Анджей Пилипюк - ФАНТАСТИКА И ФЭНТЕЗИ ПОЛЬСКИХ АВТОРОВ - ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Василевскому захотелось достать их.

— Так вот как выглядит тайная малина УЗГ!!! — заорал он во все горло.

Агенты тут же утратили отработанное спокойствие. Они нервно начали оглядываться по сторонам и тут же потащили Василевского к укрытой в стене двери. Потом был небольшой дворик, узкий и грязный коридор и вдруг — совершенно иной мир. Безупречно чистое фойе, стеклянная, защищенная кодовым замком дверь и громадное помещение, освещенное десятками ламп дневного света. Они находились внутри старого кинотеатра. Но посреди зала стоял всего лишь один письменный стол.

— Мы его привезли, — доложил один из агентов. — Только он немного… не того…, - щелкнул он пальцами по шее.

Ослепленный лавиной искусственного освещения Василевский вначале отметил лишь белоснежную сорочку, потом черные подтяжки, и лишь после того — владельца этих элементов гардероба, который как раз поднимался со стула.

— Меня зовут Роберт Крашницкий, — сказал офицер, надевая пиджак, который до сих пор висел на спинке. — Могу я с вами недолго переговорить?

Охрана тут же улетучилась. Василевский с Крашницким остались одни в огромном зале.

— Прошу, — указал офицер на стул, который Василевский занял с громадным облегчением. В голове шумело. Его собеседник наполнил стакан минеральной водой из бутылки, затем налил несколько капель жидкости из пузырька и подтолкнул вперед по скользкой поверхности стола.

— Это скополамин?

— Капли Иноземцева. Мне так кажется, что они вам понадобятся.

Василевский с удовольствием выпил жидкость с легким, мятным запахом и привкусом. Его уже начинало сушить. Офицер присматривался к нему с бесстрастным выражением на лице.

— Так чему я обязан этой встрече?

Крашницкий склонился над столом. Долгое время он всматривался в синие глаза собеседника. Затем произнес:

— Правительство Польской Республики желает связаться с Богом.

Пустой стакан упал на пол. Не разбился.

— Чего?

— Правительство Польской Республики желает связаться с Богом, — повторил офицер УЗГ.

— Ээээ… — потряс Василевский головой. Затем поднял трубку телефонного аппарата, стоявшего на специальной подставке над столешницей. — Нет проблем, сейчас соединю. Вам кого: Иисуса Христа? Аллаха? Яхве? Будду? Хуцлипутли?

— Хуцлипутли? — удивился Крашницкий. — Впервые слышу, — он и вправду был изумлен.

Василевский онемел. Тот говорил совершенно серьезно. Он положил трубку на место.

— Простите. До сих пор мне казалось, что это я сошел с ума.

Офицер внимательно глядел на него.

— Сворачивается ли время в петлю? — спросил он тихим голосом.

Василевский отвел глаза.

— Ммм… эээ… Несомненно — так. Но если начнете меня бить, я тут же от этих слов откажусь.

— Не надо шутить. Я спросил, сворачивается ли время в петлю? Повторяется ли наша история?

Василевский почувствовал, что, несмотря на превосходную установку кондиционирования, он вспотел. Вынул из кармана смятую пачку.

— Простите, могу я закурить?

— Вообще-то, я не разрешаю… Впрочем, пожалуйста.

В качестве пепельницы Крашницкий подвинул блюдце из-под стакана. Он прищурил глаза, когда в его сторону направились первые сизые клубы дыма. Потом Василевский попросил налить ему еще стакан воды. В конце концов спросил:

— Я должен признаться в том, что это я Адольф Гитлер, Нина Риччи и Чарли Чаплин?

— Нет. Я хочу, чтобы вы добровольно, — он акцентировал это слово, — ответили на несколько моих вопросов.

— Тогда не стесняйтесь. Время описывает круг, история повторяется, а с Богом я свяжу вас в пятницу, после визита у моего психоаналитика.

На губах офицера впервые появилось подобие улыбки. Едва лишь тень. Но этого и так было много. Крашницкий откинулся на спинку стула.

— В последнее время с вами беседовало много людей. Правда?

— Согласен.

— Все они заметили какие-то странные вещи. Все связали необычные явления одно с другим. У них имеются какие-то следы, улики; и они теряются в догадках… — снизил он голос. — А вот у меня имеется доказательство.

— Доказательство чего?

Крашницкий вынул из ящика стола толстый, элегантный конверт и положил его рядом со стаканом.

— Видите ли, Археологический институт Вроцлавского Университета совершил невероятное открытие. Они обследовали оставшиеся после немцев штольни, выбитые в Горе Шленже и… — на сей раз он улыбнулся очень четко. — Там они открыли старинные, славянские захоронения.

— Что бы… Снова Шленжа.

— И в одной из могил они нашли фотографию.

Василевский весело фыркнул.

— Знаю, знаю, — успокоил его жестом руки офицер. — Все можно подделать, все можно подбросить в любое место, хотя бы для того, чтобы посмеяться над учеными коллегами и заставить их вести бесплодные размышления. В истории подобное повторялось уже сотни раз.

Крашницкий сделал глоток кофе, который за это время наверняка успел остыть.

— Но здесь имеется одна проблема. Этот снимок обладает столь микроскопическими зернами эмульсии, что мы не способны произвести чего-либо подобного при всех наших современных знаниях. Это истинное чудо техники. Зерна эти можно видеть исключительно под электронным микроскопом.

— И что это за снимок?

— Оригинал безопасно хранится в сейфе. Но я покажу вам наш несовершенный отпечаток.

Крашницкий вынул из конверта картонный прямоугольник величиной с почтовую открытку и бросил его на стол. Василевский склонился. На снимке был он сам. В какой-то странной одежде. Чем-то довольный, жующий стебелек травы. Сзади, в перспективе были видны окруженные изгородью джунгли. Сразу же за оградой была видна вывеска со светящейся надписью: "Ванильные плантации. Собственность общины Вроцлав". В полнейшем недоумении, он поднял взгляд.

— Оригинальный снимок настолько совершенен, — сообщил офицер, — что увеличения можно производить практически бесконечно. Вот мы их и сделали, — бросил он на стол очередной прямоугольник. — Это увеличение зрачка вашего глаза и изображение, отраженное в нем.

На фотографии была женщина в шортах с небольшим аппаратом в руке. Василевский прикусил губу. Это Рита Лауш. Во всяком случае, именно это лицо видел он в актах полковника Вашкова. Но самое замечательное находилось сзади, за ее спиной. Он увидел собор, известные ему костелы на Тумском Острове (ведь не далее как сегодня вечером он наблюдал именно эти виды), все покрыто какой-то стеклянистой массой. Еще он видел какие-то невозможные со строительной точки зрения башни, какие-то диски, воздушные променады.

— И что это означает? — спросил он.

— И что это значит? — словно эхо повторил офицер.

Долгое время они только молча глядели один на другого. Василевский при этом успел полностью протрезветь. Он сам налил себе очередной стакан воды, закурил еще одну сигарету.