Дэвид Митчелл - Голодный дом

Старая карга Мэггс права – я действительно потакаю бредовым фантазиям несчастного старика. Мой мобильник снова вибрирует. Стрелка часов сдвигается к девяти. Мэггс внизу заходится резким смехом – звук напоминает пронзительные скрипичные запилы в сцене убийства в дýше из хичкоковского «Психоза» {43} 43 …скрипичные запилы в сцене убийства в ду ́ ше из хичкоковского «Психоза». – Имеется в виду культовый психологический триллер, снятый в 1960 г. режиссером Альфредом Хичкоком по одноименному роману Роберта Блоха; музыка к фильму написана композитором Бернардом Германном. .

– Должна признать, мистер Пинк, что ваша версия очень тщательно и подробно разработана, однако же…

– Чепуха все это, да?

Фред Пинк щелкает по пустому бокалу. Стекло звенит.

Я выключаю диктофон.

– Мистер Пинк, я в колдовство не верю.

Старик выдыхает – длинно, с тонким дребезжащим присвистом, будто выдавливает из легких весь воздух.

– Эх, жаль! Вы ведь журналистка… Я так надеялся, что вы в «Подзорной трубе» большую статью опубликуете, вроде как обличительную. Чтобы власти внимание обратили, глядишь, и зашевелились бы. – Он глядит в темное окно. – А какие доказательства вас убедят?

– Реальные доказательства, а не ваши личные убеждения под маской доказательств. Я на веру принять их не могу.

– А, вот как.

Он рассеянно разглядывает пожелтевшие от табака ногти в пятнах чернил. Хорошо, что он спокойно воспринял отказ.

– Доказательства. Вера. Такие вот слова, да?

– Простите, мистер Пинк, но я вам не верю. И поверить не могу, как бы мне ни хотелось. А сейчас мне пора. Меня дома ждут.

Он кивает:

– Ну, раз я вам обещал вызвать такси, значит вызову. Может, я и псих ненормальный, но слово держать умею. – Он встает. – Не волнуйтесь, я быстро. Вы пока проверьте, вам там сообщения прислали. Наверное, волнуются.

Все кончено. Внутри меня пустота. Эврил прислала шесть эсэмэсок.

Ты когда закончишь? Я тыквенный суп сварила

Суп перед сном – самое то. Читаю следующее.

Последний поезд в Лондон в 12:12. Ты на нем?

Эврил, как всегда, позаботилась узнать расписание электричек, но сообщение странное – ведь сейчас всего девять вечера. Наверное, она спрашивает, поеду ли я на нем, если задержусь.

Читаю третью эсэмэску.

Волнуюсь, звонки не проходят. Ты где?

В гостинице заночуешь? ПОЗВОНИ хЭ

В гостинице? Эврил волнуется редко. Зачем мне гостиница? И почему звонки не проходят, а эсэмэски я получаю? Может, что-то с сетью?

Следующая эсэмэска:

3 часа ночи. Эй бесстрашный репортер ты там как? ПОЗВОНИ. Я не сплю. Напоминаю у Лотты завтра свадьба

Три часа ночи? О чем она? Время на моем мобильнике 21:02, то же, что и на стенных часах. Эврил никогда не упивается вдрабадан и травку не курит. Перезваниваю ей, но на мобильнике высвечивается «СЕТЬ НЕДОСТУПНА». Отлично. Сообщения от Эврил я получила, а потом «Водафон» решил проапгрейдить сеть. Читаю пятую эсэмэску.

Фрея ты обиделась? Прости пжлст. Ничего не понимаю волнуюсь не сплю. Свадьба Лотты в полдень не знаю идти или в полицию звонить. Где ты? Даже если ты с кем-то СРОЧНО ПЕРЕЗВОНИ

Обычно Эврил розыгрышей не устраивает. Но если это не розыгрыш, то с ней что-то не так. Нервный срыв? «Даже если ты с кем-то…» Как это понимать? Мы – пара, друг другу не изменяем. И никогда не изменяли, с самого первого дня. Эврил это прекрасно знает. Во всяком случае, должна знать. Набираю номер Тома, нашего соседа. На мобильнике опять высвечивается «СЕТЬ НЕДОСТУПНА». А, на первом этаже должен быть телефон-автомат – в пабе «Лиса и гончие» интерьер с 1980-х годов не меняли. В крайнем случае обращусь к Мэггс, может, старая карга милостиво разрешит мне воспользоваться ее телефоном. За плату, разумеется.

Читаю последнее сообщение.

Предупредила Лотту что у тебя грипп и мы не придем. Ника и Берил не знают где ты. Полиция начнет поиски только через 48 часов.

ФРЕЙЯ СРОЧНО ПОЗВОНИ Я С УМА СХОЖУ!!!

Бредовые фантазии Фреда меня не волновали, а вот эсэмэска пугает до дрожи. Эврил обычно такая разумная и рассудительная, она успокаивает меня, если мне снятся кошмары, поддерживает и помогает, если меня заносит. Неужели она действительно сошла с ума? Пожалуй, это единственное объяснение происходящему. Сбегаю по лестнице на первый этаж…

…и вхожу в комнату на втором этаже, откуда только что вышла. Стою, задыхаясь и дрожа, будто меня бадьей ледяной воды окатили. Хватаюсь за дверной проем. Те же столы, те же стулья, то же темное ночное окно, та же эмалированная табличка с рекламой «Гиннеса» – лепрекон играет на скрипочке, тукан пляшет. Тот же второй этаж паба «Лиса и гончие». Я бежала вниз , а пришла наверх . Рассудок утверждает, что именно так оно и было. Рассудок настаивает, что этого быть не могло. На столе у окна все еще лежит диктофон, который я в панике забыла взять, – рядом с нетронутым стаканом томатного сока, пустыми пакетиками из-под кешью и бокалом, из которого Фред Пинк пил бренди. Лестничный пролет за спиной уходит вниз . Пол на первом этаже, выложенный жуткой плиткой, черно-белый, как шахматная доска. Звучит знакомая музыкальная заставка – по телевизору начинается передача «У меня для вас есть новости» {44} 44 «У меня для вас есть новости» (Have I Got News for You) – еженедельная популярная сатирическая телепрограмма, идущая на телеканале Би-би-си с 1990 г. .

«Фрейя, дыши и думай».

Это все стресс – стресс на работе, стресс, потому что какой-то псих утверждает, будто душу сестры превратили в горючее, стресс от эсэмэсок Эврил. Память, скользкая, как уж, любит шутки шутить – легче легкого вообразить, что спустилась на первый этаж, хотя в действительности никуда не уходила со второго. Вот если спуститься по лестнице еще раз – в смысле, сейчас – и не бегом, а шагом, пересчитывая каждую ступеньку, то…

Звонит мобильник. Я торопливо вытаскиваю его из сумки. На экране надпись: «АБОНЕНТ НЕИЗВЕСТЕН». Молю неизвестно кого, чтобы это оказалась Эврил, взволнованно отвечаю:

– Алло?

В трубке шуршит, набирая силу, песчаная буря статических помех.

– Фрейя Тиммс, слушаю вас, – говорю я. – Кто это?

Подхожу к окну – может быть, там лучше берет, – громко и четко спрашиваю:

– Эврил?

Раскидистые деревья на Вествуд-роуд затеняют свет уличных фонарей.

Шуршание помех складывается в слова:

«Помогите! Я задыхаюсь… помогите!»

Салли. Это Салли. Это Салли! Я оседаю на пол. Сестра…

Не может быть. Нет, может! Да слушай же!

«Не смейте! Это мое! Не троньте! Прекратите…»

Это моя сестра! Измученная, напуганная, но живая! Высвобождаюсь из тугой петли, сдавившей горло, с трудом произношу: