообразным, Седмон, — произнес чей-то незнакомый голос рядом с капитаном, — если бы я сама привела приговор в исполнение...

Капитан вздрогнул. Говорила вроде бы Гот, но голос! Это был вовсе не ее голос! Весь состав суда безмолвно уставился на Гот. Даал кивнул.

— Хорошо. Пусть будет так, как сказала ваша мудрость...

Гот прошла вперед и остановилась в нескольких шагах от Суннат. Капитан не видел ее лица, но чувствовал, что воздух вокруг буквально пронизан волшебством, и сразу догадался, что сюда устремилась клатха. Мельком он заметил, что лицо даала напряжено до предела, а взгляд чрезвычайно внимательный; Суннат вся побелела от страха.

— Посмотри в зеркало, Суннат с Ульдуны!

И снова это сказала не Гот! Что же происходит? По спине у капитана поползли мурашки, перед глазами поплыл туман, потом он снова стал видеть все отчетливо, а странный голос между тем продолжал вещать. Голос был низкий, мягкий и как будто заполнял собою весь зал. Да, это говорила не Гот, но капитан был уверен, что уже где-то слышал этот голос. Вот только где? Он должен был его помнить! Каким-то странным образом смысл сказанного все время ускользал от него, он словно опаздывал на какую-то долю секунды, и слова превращались в бессмысленную кашу. Суннат посмотрела в одно из огромных зеркал, которыми были отделаны стены зала, и капитан заметил, как напряглась ее спина, как вся она замерла, точно не в силах сойти с места. Седмон, стиснув пальцы, смотрел на нее и явно нервничал.

Голос стал громче; теперь он звучал грозным предостережением. Затем послышался резкий приказ. На мгновение в зале воцарилась тишина. Потом Суннат дико вскрикнула, однако винить ее было бы трудно: одновременно с нею все находившиеся в зале увидели в зеркале, как на плечах Суннат вместо ее собственной головы появилась кабанья щетинистая морда с мерзкими красными глазками. Уродливая пасть то открывалась, то закрывалась, и из нее продолжали нестись дикие вопли. В зале испуганно зашумели. Даал что-то громко приказал побледневшим конвоирам Суннат, те схватили извивавшуюся преступницу за руки и поволокли прочь. Когда они проходили в боковую дверь, капитану показалось, что и вопли Суннат уже больше похожи на визг испуганной свиньи...

— Это был голос Толл! — сказал капитан не совсем уверенно. — Ты вещала голосом Толл! Голосом своей матери!

— Ну, не совсем... — уклончиво ответила Гот.

Они ненадолго остались наедине в небольшой комнате в Доме Грома, куда их провел совершенно ошалевший чиновник. Даал поспешно завершил судебную процедуру после приведения в исполнение приговора, вынесенного «юной мудростью», и сказал, что вскоре присоединится к своим гостям. Капитан подозревал, что Седмону просто хотелось немного прийти в себя. Как только чиновник, который явно был рад поскорее смыться, исчез за дверью, они тут же включили защитное устройство.

— Но это действительно очень похоже на ее голос, — согласилась Гот. — Это как бы моя копия Толл.

— Твоя — что ?

Гот почесала кончик носа и решительно тряхнула головой:

— Наверное, тебе уже можно об этом сказать, хотя ты сразу наверняка всего не поймешь.

Оказалось, что ее «копия Толл» — это некое клатха-устройство для обучения молодой ведьмы. А точнее, частичная нематериальная копия личности взрослой ведьмы. В данном случае — личности Толл.

— Она словно всегда здесь, — Гот постучала пальцем по виску. — Ее и не замечаешь, пока не понадобится. Седмону очень хотелось проверить, на что я способна, вот я и решила устроить им небольшое представление. И копия Толл сама сработала — уж она-то знала, что нужно делать. Понимаешь?

— Н-не совсем.

Гот уселась на край полированного стола, болтая в воздухе ногами и внимательно глядя на капитана.

— Да, наверное, не понимаешь... — Она немного подумала. — Копия не все может делать. Только то, что я уже почти научилась творить сама; ей остается лишь показать мне.

— Я и не представлял, что ты знаешь такие заклинания. Выглядело очень впечатляюще!

— Закли..? А, это... Да нет, они вовсе и не нужны. Копия Толл сама все сделала — просто чтобы всех припугнуть. Особенно Седмона.