Светлана Тремасова - Крыса, которую я не боюсь

— Про Генку она не знает, давно с ним не общалась. Говорит, что всем нужно добираться до Москвы или до ближайшего большого города. Там запасы, перепись оставшегося населения и прочее…

— А при чём тут день святого Валентина?

— Ну… просто… может, я ей ещё тогда понравился, когда мы с Генкой были, а тут, типа, такой повод закинуть удочку. Типа, девушка, одна, ищет хоть одну живую знакомую душу…

— Да, повод…

Снова повисло молчание. Ал пил вино и, видно, не решался.

— Что… значит, надо собираться в Москву…

Ю молча продолжала есть. Ал с трудом выдерживал паузу.

— Что это? — он раздражённо дёрнул вилкой.

— Салат.

— Салат? А вкусом похож на капусту. А почему он фиолетовый? Где ты его взяла?

— Сорт такой. Наверное. На грядке… А может, это теперь такая капуста…

— Бред какой-то. Откуда он взялся на грядке? Ты его сажала?

— Он многолетний. Видимо. Сам вырос.

Он снова замолчал, но через пару минут, уже сдержаннее, сказал:

— Послушай, у меня растёт хвост. Вот такой уже. Сантиметров пятнадцать. Я думал, пройдёт, а он всё больше.

— Хвост? Это интересно…

— Интересно?! Он скоро вырастет! Как… у кого там… я что, снова превращаюсь в обезьяну?

— Почему?.. Может, если у мужчины долго нет женщины, у него появляется хвост? — улыбнулась Ю. — А потом из хвоста Адама Бог создал Еву…

— Круто! Только Бога где-то осталось найти!

Ю пожала плечами.

— Да ладно, я всё придумал про эту Янку. Не про Янку, а про СМС-ку. Да, это мои мечты! Мне только мечтать здесь и осталось! Я не знаю, как здесь жить, не понимаю, что мне делать. И чем дальше, тем больше не понимаю.

— Здесь не надо ничего понимать, всё приходит само собой. Чем меньше думаешь, тем вернее приходит.

— А если я не могу ни о чём не думать? Не мечтать! Что же тогда делать? Да это вообще невозможно!

— Как мама учила — представляешь мысль в виде бегущей строки и после точки проваливаешься в чёрную бездну.

— Ой, нет, это всё равно, что умер! Я так не могу! Мне надо что-то понимать, объяснять себе, думать и додумываться до чего-нибудь… как-то вот чтобы процесс какой-то шёл в голове… пусть даже потом окажется, что это не так, но зато какая-то хоть видимость, что и от тебя чего-то зависит… что ты человек мыслящий… — Ал всё больше распалялся.

— Но здесь как раз именно от тебя всё и зависит.

— Но я не могу жить вот так! Мне нужны люди, друзья, родители, женщины, в конце концов, может быть, даже дети! Я хочу ходить вечерами по городу, по живому городу, с огнями, магазинами, хочу смотреть телевизор, хочу пить пиво и ходить на рыбалку с Генкой… и вообще, я хочу всё, как было… Что я здесь делаю? Кто я? Что здесь вообще происходит? Я не понимаю! Я ничего не могу понять! Здесь всё происходит само собой, исчезают разрушенные дома, ненужные вещи, испорченная еда, или вдруг в середине лета яблоня разрождается гигантскими яблоками — что это? Как это происходит? Кто всё это делает? Здесь даже невозможно лишний раз выпить — вдруг это кому-то не понравится, и завтра исчезнет весь алкоголь? И откуда знать, что через час этот кто-то не решит, что я здесь тоже лишний, как проеденная молью шуба? Ведь моль тоже ликвидирована… вместе с шубой! ни собаки, ни кошки, ни крысы… А рыба есть! Почему рыба есть?! Рыба есть, а червей нет! Дурдом! Как можно жить в таком бардаке?

— Она появилась недавно. Раньше её не было.

— А смысл? Когда она мёртвая, она исчезает! Её нельзя хранить, посушить, засолить! Ну да, бери, сколько надо, и сразу съедай! Конечно! Гринпис отдыхает!

Из комнаты послышалась музыка. Ю и Ал прислушались… Музыка повторилась.

— Что это? — спросила Ю.

— Это телефон?! Твой, кажется! Беги скорей, где он?

Ю побежала в комнату и сразу вернулась, протягивая Алу мобильный:

— Это тебя. Генка.

— Генка? — Ал выхватил телефон и закричал: — Алло! Генка! Привет! — и пошёл на террасу.

Пока его не было, Ю задумчиво мешала ложечкой чай.

— Ну вот… Думаешь, он возьмёт тебя с собой? — спросила она куклу.

— Оказывается, ничего не случилось, все живут, как жили, всё стоит на месте, Генка работает, они забрали детей из Братеево в Озёрск, дети учатся, Ленка устроилась работать в школу, их возит школьный автобус. Он даже и не помнит про тот ураган! Как здорово, Ю! Всё есть, всё на месте! — он поднял её и закружил. — Мы едем в Москву! Или нет, сначала в Ранск! — он отпустил её. — Ю! Проснись же, Ю, — потряс её за плечи, — просыпайся, мы возвращаемся к нормальной жизни!

— А где же мы сейчас? — развела Ю руками.

— Я не знаю, что это такое, и мне, честно сказать, уже по фигу, если можно отсюда выбраться.

Он вышел и принёс большую сумку:

— Берём только самое необходимое… До Ранска поедем на машине. На той улице, где жили Ширяевы, через два дома по той стороне в гараже есть целая машина, и бензина должно хватить, а там разберёмся. Там же, в конце концов, поезда ходят, если, как Генка говорит, всё на месте и ничего не случилось… Тебе надо сумку найти…

— Мне не надо.

— Ты что? Никак не очнёшься? Давай соображай скорей, что будешь брать.

— Я не поеду.

— ?

— Я не поеду… не могу… не хочу…

— Как это не поедешь?

Ю, отрицая, крутила головой.

— Там мама и отец, там твой муж, твой сын, наконец.

— Они уже научились жить без меня.

— Ты думаешь, без тебя им лучше?

— Ни лучше, ни хуже. И не надо придумывать мне чувство вины, у меня его нет, и чувства стадности и коллективизма тоже. Мне не надо никакой любви, никакого карьерного роста и обеспеченной старости, я вообще не хочу ставить какие-то странные цели, к которым нужно стремиться, чтобы потом оказалось, что это было нужно только какому-то выдуманному глобальному человеческому честолюбию. Я хочу жить без этой вязкой паутины из выдуманных и навязанных желаний, чувств и всякой другой белиберды, которой с рождения человека засыпают так, что он до самой смерти думает, что вся эта насыпь из чужого мусора и есть он сам…

— Ладно. Тише, тише, тише… Но тогда в чём смысл? Какая цель? К чему стремиться? Что ты тут делаешь? Ходишь и смотришь. Что сегодня исчезло, что появилось. Круто. Раньше хотя бы книги читала…

— А ты? Почему ты здесь не читаешь книги?

— А смысл?

— Вот, вот. Гордость, ничтожество, хорошо и плохо, вечная борьба полов — бесконечно долгая жвачка, которую спасает только возможность, что что-то подобное случится с тобой в реальной жизни. А здесь ничего этого нет! Не случится! Наука и религия здесь тоже не действуют. Всё! Даже не получается сидеть в норе и пользоваться благами ушедшей цивилизации! Она просто тает на глазах! Какое счастье!..

— Послушай, но здесь вообще неизвестно что может произойти в любую минуту! Здесь даже не знаешь, чего бояться, что вообще здесь может быть!