Пол Ди Филиппо - Фрактальные узоры

— То мы туда телепортируемся?

— Вот именно! — Феликс расплылся в улыбке. — Девятнадцатилетняя Присцилла Джейн так быстро не соображала. — Он пристроил заряженный браслет на приборном щитке. — Я дал тридцатисекундную задержку. Надо остановиться, а то черт знает во что можем там врезаться.

Машина начала притормаживать.

— Но нас же поймают!

— Ничего, я их немного задержу.

Медленней, еще медленней… Присцилла Джейн начала молиться про себя.

«Форд-эскорт» поравнялся с ними со стороны, где сидел Феликс. Тот выглянул в окно. Напротив появилась ухмыляющаяся физиономия Рауди. Подняв пистолет, бандит тщательно прицелился и снес ученому полголовы.

Дорога перед глазами Присциллы Джейн расплылась и исчезла.

Перфидия Стэггерс, урожденная Грабойз и ранее известная как графиня Балибан, повернулась с переднего сиденья инспекторского «форда» и врезала своему позапрошлому мужу в челюсть рукояткой револьвера сорок пятого калибра, также принадлежавшего инспектору Стамбо, еще больше увеличив уже имевшийся с утра синяк.

— Проклятый кретин!

В припадке слепой ярости Рауди бросил свой пистолет и потянулся вперед, намереваясь схватить супругу за горло.

Выстрел, прозвучавший в тесном пространстве кабины, оглушил всех. Пуля продырявила крышу. Поняв намек, Рауди отпрянул, вжавшись в спинку сиденья.

— Тормози! — рявкнула Перфидия полицейскому.

Машина остановилась на обочине. Проезжавшие мимо или не заметили перестрелки и исчезновения фургона, или предпочли не вмешиваться, тем более что интересного и так хватало. Заваруха, учиненная Феликсом в зоопарке, подняла на ноги всю округу.

Рауди постарался взять себя в руки.

— Черт возьми, Перфидия, — обиженно начал он, — что за муха тебя укусила? Сама же с утра только и талдычила, как мы грохнем Феликса, а теперь, когда я наконец это сделал, вдруг на меня же и наезжаешь!

— Ты что, забыл? Сначала нужно было попробовать его уговорить! Ладно, теперь уже поздно об этом трепаться. Главное, понять, куда они делись.

— По правде говоря, я никогда всерьез не верил, что он живой, — хмыкнул Рауди. — А если привидение, то что такого странного, если он свалил туда, откуда пришел, да и девку с фургоном с собой прихватил?

— Если так, то ловить нам вообще нечего. Нет, я все-таки думаю, что он живой… то есть был. Слишком уж хитро вел себя, не похоже на привидение… — Перфидия навела револьвер на сыщика, с каменной физиономией прикуривавшего одной рукой. Если его и вывела из себя кража машины и вынужденное участие в кровавом убийстве, то определить это было невозможно. — Ты! Что думаешь?

Стамбо задумчиво выпустил клуб дыма.

— Я? Я думаю, что вы оба сядете за предумышленное убийство.

— Ага, разбежался, ищейка поганая! — хрипло рассмеялся Рауди. — Как только мы получим его компьютер, нам все будет нипочем. Скажи ему, детка!

— Заткнись! — прорычала Перфидия. — А ты выкладывай, что знаешь, или продырявлю вторую руку! Феликс говорил, куда едет, кроме зоопарка?

Инспектор призадумался. Ему хотелось найти Феликса или хотя бы его труп, не меньше, чем преступникам. Если привести их с собой — единственный способ, а так, похоже, и было, то деваться некуда… а там, глядишь, что-нибудь и нарисуется.

Он тщательно затушил окурок, растягивая паузу. Пускай понервничают.

— Шаста. Был какой-то разговор про Маунт-Шасту.

— Там их и надо искать! — торжествующе заключила Перфидия. — Феликс нашел какой-то способ перемещаться мгновенно. Стало быть, девка сидит там теперь одна и небось даже не знает, как пользоваться его штучками. Надо успеть быстрее, чем она научится! Гони!

Стамбо рванул с места и помчался дальше на север, встроившись в поток машин.

Сзади, со стороны зверинца, донесся громоподобный рев, от которого задрожали стекла.

Рауди расхохотался.

— Вот это да! Прямо динозавр какой-то.

Уже во второй раз за сегодня Присцилла Джейн приняла твердое решение больше не убиваться по Феликсу. Хватит реветь в конце концов! Какой смысл?

Фургон стоял посреди небольшой окруженной деревьями поляны. Рядом был стол для пикника из грубо отесанных досок. В момент перехода машина еще двигалась, и ее едва удалось вовремя остановить, чтобы не врезаться. Разбитая грунтовая дорога вела с поляны вниз по склону горы. Присцилла Джейн хорошо ее изучила, поскольку всматривалась в ту сторону сквозь слезы уже почти час.

Она сидела за деревянным столом и пыталась успокоиться. Надо вернуться в фургон. Там, на сиденье, залитое кровью, скорчилось тело Феликса… Конечно, не надо было лить слезы. Только не сейчас, когда за спиной компания убийц! Однако поляна казалась такой мирной, а горе так переполнило сердце… Но теперь все, пора действовать! Только вот как?

Одно ясно — сначала придется все-таки подойти к фургону.

Присцилла Джейн неверными шагами двинулась вперед. Тридцатилетний мозг с трудом подавлял дрожь в ногах девятнадцатилетней.

Усевшись за руль на кухонный стул, она стиснула зубы и заставила себя посмотреть на Феликса.

К счастью, голова его откинулась на правое плечо, скрывая повреждения. Если бы не кровь, можно подумать, что он спит.

Она включила радио. Хоть какой-то живой голос…

— …в последний раз замечен идущим на юг по шоссе номер пять. По многочисленным просьбам ученых национальная гвардия штата пока не открывала огонь, однако, по словам майора Томпкинса, такой вариант по-прежнему…

Присцилла Джейн нажала на кнопку, голос смолк.

— Будь ты проклят! Посмотри, что натворил! Я понимаю, для тебя это всего лишь мелочь, небольшой сбой в грандиозных планах облагодетельствования человечества. Небось рассчитываешь, что я тебя вытащу, да? Пойду вот сейчас, поймаю медведя гризли или, на худой конец, украду собаку в какой-нибудь деревушке и надену на нее твой идиотский ошейник? Или ты ждешь, что я… — Она вдруг запнулась, пораженная новой мыслью. — Нет! Я не верю! Ты не можешь, не имеешь права от меня такого требовать! Ты злой, ты плохой человек, Феликс! Так вот, скотина, имей ввиду, что ничего у тебя на этот раз не выйдет! Слишком много ты успел принести зла! Сейчас вот возьму и…

Присцилла Джейн рванулась было вон из машины, потом остановилась и вернулась на место.

— Я ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу! — крикнула она трупу.

Потом, заливаясь слезами, сняла дрожащей рукой свой браслет, мгновенно ощутив, как ее драгоценные вновь приобретенные ноги превратились в бесполезные куски мяса.

Протянула руки и крепко ухватилась обеими за морфический ошейник, скользкий от запекшейся крови.

Феликс с удивлением смотрел на собственное изувеченное тело. Как ни странно, его желание сбылось. Хотя, если подумать, дурацкое было желание.