Пол Ди Филиппо - Фрактальные узоры

Испуганное выражение на позаимствованной физиономии Чака сменилось яростью.

— Вот! Если бы Никсон остался на посту, такого никогда не смогло бы случиться! Черт возьми, я сто раз говорил: страна покатилась под горку с тех самых пор, как хреновы демократы раздули из мухи слона и устроили нам Уотергейт! Все наши беды от неуважения к законному президенту!

— Чак, не валяй дурака! — попытался урезонить его Кен. — Бутылка с СТП валялась у Риза на полке с пятьдесят четвертого года…

— Так вот кто виноват, что Никсон проиграл выборы в шестидесятом! Старый маразматик!

Бонни затравленно переводила взгляд со своего отражения в витрине на новое лицо Моны Джей и обратно.

— Значит, ты теперь у нас Эли Макгроу? — оскалилась она. — А я всего-навсего какая-то Пенни Маршалл!

Мона Джей кокетливо заправила за ухо прядь длинных черных волос.

— Что поделаешь, милочка… Я всегда выглядела лучше тебя.

— Лучше меня?! Ха! Значит, твой идеал красоты — это кудрявая толстогубая макаронница с коровьими сиськами?

Лицо Моны налилось кровью. Она величественно воздела руку с кольцом на пальце.

— Думай, что говоришь, Бонита Коуни!

— Мне плевать, на кого ты похожа сейчас! — не унималась Бонни. — Я-то прекрасно знаю, что задница у тебя шире, чем грузовик с кока-колой…

— Ну все! — взбеленилась Мона. — Не нравится быть Лаверн? Недостаточно шикарно? На, держи!

На месте Пенни Маршал стояла Джин Стэплтон в роли Эдит Банкер из семейного сериала.

Мона Джей злорадно расхохоталась. Чак в страхе попятился. Бросив взгляд на витрину, Бонни зарычала как тигрица и бросилась на Мону, вцепившись ей в волосы. Женщины кубарем покатились по асфальту, визжа и выкрикивая ругательства.

Кен бросился их разнимать, но Чак крепко схватил его сзади за локти.

— Не знаю, что там Бонни задумала, — спокойно произнес он, — но я думаю дать ей шанс. Мне не улыбается встречаться с чертом вместо девушки.

Значительное преимущество в весе скоро дало о себе знать. Прижав руку Моны коленом к земле, свирепая домохозяйка из Квинса завладела кольцом и с торжеством нацепила его на собственный палец.

Небо над домом Скаев напоминало экран телевизора, по которому шла «Семейка Брэди».

На самом деле оно и было телевизором, и показывали именно «Семейку Брэди».

Расплывшееся по небесной полусфере лицо Флоренс Хендерсон раскинулось на целые мили. Далеко на западе из-за горизонта высовывался кончик гигантского носа Энн Девис. В качестве общего фона выступали слегка размытые контуры кухни Брэди с оранжевыми стенами и столом цвета авокадо. Зрелище было похоже на северное сияние, но с той разницей, что продолжалось оно двадцать четыре часа в сутки.

Семья Скай в полном составе — Кен, Мона Джей, Кен-младший, Мона-младшая и безымянный полурослик, — собравшаяся за домом на стандартной лужайке в четверть акра, не обращала никакого внимания на сериал, ставший за долгие годы непрерывного показа слишком привычным. Вместо неба Кен с Моной с умилением наблюдали, как их средние по стране два с половиной ребенка играют в одобренные обществом игры.

Кен был в своем парадном субботнем костюме, состоявшем из летних хлопчатобумажных брюк, полосатой рубашки и мокасин. Изо рта у него торчала Отцовская Трубка, ароматный дым которой соперничал с запахом лосьона «Олд спайс». Сидел он в плетеном пластиковом кресле, рядом устроилась хранительница его домашнего очага.

Волосы Моны Джей были уложены в высоченную прическу — совсем как у первой леди Присциллы Пресли на официальном свадебном портрете — и закреплены несколькими слоями лака. Два идеальных кружка розовых румян на щеках, кроваво-красная губная помада. Платье и передник с бесчисленными оборочками и кружевами. Глаза ка-запись залитыми жидким валиумом, излишки которого сочились наружу.

Неподалеку Кен-младший и маленькая Мона Джей, одетые как миниатюрные копии родителей, разыгрывали кукольный сценарий номер сто пятьдесят шесть. Солдат Джо завалил Говорящую Кэти на траву и лез ей под платье, приговаривая «Тихо, ты!», в то время как Мона-младшая издавала очень реалистичные вопли — в говорящем устройстве куклы заело ленту.

Полурослик, гоняя по двору футбольный мяч, застрял с ним в углу, где сходился под прямым углом беленый штакетник ограды, отделявший участок Скаев от тысяч точно таких же роквилльских усадьб.

Папаша Кен заметил затруднительное положение своего отпрыска и поспешил на выручку.

На полурослике были лишь шорты, спортивные гольфы и кроссовки. Рубашка не требовалась. Статистическая половинка, рождавшаяся в каждой семье в дополнение к положенным сыну и дочери, имела над талией лишь выпуклый черепахообразный панцирь, поросший густыми волосами. Выглядело это существо примерно как ходячая табуретка.

Младший отпрыск Скаев топтался на месте, упорно пытаясь пробиться сквозь забор, пока Кен-старший не повернул его лицом ко двору, перекатив мяч поудобнее. Осторожно попробовав ногой, полурослик пнул мяч и неловко побежал следом.

Кен вернулся в кресло. Нежно сжав руку Моны, он добродушно усмехнулся.

— Вот постреленок!

Мона Джей ответила как положено:

— Настоящий сорвиголова.

— Только вот едок из него неважный, — пошутил отец семейства.

Счастливые супруги залились смехом.

Выпустив густое облако ароматного дыма, Кен произнес:

— Как все-таки приятно провести выходной день с семьей! Жду не дождусь завтрашнего дня, когда мы вместе пойдем в церковь.

— Жизнь прекрасна! — подхватила Мона Джей, но как-то устало.

Кен бросил на нее предостерегающий взгляд, и она тут же заулыбалась, хотя уголок губ дергался от тика.

Что-то заставило Кена посмотреть на часы.

— Боже мой, мы вот-вот опоздаем! — Он громко хлопнул в ладоши. Дети обернулись, за исключением полурослика, который продолжал бессмысленную погоню за мячом. — Кен, Мона, собирайте игрушки и надевайте купальные костюмы! Пора ехать на пляж.

— У-у… а это обязательно?

— Да, обязательно! — отчеканил отец. — И поторопитесь.

Дети послушно затрусили к дому. Кен взял полурослика под мышку и пошел с супругой следом.

Он принялся укладывать Семейный Пляжный Набор: портативный охладитель, набитый печеньем «Твинкиз» и Оскар-Майерсовскими сандвичами, лосьон для загара, влажные салфетки, «Кул-Эйд» в термосе, Полосатый Зонтик… Полез в бельевой шкаф за полотенцами, и тут что-то твердое и тяжелое больно ударило его по голове.

— Тудыть-растудыть твою трам-пам-пам! — выругался Кен.

— Папуля! — укоризненно воскликнула Мона Джей. — Следи за своим языком!

— Извини, мамуля.

Кен нагнулся и поднял упавший предмет. Это была женская туфля, но какая-то необычная. Таких странных туфель ему видеть еще не приходилось. Большая и неуклюжая, с подошвой, скошенной к каблуку.