Сергей Эрленеков - Охотники Селесты

Кроме этого все они имели множество других улучшений, часто устанавливаемых самостоятельно. Например, все абордажники имели значительно упрочненный скелет, а еще множество различных вспомогательных систем, которые делали их уже не столько людьми, сколько киборгами. В мире будущего, без усиливающих имплантов, вообще мало ко выходил в космос. Даже в относительно безопасном пространстве. Поэтому мои аномальные параметры никого не удивили. Скорее все восприняли новичка, как очередного «прокачанного» гражданского. Да и мало ли, что там Док со своим подопытным делает. Но вернемся к спаррингу. Спарринг этих машин смерти выглядел потрясающе для неподготовленного сознания. К счастью я почти освоился со своей базой по рукопашному бою пятого уровня, поэтому практически все успевал заметить, оценить, покритиковать. Это продолжалось до тех пор, пока ребятам это не надоело и меня попросили или заткнуться, или выйти против любого из них и показать, что я умею. И черт меня дернул согласиться.

Против меня выставили здоровенного парнягу, по имени Ларк. При моём среднем, даже для землянина росте чуть выше ста семидесяти пяти сантиметров и субтильной фигурой. На вскидку, чисто внешне, во мне было не более восьмидесяти килограмм, а то что реально чуть больше сотни, так кто ж меня взвешивать будет. Это только на Земле спарринги и бои на ринге подвергались такой непонятной и непонятной условности, как взвешивание, надевание перчаток, уравнивание шансов. В космической реальности все проще. Если вылез на ринг, значит уверен, что выживешь. А если вылез и не выжил из-за самоуверенности, что же, это называется естественный отбор, и ты лишний в местной системе эволюции. Матерый абордажник, с его двумя с большим хвостиком метрами, смотрелся как выпускник школы, да еще и второгодник, радом с первоклашкой. При этом все его два с лишним метра роста были напичканы боевыми имплантами, как фаршированный гусь гречневой кашей. Он спокойно перешагнул силовое ограждение ринга и постукивая кулаком об кулак прорычал:

— Не переживай, недомерок, пару секунд позора, зато потом в медкапсуле отдохнешь, гаденыш языкастый!!!

— А ты не болтай почем зря, языком все горазды, твоим бы языком, да по моей заднице, ни одного волоска бы не осталось, — тот же бес, что в свое время выгнал меня из большого города, продолжал дергать за язык, разъяряя и без того взбешённого здоровяка.

Человек-бык заревел, с выделившимся фонтаном адреналина, даже продвинутая военная нейросеть не справилась, а значит, мой коварный и ужасный план приводился в действие. Как-то мне попалась замечательная книга знаменитого в довоенном СССР боксера Николая Королева. Там приводились всякие забавные и интересные случаи. И одним из таких случаев был бой с противником намного выше советского чемпиона. У него были длиннее руки, больше масса, выше рост. И главной тактикой нашего боксера, стало сделать так, чтобы голова противника оказалась в зоне достигаемости от его не очень длинных рук. Но там королев сосредоточил свое внимание на корпусе противника, а еще надо было сделать так, чтобы противник нагнулся в попытке поймать верткого низкорослого крепыша. Так и я решил взять на вооружение тактику мастера. Но в моем случае надо было еще и разозлить противника до невменяемого состояния и навязать ему свой стиль боя. Иначе вбитые в него навыки просто не позволят навязать чужую тактику. Ну я и разозлил… твою мать….аааа…

Кулак размером с голову, и со скоростью реактивного истребителя понесся в мою сторону. Видимо, это напугало меня, что рывком включился ускоренный режим, как на тренировках, кстати, почти не получалось. Воздух странно загустел, казалось, он не проникает в легкие, руки двигались с громадным усилием. Преодолевая сопротивление воздуха и собственную слабость, я поднырнул под движущееся навстречу воплощение смерти и со всей возможной скоростью, прилагая максимум усилий двинул кулак в область солнечного сплетения массивного абордажника. Как ни странно, но цели удар достиг. Понял я это по хрусту собственных костей, а еще стало понятно, что в медкапсуле я все-таки полежу. Не знаю из чего был сделан этот кабан, но даже моему усиленному аномалией организму мало не показалось. Не обращая внимания на накатывающуюся боль в правой руке, я развернулся, одновременно подпрыгивая, и со всей возможной дури врезал вражине по затылку левой рукой, как раз в область затылочного разъема нейросети. Я понял, что сломал вторую руку.

В это время, как назло выключилось ускорение. Одновременно, накатила такая БОЛЬ, что в глазах потемнело, ноги подкосились, я понял, что не могу даже вздохнуть… В себя пришёл стоя на коленях перед телом Ларка, судорожно проталкивая в себя молекулы кислорода. С трудом поднялся, осмотрел всех мутным взглядом, и пробормотал:

— Так будет с каждым…вашу мать…бандерлоги х**вы!

После чего медленно поковылял в сторону медблока, провожаемый ошарашенными взорами абордажной секции. Не буду описывать ругань и причитания Дока. Но на половину дня я выпал из этой жизни. Утешало только то, что Ларк выпал на неделю, и пролежал он в реаниматоре. Что-то там я ему порвал в животе и раздробил в голове. В общем, нехило так погуляли. А потом я еще долго матерился, когда Ниот сообщил мне, что аномальная агрессивность и задиристость, это всего лишь один из пунктов исследований, на которые я сам и согласился, и те самые двадцать китов, что мне выдали в качестве премиальных, включали в себя спарринг со стандартным боевиком абордажной секции. А иначе как максимально качественно протестировать эффективность произошедших с моим телом мутаций. И самый эффективный тест — это бой на пределе возможностей организма. Еще больше я удивился, когда через неделю ко мне подошел тот же Ларк, и со смущенным лицом произнес:

— Ну ты это… извини, что ль… погорячились тогда, сам понимаешь скучно тут, ату клоп мелкий со своими советами лезет, жизни учит!

— Да ладно, со всеми бывает, меня тоже ту все задолбало, хоть на стену лезь.

— Ну может, тогда нормально позанимаемся?

— Да не вопрос, все не так тоскливо будет, да и время с пользой проведем.

— Вот это по-нашему! У тебя какая база стоит? — поинтересовался здоровяк.

— Пятерка и скелет усилен, — скрывать что-либо я смысла не видел.

— А сеть, импланты?

— Так нет сети, была «Абордажник 4», но её удалили после травмы, ну и реакция у меня хорошая базовая, и иплантов тоже никаких нет, все на природных данных! — тут я намного слукавил, но Док меня настоятельно попросил не распространяться об аномалии.

— Ну ни хрена ж себе, это где же таких монстров выращивают?

Удивление Ларка было понятно, так как таких параметров можно было добиться только если с детства жить на планете с повышенной силой тяжести, но там столько побочных эффектов, что добровольно на это мало кто соглашался. Обычно это были жители тюремных планет и их семьи. На такие планеты столетиями отправляли тех, обвинялся в преступлениях против жизни, но кому не хватило мозгов и смелости погибнуть при задержании. Это и было тем самым наказанием для убийц, которое страшнее смерти. Медленно погибать под воздействием повышенной гравитации, которую невозможно отключить, это очень злая смерть. Но при этом каждый пятый выживал. И даже давал потомство от женщин заключенных. Иногда молодёжь с таких планет вырывалась в космос. Чем это все заканчивалось, уже отдельная история, и все эти истории были, как правило, с печальным концом.