Роджер Желязны - Свет Скорби

Потому-то я и не обратил внимания на крик «Железо!».

Я занимался исследованиями.

Земля то ли не смогла, то ли не пожелала платить назначенную Сэндоу цену за жалкий мир, годный как тюрьма или полигон для маневров. Тогда Сэндоу предложил нечто иное, и судьба Скорби была решена. Он снизил цену, взял на себя заботу о «трудотерапии» и, таким образом, стал владельцем местной промышленности.

В лабораториях, подобных моей, содержалась вся необходимая для исследования аппаратура. Можно получить любые интересующие вас данные об ударостойкости, термостойкости и многом другом. Бывало и так: оставишь урожай без присмотра, и выясняется, что какой-то неучтенный фактор доставляет вам кучу неприятностей. Мне кажется, с Сэндоу не раз случалось подобное, поэтому-то он и решил присоединить «ферму» к другим объектам исследований.

Скорбь, эта невыносимая планета, представляла обильную информацию для исследований. Некоторые из нас разъезжали по климатическим поясам, записывая отклонения от нормы. Причудливые приземистые дома тоже подвергались осмотру, ибо когда-нибудь их двойники разбредутся по другим пограничным мирам. Назовите любой предмет, и я могу вас заверить, что кто-нибудь на Скорби обязательно занимается проверкой его на пригодность.

Прошел почти год, как истек срок заключения, но я оставался, хотя мог покинуть планету в любой момент. Кое-что меня здесь удерживало. Я хотел найти подтверждение одной догадке.

Те, кого нанимал Френсис Сэндоу, исследовали многое, но для меня интерес представлял один побочный продукт местной экологии. Было нечто любопытное в моей долине, нечто, заставлявшее рис расти как на дрожжах. Сэндоу сам не знал, в чем дело, и исследования, которые я вызвался проводить, должны были дать объяснения этой загадке. Если существовало вещество, ускоряющее созревание риса до двух недель после посева, открытие такого вещества представлялось неоценимым благодеянием для растущего населения галактики.

Итак, я защищал мои владения от змей и водяных тигров, выращивал урожай, занимался исследованиями, а результаты вводил в компьютер. Данные накапливались медленно: я исследовал все факторы поочередно, и когда услышал этот сумасшедший вопль «Железо!», понимал уже, что нахожусь от разгадки на расстоянии одного — двух урожаев.

Правда, я упустил из виду то, что истина могла оказаться непознаваемой, ибо единственное, чего мне хотелось тогда, — это найти разгадку, подарить ее миру и сказать: «Пользуйтесь! Я сделал открытие, чтобы заплатить за то, что когда-то присвоил. Надеюсь, это справедливо».

В одну из нечастых поездок в город я заметил, что говорят там лишь об одном — о железе. Люди гадали, будет ли массовое бегство, и пара — другая намеков была брошена в адрес людей вроде меня, которые могли уехать в любой момент. Разумеется, я не пожелал с ними разговаривать. Я не очень-то любил этих людей, потому-то и взял себе работу, которой мог заниматься в одиночку. Мой «терапевт» не хотела, чтобы я работал один, но также не советовала мне с кем-либо ссориться или увлекаться спорами. Этому второму совету я следовал, а как только мой срок истек, перестал встречаться с ней.

Поэтому я удивился, услышав звонок в дверь. А когда открыл, она буквально ворвалась ко мне в вихре чудовищного ветра, под пулеметным огнем дождя, обстреливавшего ее с небес.

— Сюзанна?! Входите, — сказал я.

— Мне кажется, я уже вошла, — сказала она, и я закрыл за нею дверь.

— Давайте, я повешу вашу амуницию.

— Спасибо.

Я помог ей выбраться из плаща, больше всего напоминавшего шкуру угря, и повесил его на крючок в прихожей.

— Как насчет кофе?

— Не откажусь.

Она прошла за мною в лабораторию, служившую одновременно и кухней.

— Ты когда-нибудь слушаешь радио? — спросила она, принимая из моих рук чашку.

— Нет, приемник сломался месяц назад, а починить его я так и не удосужился.

— То, что происходит, достаточно серьезно, — сказала она. — Нас выселяют.

Я разглядывал ее мокрые рыжие лохмы и серые глаза, хорошо сочетавшиеся с рыжими бровями, и вспоминал, что она говорила мне, когда я был ее «пациентом».

— Я еще не собрался. — Я пожал плечами и заметил, как веснушчатое лицо налилось румянцем. — И когда это случится?

— Начинается с послезавтра, — ответила она. — Они присылают корабли откуда только возможно…

— Понятно.

— …поэтому я решила, что лучше тебе сообщить. Чем быстрее ты зарегистрируешься в космопорту, тем скорее улетишь.

Я отхлебнул кофе.

— Спасибо. Как ты думаешь, долго это будет длиться?

— Приблизительно от двух до шести недель…

— Приблизительно…

— Да.

— Куда они хотят всех отправить?

— В колонии на других планетах. Пока. К тебе это, разумеется, не относится.

Я фыркнул.

— Что здесь смешного?

— Жизнь, — сказал я. — Бьюсь об заклад, Земля готова разорвать контракт с Сэндоу.

— Они подали на него в суд за нарушение контракта. Ты же знаешь, он гарантировал им эту планету.

— Вряд ли обещание можно рассматривать как повод для судебного вмешательства. Вряд ли…

Она пожала плечами. Сделала еще глоток.

— Не знаю. Все это слухи. Тебе лучше поехать на регистрацию, если хочешь отбыть пораньше.

— Не хочу, — сказал я. — Я близок к открытию и собираюсь скоро закончить исследования. Надеюсь, шести недель мне хватит.

Она широко раскрыла глаза и поставила чашку.

— Но это глупо! — воскликнула она. — Что хорошего в том, что ты погибнешь и никто не узнает о твоем открытии?

— Успею, — сказал я, мысленно возвращаясь к предстоящему опыту. — По крайней мере, надеюсь успеть.

Она встала.

— Ты должен немедленно отправиться на регистрацию.

— Это называется «насильственная терапия».

— Очень советую прислушаться к моим словам.

— Сейчас, судя по всему, я не в заключении, в здравом уме и ни для кого опасности не представляю.

— Допустим. Но если ты меня вынудишь, я докажу обратное и тебя силой заставят покинуть планету.

Я нажал кнопку одного устройства, находившегося тут же на столе, подождал секунды три и нажал другую.

— …ты меня вынудишь, я докажу обратное и тебя силой заставят покинуть планету! — повторил ее голос из динамика.

— Спасибо, — сказал я. — Теперь ты можешь действовать.

Она снова опустилась на стул.

— Ладно, ты выиграл, но каких результатов ты ждешь от своих исследований?

Я пожал плечами и отпил немного кофе.

— Хочу доказать, что прав, я один. Остальные заблуждаются.

— Это ничего не значит, — сказала она. — Если бы ты находился в здравом уме, тебе было бы наплевать.

— Уходи, — попросил я как можно мягче.

— Я выслушаю твои юношеские фантазии, — сдержанно сказала она. — Мне кажется, ты одержим идеей смерти. Жажда самоубийства плюс неразрешенные семейные проблемы, и мы обязаны…