Андреа Хёст - Бродяга

– Давно младшие команды действовать?

– Лет шесть – это про отряды с третьего по шестой. Одиннадцатый и двенадцатый приступили к делу год назад. Тринадцатый и четырнадцатый присоединятся в следующем году. Цель – создать нормальные отряды, чтобы держать околопространство чистым и усилить дальнюю разведку и исследования Колонн.

Я не сразу вспомнила, что год здесь длится всего лишь четыре месяца.

– И сколько всего Колонн?

Зи подняла руки, но тут же опустила.

– Мы только три года назад убедились, что они реально существуют. Думаем, то перемещающееся пространство снова появится, и мы приблизимся к своей первой возможности должным образом исследовать Колонну. Знание об их сути и назначении давным-давно утрачено.

– Веселые деньки нас ждут, – бодро вставил Лон, и тут мы достигли врат, а значит, пришло время официальной записи миссии в журнал, когда все до крайности серьезны и называют друг друга по фамилии.

Маршрут-лабиринт включает в себя только два пространства. Первое изнутри напоминает дом: вокруг потрескавшиеся стены и очертания мебели, а еще тень в углу, которая когда-то могла быть пожилой дамой. А потом ты оказываешься в лабиринте.

В самом настоящем. Огромном, из белого камня, покрытого вьющимся растением с небольшими миндалевидными листочками. На мой взгляд, камень очень похож на тот, из которого сделаны здания на Таре и Муине. Думаю, это память одного из тех миров или еще какого-нибудь, куда ушли муинцы. Стены действительно высокие, метров шесть, и прямо над ними такое же поцарапанное и потертое небо. Зато под ногами на заросших травой тропинках цветет клевер, и все так напоминает атмосферу строгого английского сада, что, несмотря на опасность, место мне понравилось.

– Стены устойчивы к воздействию наших талантов, – пояснил Мейз по интерфейсу, когда мы все прошли сквозь врата. – Отражать или гасить их не стоит – непредсказуемо. Здесь у нас практически все время будет только ближний бой, и мы должны держаться максимально близко друг к другу. Не прикасайся к стенам, мы обнаружили, что это привлекает повышенное внимание всех ионотов в пространстве. Следуй исключительно за Спел, держись слева от нее и общайся только через интерфейс.

Я кивнула, и он, еще более собранный и сосредоточенный, двинулся вперед.

На маршрутах первый отряд всегда серьезен, но по охватившему их напряжению я поняла, что это пространство из числа очень трудных. Все, кроме Мары, вырастили из костюмов длинные клинки. На моей памяти так поступал только Рууэл. Я до сих пор не разобралась, как сделать из униформы что-то тверже резины.

Держась слева от Кетзарен, я оказалась в центре всей шестерки. Рядом шел Лон, сжимая клинок в левой руке вместо правой. В общем, я была в пределах досягаемости каждого, так что ребята могли легко дотянуться за усилением, не рискуя случайно меня зацепить.

– Приближаются. Метки семь, двадцать, – раздался голос Мейза через интерфейс. – Тройной удар.

Под «тройным ударом», видимо, подразумевались Мейз, Мара и Зи, которые резко бросились в атаку, а Лон, Алей и Кетзарен сомкнулись вокруг меня и медленно двинулись вперед. Мы дошли до угла, когда какая-то тварь (я не смогла ее как следует разглядеть) спрыгнула на Мейза с одной из стен. Все трое – Мейз, Мара и Зи – обладают талантом ускорения и даже без усиления двигаются поразительно быстро. А усилившись, вообще мгновенно перетекают из одного места в другое. К тому же Мейз и Мара одарены боевым видением, которое, насколько я поняла, заключается в способности обнаружить атаку до того, как она начнется. Другими словами, у ионотов не было ни единого шанса.

Рассмотреть тварь получилось только после ее смерти. Ящерица вроде геккона, не считая некоторых неприятно человекоподобных черт чешуйчатого белого тела. И слишком много когтей. Хамелеон с замашками.

Он еще не успел замереть, а Мейз уже сообщил:

– Два на подходе со второй отметки.

И все сдвинулись вокруг меня, чтобы прикрыть просвет с противоположной стороны.

Так продолжалось довольно долго. Пространство лабиринта огромно, и мы не просто двигались по нему к какому-то конкретному месту, а систематически разыскивали и уничтожали всех хамелеонов.

В сердце лабиринта обнаружилось яркое пятно: открытый круговой сад с широкими травяными газонами и клумбами фиолетово-красных цветов, которые напоминали космос. К тому моменту мы шли уже около двух часов и уничтожили большую часть здешних хамелеонов. Мейз объявил перерыв, но мы по-прежнему общались только через интерфейс. Сидели в самом центре, а на страже стояли Зи и Мейз, смотря в противоположные стороны. Все выглядели измотанными, поэтому я решила не приставать к ним с вопросами и молча жевала свой совершенно неаппетитный батончик с патокой. А потом появилась эта кошка.

Подросток – с длинными лапами, но еще не полноценная особь. Она походила на тех изящных большеухих животных с Муины: дымчато-серого цвета и с неожиданно темными глазами оттенка зеленого мха. Кошка сидела прямо передо мной, переходя в зону видимости, стоило только моргнуть. И да, я дурочка, но сработала моя автоматическая реакция на кошек (даже тех, которые проявляются из ниоткуда): протянуть руку, дружелюбно опустив пальцы, и посмотреть, не убежит ли мохнатик.

Нежданная гостья отреагировал как нормальная кошка: слегка принюхалась, ткнулась холодным носом в костяшку пальца и потерлась головой о мою ладонь. Я почесала кошку за ухом, потом двинулась к шее и почувствовала легчайшее урчание, прежде чем сообразила, что не стоило этого делать, и осторожно убрала руку.

– Я могу ее взять? – спросила через интерфейс.

Наверное, реакция первого отряда могла бы показаться забавной, если бы Эна долгие годы не была для них крайне опасным местом. Кетзарен, сидевшая ближе всех, повернула голову и вскочила как ошпаренная. Через секунду все уже стояли на ногах: большинство с вскинутыми кинжалами из наножижи и Мара со своей световой плетью. Кошка благоразумно отпрянула и исчезла, оставив меня изумленно пялиться на сетари.

По крайней мере, я помнила о необходимости общаться только по интерфейсу.

– Котята – зло?

Никто не ответил. Мара прикоснулась к моему плечу и, внимательно оглядев окрестности, отчиталась:

– Ничего.

– Проверяю журнал, – сказал Мейз.

Когда мы на задании, а также с учетом моего второго уровня мониторинга, я записываю журнал миссии, к которому Мейз как капитан имеет доступ. Поэтому он имел в виду, что проверяет мои записи о кошке. Затем он окинул меня странным взглядом и вновь принялся осматриваться вокруг.

– Так или иначе, оно уже ушло. Или его совершенно невозможно выявить. – Мейз оглянулся на меня, и хоть его голос не звучал сердито, сжатые губы выдавали недовольство. – Если что-то приближается – и неважно, как оно выглядит, – тут же предупреждай нас. Здесь мы не можем полагаться на внешний вид.