Джеймс Шмиц - Сборник Агент Веги

— Старкл! — рявкнул грик-пес.

Поскольку капитан не мог сам разобраться в этом оглушительном шуме, видимо, следовало полностью положиться на Ливит. Робот-шпион, приставленный к ним, теперь опять подслушивал. Гот-Хантис все время напряженно озиралась; ее длинные острые уши стояли торчком и весьма реалистично шевелились.

— Кажется, нас куда-то переносят, — сообщила она. — Наверное, в лабораторию Моандера…

Туман по-прежнему обволакивал сферическое пространство, в котором они находились. Должно быть, эта сфера была сформирована силовыми полями и теперь устремилась куда-то со все возрастающей скоростью. Создавалось впечатление, что сфера стремительно несется вверх по склону какого-то гигантского сооружения на поверхности Манарета. Видимо, это было что-то вроде крепостной стены в замке Моандера, который капитан мельком видел на экране, когда беседовал с Чилом, принцем народа лирд-харьер. Туман вокруг них то темнел, то светлел, точно они передвигались из одного помещения в другое. До них доносились разные звуки — видимо, шум работающих машин, а на фоне этого грохота то вдалеке, то где-то рядом слышались команды самого Моандера.

Внезапно наступила полная тишина. Бескрайняя, мертвая, леденящая душу. В тумане время от времени проносились неведомые разноцветные промельки; сам туман, словно успокоившись, толстым слоем обволакивал теперь их сферу и едва колыхался. По всей вероятности, они вылетели за пределы крепости и находились теперь над Манаретом. И если бы Моандер, подумал капитан, сейчас решил отключить силовое поле, которое создавало и держало эту туманную сферу, никакой ватч, никакие ведьминские трюки не смогли бы спасти их от неминуемой гибели в безвоздушном пространстве.

Момент был неподходящий как для разговоров, так и для каких-либо действий. Гот и Ливит, видимо, чувствовали то же самое. Они застыли в неподвижном ожидании, а время текло — прошли минута, две, три... Неясные разноцветные промельки в тумане — видимо, под влиянием силового поля — все время сдвигались и изменялись. Что они означали, капитан не представлял. Они не могли даже понять, движется ли по-прежнему их сфера или нет.

Затем впереди вдруг разверзлась черная дыра, и сфера направилась прямо в нее. Мрак окутал их со всех сторон, наверное, с минуту не было видно ни зги, а потом сфера вновь вынырнула на свет, и буквально через мгновение капитан заметил, что туман вокруг быстро редеет. Сквозь него уже можно было различить какие-то предметы, а вслед за этим капитан понял, что сфера наконец перестала двигаться.

Они находились внутри чего-то, возможно, внутри огромного космического корабля, висевшего в пространстве над поверхностью Манарета. Созданная силовыми полями сфера оказалась совершенно прозрачной, и, как только последние клочья тумана рассеялись, капитан и сестры поняли, что их сфера зависла почти в самом центре просторного высокого зала — они именно парили в воздухе, а не стояли на полу, который был виден сквозь прозрачные стенки сферы на некотором расстоянии от их ног.

Но стоило капитану понять это, как силовое поле исчезло, сферу слегка тряхнуло, и они опустились на пол.

Кроме него самого, представительницы народа натерби-спрай и грик-пса в зале, который был поистине огромен, оказались и другие гости, точнее, судя по их внешнему виду и полной неподвижности, золотые статуи, моделями для которых явно послужили самые разнообразные живые существа. Однако капитана не отпускала мысль, что это не просто статуи, а нечто совсем иное. Самая крупная из фигур сидела на чем-то, напоминающем огромный трон; капитан, Гот и Ливит стояли к этому трону лицом. Лицо божка, широкое, жестокое, напоминало своими чертами человеческое; пустые белесые диски, вставленные вместо глаз, казалось, смотрели прямо на непрошеных гостей. Статуя была огромная, она возвышалась почти до самою потолка и выглядела древней.

Круглый черный стол футов шесть высотой стоял почти в центре зала, шагах в десяти от капитана. На нем, скрестив ноги, восседала еще одна золотая фигура. Эта была не слишком велика, примерно в половину человеческого роста. Статуя была сделана довольно грубо и представляла собой нечто вроде безглазой обезьяны. В поднятой правой руке обезьяна держала связку каких-то трубок, весьма напоминавших примитивные музыкальные инструменты типа флейты Пана. Слепая голова была повернута к ним лицом.

Остальные фигуры — их в зале было порядка тридцати или сорока, все абсолютно разные, — стояли или сидели в два ряда вдоль стен на расстоянии нескольких футов друг от друга и по обе стороны от капитана и ведьмочек. Почти все они были выше человеческого роста и почти все золотые. Белыми были только их глаза. Образцами для некоторых, в том числе и для фигуры воина с суровым, грозным лицом и с ружьем в руках, явно послужили представители человеческой расы; а напротив воина стояло золотое чешуйчатое создание, которое вполне могло оказаться статуей принца Чила из племени лирд-харьер, прежнего владыки Манарета. Остальные статуи не были похожи ни на одно из знакомых капитану существ. Большинство из них нормальному человеку показалось бы просто воплощениями кошмаров.

Значит, это и есть лаборатория Моандера? Но кроме этих чудовищных статуй, в зале вроде бы больше ничего не было. Капитан посмотрел вверх. Потолок представлял собой большое окно или некий экран, сквозь который было видно космическое пространство, заполненное цветными бликами. Эти же блики они смутно различали, когда сфера, окутанная серым туманом, несла их сюда. Сейчас блики сияли жутковато и ярко, и капитан догадался, что это отражения силовых линий тех барьеров, которые создали Моандер и нури вокруг Мира Червей, между мертвыми солнцами Тарк-Немби. Наверху, в «окне», вдруг появилось нечто черное, закрыв собой цветной калейдоскоп силовых линий. Оказалось, что это металлическая поверхность самого Манарета. Видимо, сооружение, частью которого был этот зал, вращалось, поворачивая экран то в сторону космоса, то в сторону Мира Червей.

Ведьмочки застыли рядом с капитаном в своих «маскарадных» обличьях и осторожно озирались по сторонам. Потом он услышал шепот: «Старкл!»

Голова огромного воина у стены справа медленно повернулась, и теперь его мрачное лицо было обращено к ним. Рука, сжимавшая ружье, поднялась и наставила ствол оружия на нежданных гостей Манарета. Затем статуя снова замерла. У капитана и сомнений не возникло в том, что оружие настоящее, а сам воин — часть какого-то боевого устройства, возможно не менее опасного, чем робот Шима. И не только воин был настроен враждебно: возле золотой статуи представителя племени лирд-харьер высилось нечто, напоминавшее птицу с длинной шеей, огромным клювом и множеством паучьих ножек. Птица тоже зашевелилась, подняла голову и нацелилась своим клювом в сторону капитана и девочек.