Андрей Одинцов - Хранитель Вселенной, или Негуманоиды

— Каковы же выводы?

— По нашим оценкам, Объект имеет некую уникальную Миссию, на осуществление которой Ему отведено вполне определённое количество Времени. Значит, самым дорогим для Него является — Время! — рапортовало Накопительство тайн.

— Ну что же, похвально, — довольно хрюкнуло Гипергалактичество. — Далее!

— Чтобы увеличить своё время, Объект целенаправленно разыскивает наши энергии, а потом непостижимым для нас образом перерабатывает их и набирает Силу…

— Охрана!!! — взревело Гипергалактичество. — Накопительство отправить на Окончательную дезинтеграцию!!! На корм големам пойдёшь!

Мгновенно появившаяся охрана ловко набросила на Вор— Ручо сеть и с деловым видом принялась его аккуратно упаковывать.

Тем не менее Накопительство продолжало:

— Таким образом, Объект собирается присвоить себе все энергии нашей Реальности! Он разбрасывает по ней свои «сети» и меняет её, то есть Он меняет нашу трёхмерную Реальность! — сквозь энергетическую сетку слова Накопительства были еле слышны.

— Ну и ты у нас почти как Объект — тоже весь в сетях, — начало резвиться Гипергалактичество. — Может, порекомендуешь, кого мне взять на твоё место?.. Нет! Лучше я твоё министерство переподчиню Разведке!.. Ты смотри там, не очень-то трепыхайся, а то испортишь свой биокомп, а перед дезинтеграцией я планирую его отделить и использовать как память для твоего преемника.

— Практический вывод!? — из последних сил выкрикивало Накопительство.

— Ну!???

— Объект сам придёт к нам за энергиями! Вот тут-то мы Его и повяжем! Доклад окончен!

— Ладно, дезинтеграция откладывается! — сменило гнев на милость Нит-Тупо. — Доложи мне обстоятельный план захвата и уничтожения этого нашего Объекта!

— Ну вот, как говорится, всему хорошему приходит конец. Кончилась и наша лафа, — недовольно проворчал «волкодав», — приказано снять наблюдение за Объектом. Теперь точно дадут какого-нибудь буйного, — и «волкодав» уткнулся взглядом в руль.

— А что дальше с Объектом? — отозвался «молодой».

— Об этом никто не знает, — уже спокойно продолжил беседу «волкодав», — хотя кореш из разведки гутарил, что за дело берутся снайперы, и не наши, а американские. Если кого-то надо ухлопать, то мы с американами легко находим общий язык… Объект как раз выезжает в США…

— Что же он такого натворил, что за него взялись так круто? — за время работы по Объекту «молодой» проникся к нему какой-то необъяснимой симпатией.

— А вот этого точно никто не знает, даже начальник Управления. Задача поставлена верхними инстанциями, — многозначительно закончил разговор старший.

Джон Смит пришёл в разведку три года назад после победы Демократической партии. На пост Начальника Управления тайных операций ЦРУ его подобрал лично новый Президент США. Будучи человеком вполне уравновешенным и опытным, Джон ничего не стал менять в организации работы этой мощнейшей спецслужбы. Даже высший эшелон руководства Управления оказался практически нетронутым. При принятии решений новый начальник опирался на мнение кадровых, профессиональных разведчиков.

Иногда Джон Смит чувствовал что-то неуправляемое внутри себя. Это что-то действовало помимо его воли. Джон считал, что это его опыт управленца действует уже на уровне подсознания. И именно этот опыт не позволял Джону Смиту нарушать процедуры, установленные и сложившиеся в Системе.

Руководитель Управления тайных операций ЦРУ не мог объяснить никому и даже самому себе, почему он вдруг решил нацелить лучшие силы Управления на устранение какого-то русского. Этот русский не планировал никаких заговоров, не был террористом или даже сотрудником советской разведки, а также не проходил ни по каким оперативным сводкам.

Зато атлантэгор, управляющий Смитом, получил приказ от самого Лунного Суперкомпьютера. И Джону Смиту оставалось только действовать в соответствии с его предписаниями.

Мудроглав посоветовал: Не заключай братского союза с тем, кто, прогневавшись, будет клеветать на тебя.

Ворепат всегда считал, что родился снайпером. Он имел всё для этого: прекрасный глазомер, соответствующее мышечное чувство и твёрдую руку. А главное — он чувствовал оружие, к которому обращался как к младшему товарищу.

Выходя на боевую позицию, Ворепат тонко чувствовал все особенности погоды и их грядущие изменения. Его винтовка никогда не знала осечек.

Под каждый новый заказ Ворепат тщательно, словно невесту, подбирал винтовку. Они оба — Ворепат и винтовка — твёрдо знали, что у них будет всего одна брачная ночь. И к этой ночи Ворепат готовился так, будто собирался прожить всю жизнь именно с этой винтовкой. Никогда не повторяясь, он давал ей имя, которое держал ото всех в тайне. Ухаживал за ней, делал ей подарки, не забывая о комплиментах и признаниях в любви. Общаясь со своим оружием, Ворепат беседовал с ним, хвалил его и даже ласкал…

В течение подготовительного этапа Ворепат достигал такого состояния, что во время «работы» уже ощущал себя просто живым придатком собственной винтовки, а её — продолжением своей руки. С некоторых пор он даже стал ощущать свою руку без оружия, как нечто незавершённое и неполноценное.

При этом Ворепат не был в своём деле «флюсом», то есть узким специалистом. Когда «светили» хорошие деньги, он не чурался и экзотических способов убийства. В его практике по прихоти клиента были и газовый пистолет, «заряженный» цианистым калием, и устройство, поражающее направленным электрическим импульсом низкой частоты, которым хорошо работать по самолётам. Стреляющие авторучки, самые разные виды холодного оружия и многое другое, даже арбалет. А нападать приходилось не только в условиях города, но и высоко в горах, под водой и даже в джунглях Амазонки, — всего и не упомнишь. В своём деле Ворепат был мастером и неоспоримым авторитетом без сбоев в работе. Но его любимым оружием была всё-таки снайперская винтовка, которую он выбирал без колебаний, и в самых сложных ситуациях разил жертву наповал с первого выстрела. И у него не было ни одного случая даже ранения жертвы. Всякого рода «контрольные» выстрелы — это для дилетантов — полагал Ворепат. С годами у него сложилась даже своеобразная «этика киллера»: жертва должна умереть мгновенно, не мучаясь. И в этом он преуспел. Убедив себя, что каждая секунда мучений раненой жертвы отбирает время его собственной жизни, он убивал мгновенно, как бы продлевая свою жизнь.

Чувствуя всем телом, как пуля вонзается в мишень, Ворепат пребывал в состоянии глубокого умиротворения. И в этом состоянии в его голове постоянно крутился простенький фрагмент песни: «Вам жизнь копейка, а мне — мишень». Вся его жизнь превратилась в один большой тренинг. Любой движущийся объект Ворепат рассматривал как потенциальную мишень. Не имело значения, собака это или птица, стрекоза или случайный прохожий. А в «мишенях» он постоянно выискивал места, куда следует послать пулю, которая сделает объект неживым.