Татьяна Томах - Время в ладонях

— Простите, вы — черт? — спросил Саня. И смутился от нелепости собственного вопроса.

Незнакомец расхохотался, запрокинув голову. Ослепительно белые зубы на секунду показались клыками; но смех был так заразителен, а взгляд лукаво прищуренных глаз — так мил и приветлив, что Саня невольно улыбнулся в ответ.

— Глупости, — отсмеявшись, сказал незнакомец с такой уверенностью, что Саня тотчас ему поверил. И верно — глупости. Разве может этот элегантный, безупречно одетый молодой человек: идеально отглаженный костюм, узконосые блестящие туфли, бархатная бабочка на белом облаке манишки — быть чертом? Или, как раз, именно он может?..

Мокрый асфальт прилипал к подошвам черной патокой; ноги вязли, наливались тяжестью. Каждый шаг был как опасное скольжение над трясиной, которая могла в любой миг прорваться из-под тонкой пленки дрожащего асфальта. Саня остановился, перевел дыхание. Моргнул. Дорога, как дорога. Дорога, по которой он не может себя заставить ступить дальше. Потому что в конце этой дороги Анькино испуганное лицо и заплаканные глаза.

«Я не могу — подумал он. Я не…»

Трель мобильника заставила его вздрогнуть. Шаря в кармане непослушными пальцами, он едва не уронил телефон на дорогу. А лучше бы уронить, — подумал, уже нажимая на кнопку ответа. И чтоб вдребезги.

— Ты где? — далекий, будто из другого мира, нервный Анькин голос.

— Привет, Ань. Слуш, тут такое дело… Запарка страшная. Заказ доделываем, — телефон в руке был как кусок раскаленного металла. И нагревался все сильнее от каждого слова лжи, срывавшегося с Санькиных губ. Ладонь взмокла от пота.

— Что? Ты что говоришь? Не слышно.

— Заказ. Завтра утром нужно…

— Дома когда будешь? Иришка без тебя уснуть не может, и…

— Ань, ну… всю ночь наверное придется работать. Иначе не успеть.

— Ужас. Бедненький ты…

— Извини, ладно?

— Да о чем речь. Если заказ… — Анин голос отдалился, потускнел. Расстроилась. Переживает. За него, Саню переживает, что ему работать всю ночь. За Иришку, которая будет сегодня плохо засыпать. Ах, я скотина, — подумал Саня.

— Ань…

— А?

— Я… — на секунду мелькнул соблазн все ей рассказать, перестать наконец городить бесконечные стены из лжи. Я — подонок, Аня. Ты доверилась мне, а я… Оставь меня и беги, пока не поздно. Поздно. Наверное, уже поздно.

— Что, Сань? Тебя опять не слышно.

И хорошо, — подумал он.

— Я люблю тебя, Анечка.

— И я, — ее голос теперь был очень близким и нежным. Наверное, она улыбалась сейчас в трубку. Саня подумал тоскливо, что Анькиной улыбки ему больше не видать никогда.

— Ой, Иришка зовет. Ну, до завтра. Ждем!

Завтра не будет, — подумал Саня, выпуская замолчавший телефон в щель кармана.

Двенадцать часов до завтрашнего утра. Или не ждать? Просто сразу прыгнуть с моста? Или под машину?

Пожалуй, под машину лучше. Можно подумать, что случайность. Ночью автомобилисты вообще носятся как ненормальные и на светофоры даже не смотрят. Если бы он был уверен, что Аньку с Иришкой оставят в покое после его смерти…

Асфальт под ногами опять дрогнул, потек черной рекой, ощерился ухмылкой бездонной пропасти…

Он выпрыгнул, как чертик из коробочки. Только что улица, освещенная одиноким фонарем, была пуста, и вдруг — на тебе.

— Па-азвольте, молодой человек!

Саня вздрогнул и отшатнулся, но было поздно — долговязый типчик уже крепко вцепился в его локоть. Алкашей мне сейчас не хватало, — неприязненно подумал Саня, пытаясь высвободиться.

— Пазвольте поздравить вас!

— С чем? — удивился Саня.

— С выигрышем, разумеется!

При более внимательном рассмотрении на алкаша типчик оказался совершенно не похож. Франт, чуток перебравший веселящих напитков. Элегантный костюм, черная бабочка, шляпа набекрень — и широкая, в тридцать два зуба, улыбка. Похоже, незнакомец поздравлял искренне. Стало даже неловко его разубеждать.

— Вы ошиблись, — он, наконец, выдернул локоть из цепких пальцев типчика.

— Я? Ни в коем случае!

— Я проиграл, — сказал вдруг Саня. Совершенно не то, что собирался. Уж точно, он не собирался откровенничать перед первым встречным.

— Глупости, — убежденно перебил франт. Снова подхватил за локоть, заглянул в лицо. Свет фонаря отразился в его глазах, вспыхнувших на секунду желтыми волчьими огнями. — Это все исключительно лично ваши выдумки. Разве любая игра не есть бесконечная цепь выигрышей и проигрышей, которые сменяют друг друга ровно с той неизбежностью, с каковой день сменяет ночь? А? И только сам игрок — то есть, вы — только вы решаете, в какой момент прекратить эту игру. И, стало быть, чем эта игра закончится — на выигрыше или проигрыше. А?

— Ну, в общем… — блестящие глаза незнакомца гипнотизировали. Психованный? Или просто пьяный? Впрочем, незнакомец говорил дело. Примерно в это Саня верил и сам. Хотя, какую это игру он имеет в виду?

— И совершенно неважно, — незнакомец махнул рукой. — О какой игре идет речь. Это про всякую игру, голубчик. Скажем, казино. Или война. Или мир. Или любовь. Или игровые автоматы.

Саня вздрогнул.

— Ага, — сказал незнакомец. — В конце концов, можно отыграться. Всегда. Верно?

Он улыбнулся, и показался в этот момент Сане необыкновенно симпатичным и умным. Верно оттого, что говорил правильные вещи. То есть те, в которые верил сам Саня.

Всегда можно отыграться.

Саня верил в это с самого начала. Когда скормил автомату остатки своего самого первого сказочно огромного выигрыша.

— Оба! — поперхнулся Артем, когда серебряный дождь рухнул из автомата. Монеты сыпались и сыпались, стукаясь друг о друга. Саня захохотал и зачерпнул их ладонями. — Новичкам везет!

«Я куплю, я куплю…» — мечтал Саня, пересыпая из горсти в горсть неожиданное звонкое богатство. Это было потрясающе — в один миг превратиться из нищего студента в миллионера. Можно накупить всякой вкуснятины и устроить пир. Два пира. Родителям и друзьям. Купить мотоцикл. Поехать с Анькой в Египет — она об этом так давно мечтала. Можно…

Большую часть он проиграл в первый же час, заворожено скармливая тому же самому автомату монету за монетой — и каждый раз ожидая еще одного звонкого сверкающего дождя. Еще раз — и можно не выбирать между мотоциклом и Египтом, хватит на то и на другое. Автомат глотал жетоны, но денежных фейрверков больше устраивать не желал. Саня заводился, стучал по клавишам все яростнее.

Наверное, он проиграл бы все — если бы не Артем, который его остановил и увел отмечать первую игру и выигрыш.

А назавтра Саня проиграл остатки — и заодно стипендию. Пришлось влезать в долги. Тогда у Сани еще хватало принципиальности не играть на чужие деньги — поэтому следующий раз он добрался до игровых автоматов в день получки. Сперва немного выиграл, обрадовался, собрался даже уйти с добычей — но не смог. Звон того самого первого волшебного выигрыша заставлял его пробовать снова и снова… Ведь один раз получилось? И когда-то должен ведь он был отыграться?