Роман Андреев - Нечто особенное

Дыхание с хрипом рвалось наружу. Лямки тяжелого рюкзака впивались в плечи, сковывали движения, пригибали к земле. Пот заливал глаза, усталость свинцом скопилась в ногах. Каждый новый шаг давался с трудом. Два или три раза человек оступался и падал лицом в снег, в кровь обдирая щеки, и боль отрезвляла его. Несколько минут он лежал, слизывая с губ кровь и кристаллики льда. Потом поднимался и снова, шаг за шагом, тянул измученное, уже почти неповиновавшееся тело вверх и вверх по перевалу.

…Ему казалось, что нет сил двинуться с места, пошевелить рукой. Он не помнил, как в полузабытьи добрел сюда, но был уверен, что вышел на место правильно: он долго готовился к экспедиции. Не его вина, что носильщики-шерпы в последний момент отказались идти — они боялись встречи со снежным человеком.

За перевалом снега было совсем мало, — кругом торчали черные проплешины камней, — и он не так слепил глаза. Завтра он выберет место, откуда видна вся котловина, устроит засаду и будет там ждать йети. Он был до предела измотан, но не чувствовал досады: искать и находить нечто особенное — в этом заключалась его работа, и за это хорошо платили. Мужчина расстегнул куртку, снял с руки перчатку и вытащил из-за пазухи камеру. Металл не холодил рук — фотоаппарат был теплым на ощупь, будто живым. Он всегда берег его и прятал надежно. «У самого сердца», — усмехнулся человек. Он умел находить и снимать то, что другим было не под силу. Объектив был его оружием и надежным куском хлеба. Он вновь улыбнулся. В конце концов, снимать йети — снежного человека, не в пример приятнее, чем фотографировать гренландского кита в естественной среде обитания, а ему приходилось заниматься и этим.

Мужчина уже собирался подняться на ноги, когда боковым зрением уловил какое-то неясное движение за камнями слева. «Неужели? Не может быть!» — Горячей душной волной кровь хлынула в голову. Пожалуй, он испугался своей удачи. Медленно повернул голову и увидел йети.

Тот оказался совсем рядом. Длинные сильные руки расслабленно свисали вдоль тела. Они почти доставали до колен. Существо передвигалось как-то странно — рывками, будто перенося свой вес с одной ноги на другую. Ступни, как успел разглядеть человек, были большими и несуразно широкими. Он перевел взгляд на верхнюю часть туловища. Мощные, как у гориллы, плечи венчала нелепая маленькая голова, целиком поросшая белой короткой шерстью. Шерсть покрывала все тело, только на голове она была короче и белее. Он вспомнил о камере. Осторожно достал, поднес к глазам, нашел чудовище в видоискатель и нажал на кнопку.

Затвор камеры привычно заработал, еле слышным щелчком каждую секунду фиксируя отснятый кадр. Фотограф очень гордился тем, что его аппарат работает почти бесшумно. В деликатных делах, подобных сегодняшнему, громкий звук затвора только мешал. Но, казалось, существо услышало и этот малый звук и нерешительно замерло… Через видоискатель снимающий увидел его глаза. Если бы он не знал, что перед ним живое существо, он мог поклясться, что на него направлены два телеобъектива.

Снежный человек, помедлив секунду, повернулся кругом и неуклюже побежал прочь. «Беги! Беги! — прошептал человек, улыбаясь. — Оптика догонит». В мощный объектив он отчетливо, — словно от существа его отделяло всего лишь два-три метра, — видел, как тот бежал, не оглядываясь, а его поросшая свалявшейся грязно-серой шерстью спина то исчезала, то вновь появлялась среди хаотического нагромождения камней. Каждую секунду срабатывал затвор фотоаппарата, фиксируя эпизод за эпизодом происходящее.

Внезапно дорогу йети преградил большой обломок скалы. Вместо того чтобы обогнуть препятствие, тот остановился и замер в неподвижности. Камера успела дважды сфотографировать неподвижную спину, прежде чем мужчина выключил ее. Через мгновение он пожалел об этом, потому что снежный человек… исчез. Куда он пропал, было непонятно. Только что стоял и…словно растворился в воздухе.

Выждав несколько минут, фотограф покинул свое убежище и двинулся к скале. Ступни снежного человека оставили на снегу отчетливые отпечатки. Он пошел, ступая рядом, вглядываясь в следы. Вот они уперлись в скалу и оборвались. Он даже обошел скалу кругом, но ничего не обнаружил. Следов нигде не было. Кругом, сколько хватало глаз, дыбились равнодушные нагромождения скал и снега. Снежный человек бесследно исчез…

Он долго не мог уснуть и спал плохо, ворочался. За ночь похолодало. Утро выдалось морозное и ясное. Вместе с рассветом пришло ощущение неясной тревоги. Мужчина торопливо уложил палатку. Огня разводить не стал, просто пожевал галет. Какая-то непонятная сила гнала его прочь от этого места. Он не верил в чудеса, но вчерашний случай смутил его. Укладывая рюкзак, человек поминутно оглядывался, и всякий раз невольно его глаза возвращались к злополучной скале, где накануне исчез йети.

Он почти не удивился, когда, наконец, заметил там, среди камней, какое-то существо. Оно быстро передвигалось и приближалось к нему. Обледеневший снежный наст, расщелины и камни не были для него помехой: это был барс. Теперь фотограф разглядел его и опрометью бросился к рюкзаку, но вспомнил, что пистолет еще вчера вечером переложил в карман куртки, и теперь они лежали рядом — кассета с пленкой и оружие. Зверь был уже близко — крупное, красивое животное.

Он не охотился на барсов, но знал повадки. И то, что он наблюдал, удивляло его. Эти большие кошки обычно не охотятся днем, в хорошую погоду, а день был морозный и солнечный. Солнце стояло за спиной человека и светило зверю в глаза, а ветер, наоборот, дул в сторону человека. И главное, — барс не нападает на людей… Хищник был уже в пяти метрах… Человек поднял пистолет… Мускулы животного напряглись, оно приготовилось к прыжку… Человек прицелился в голову зверя и нажал на курок. Металлическим звоном в ушах отозвался выстрел. Но что это? Пуля прошла мимо!.. Он снова и снова нажимал на курок, он оглох от гула выстрелов, но барс летел на него — будто парил в воздухе; он видел свалявшуюся светлую шерсть на брюхе и все стрелял и стрелял и никак не мог попасть. Потом удар, вспышка перед глазами… и темнота.

Когда человек очнулся, солнце стояло высоко, Он лежал на снегу, раскинув руки. В правой был зажат пистолет, левую он поднес к лицу. Крови не было. Слева, там где карман, куртка была разорвана. Кассета с пленкой исчезла…

…Изображение потускнело, и картинка исчезла. Запись кончилась. Экран погас. Рядом с экраном, в креслах, расположились двое. Странные, яркие краски и необычная геометрия зала, в котором они находились, указывала на его внеземное происхождение. Сидящие в креслах были гуманоидами, но с людьми их роднила только общая схема: четыре конечности, голова и, пожалуй, рост, — все остальное, казалось, противоречило человеческой природе. Оба с интересом следили за происходящим на экране, но одному эта пленка была уже знакома, другой видел ее впервые.