Василий Гавриленко - Убить Сталина

Он повернул направо, проехал узкий переулок, повернул налево. Вот и знакомая арка, за которой его ждет он .

Архип развернулся и въехал в арку задним ходом, остановившись у крыльца серого дома. В окнах на втором этаже горел свет.

«Наверное, там» — подумал Архип. Он стал ждать, и время, словно назло, пошло медленнее, растягивая секунды в минуты. Все сильнее нервничая, Архип барабанил тонкими пальцами по рулю.

«Наверно, я должен ждать его, стоя у машины», — вдруг подумал он и вылез из салона.

Дождь застучал по фуражке, по плечам, спине. Капли, попадающие за воротник, были обжигающе — холодны, но Архип стоял, не шевелясь, и смотрел на дверь подъезда.

«Быть может, он решил не ехать?» — подумалось ему, но тут дверь подъезда, заскрипев, отворилась, и Архип увидел Сталина. Это был невысокий человек лет шестидесяти, темная шинель плотно облегала его фигуру, из-под фуражки виднелись черные волосы. Лицо вождя показалось Архипу усталым и даже грустным.

— Ну, зачем мокнешь? — сказал Сталин с несильным акцентом.

— Здравствуйте, товарищ Сталин, — хрипло проговорил Архип, открывая заднюю дверцу.

Автомобиль, тарахтя, выполз из арки. Архип глядел на дорогу перед собой: намокшая гимнастерка холодила тело, но — этого он не мог не признать — его душу согревало заботливое внимание Сталина. Но почему вождь без охраны? Сколь привычным в лаборатории было мнение, почерпнутое из исторических книг, что Сталин окружал себя десятками телохранителей, столь и неожиданным было его опровержение.

Казнь могла произойти здесь и сейчас: вколоть в клиента сыворотку, завести в какой-нибудь глухой двор, прочесть речь и… Ну? Решайся! Чего же ты ждешь?

Архип бросил взгляд в зеркало и наткнулся на слегка прищуренный глаз Иосифа Виссарионовича. Ему стало не по себе — показалось, что вождь все о нем знает.

— Ты, я вижу, новенький?

— Да, товарищ Сталин.

— А Паша?

— Уехал к маме, товарищ Сталин.

— К маме? Это хорошо… — Сталин задумался. — А тебя-то как звать?

— Архип.

— Хорошее имя, — Иосиф Виссарионович вдруг улыбнулся — о, сколько раз Архип видел эту улыбку на фотографиях! — А ты знаешь, ведь я не очень люблю вашего шоферского брата.

Сталин слегка приподнял левую увечную руку:

— В десять лет пострадал, правда, не от машины, а, смешно сказать, от фаэтона.

С минуту помолчав, добавил:

— Благодаря этому жив остался, а не то прихлопнули бы на империалистической войне.

Вождь громко засмеялся, Архип, не сдержавшись — тоже. Он совсем не таким представлял себе Сталина: его попутчик был откровенен, весел и, главное, добр. Слекие волны струились от вождя и заставляли верить в это.

Вдруг смех Сталина резко прервался, он закашлял.

Архип в тревоге обернулся и увидел, как вождь, схватившись за сердце рукой, упал головой на сиденье.

— Товарищ Сталин, что с вами?

Сталин не ответил. Паника овладела Архипом, но тут же он словно услышал рассудительный голос Ярополка: введи яд, соверши казнь и возвращайся. Рука его потянулась к внутреннему карману, где лежал шприц.

«Ну, зачем мокнешь?»

Архип ударил по газам. Автомобиль взревел и, расплескивая лужи, понесся по бульвару. Сталин глухо стонал. Архип жадно высматривал дорогу: где же, где же та больница с красным крестом?

Вот она! На полной скорости въехав во двор, Архип выскочил из машины и побежал вверх через три ступеньки. Вокруг были люди, но шестое чувство подсказало ему, что кричать на весь двор: «Сталин умирает!» — нельзя.

Пробежав по белому коридору, он наткнулся на медсестру в белоснежном халате:

— Доктора!

— Вам?

— Скорее, — заорал Архип и выругался.

Тут же нашелся доктор — приплюснутое лицо, потухшие глаза.

— Сталин, — сказал ему на ухо Архип свистящим шепотом.

— Что? — вскричал доктор. Глаза его вспыхнули. — Где он? Скорее!

Прислонившись к машине и затравленно дыша, Архип смотрел, как доктор и два медбрата аккуратно вытаскивают из машины того, кого он должен был казнить. В душе была пустота. Пустота и тревога.

Архип сидел в припаркованном рядом с больницей автомобиле, прикорнув головой на руль, кажется, он даже задремал. В окно негромко постучали. Архип вздрогнул. Рядом с машиной стоял человек в черном пальто и зеленой фуражке с кокардой: узкое землистое лицо, серые невыразительные глаза, ноздреватый тонкий нос. Он сделал рукой нетерпеливое движение, приглашая Архипа выйти из автомобиля.

— Вы товарищ Сергеев?

— Я.

— Майор Конев. Пожалуйста, пройдемте. Да закройте машину на ключ. Заберете ее завтра.

Архип запер ЗИС и пошел вслед за длинной нескладной фигурой НКВД-шника. В малом дворе больницы их ждал автомобиль.

— Прошу, — Конев отворил заднюю дверь.

Архип влез в пропахший табаком салон. Майор уселся рядом с ним и коротко бросил шоферу:

— Управление.

Пару минут ехали молча, потом Конев принялся вдруг рассказывать анекдот про Чемберлена — длинно, не смешно. Архип невнимательно слушал и все думал о Сталине.

— Как он? — наконец, решился спросить.

Майор бросил на Архипа испытывающий взгляд и отчеканил:

— Вы спасли ему жизнь.

Он замолчал, закурил папиросу. Мимо летели московские улочки, ни с того ни с сего оживившиеся: вон торговка молоком, вон ребятишки, вон молодые мамаши с колясками.

— Я благодарю вас лично от себя, — кашлянув, сказал Конев.

— Это мой долг, — пожал плечами Архип.

— Хорошо сказано, — вздохнул майор. — Но часто, товарищ Сергеев, слова напрочь расходятся с делами. Доктор сказал, что речь шла о секундах…

Он глубоко затянулся, нервически поведя плечом. Что-то неуловимо бабье было в этом человеке.

— Я, например, умер бы за него, — ни к селу ни к городу сказал Конев и голос его зазвенел. — Только моргни он слегка глазом — и я, не задумываясь, шагнул бы в бездну.

Архип удивленно посмотрел на майора — слова НКВД-шника оказались созвучными его собственным мыслям.

В Управлении недолго ждали перед кабинетом какого-то значительного лица.

— Пройдите, Матвей Игнатьич, — позвала секретарша.

— Прошу, — Конев поднялся, пропустив Архипа вперед.

За столом сидел лысоватый человек, похожий на сказочного гнома. На длинном крючковатом носу сидели очки, надетые скорее для солидности, нежели из-за слабости зрения.

— Анна, майор, я просил бы вас, — мягко сказал лысый, и секретарша с Коневым покинули кабинет.

— Присядьте, товарищ Сергеев.

Архип присел на стул и нервно затеребил пальцами рукав гимнастерки.

— Меня зовут Лаврентий Павлович.

— Я знаю, товарищ Берия, — хрипловато сказал Архип.

— От имени первого в мире государства рабочих и крестьян, а так же от себя лично благодарю вас.

— Это был мой долг.