Игорь Ушаков - Код довинчен…

И у меня опять ожил в сознании образ Женщины-матери: Изида, Майя, Мария Иосева, которые освещают и освящают мир, в котором мы живем! Конечно, и Мария Магдалина относилась бы к той же категории, будь она женой Христа. Впрочем, если Иисус был еврейским раввином, он обязан был по иудейским законам быть женат. Так что я согласен с Брауном: нечего мазать Магдалину дёгтем и намекать на то, что она была лишь жрицей самой древней профессии. Если она существовала, то была непременно женою Иисуса. (Кстати, не понимаю, а чем же для христианской церкви лучше, что Иисус путался с продажной женщиной?)

И все же — возвращаясь опять к книге — мне очень странно, как это современная публика, воспитанная на низкопробных мыльных операх и на еще более низкопробной продукции голливудской порноиндустрии, заваленная тоннами пошлых сексуально-маниакальных бульварных романов, вдруг обратила свой взор на это литературное произведение Брауна. Может, все же этот мир еще может повернуться от неудержимого скатывания в пропасть сексуальной развращенности и погони за материальными благами на путь добра и морали? Может, искреннее женское человеколюбие победит грубый мужской фанатизм призрачных, а порой и бесчеловечных идей?

Да, книга Брауна меня захватила… Захватила своей попыткой воспеть Женщину устами Леонардо и прочих членов Тамплиерского ордена. Эта тамплиерская тайна Леонардо, если она действительно была, возможно, была самой загадочной и самой великой его тайной. Но тайна Леонарда была лишь тайной Антихриста, тайной человека, который бунтовал против однобокой антифеминистической религии, уже два тысячелетия правящей миром. А меня поразило, сколь близок был Леонардо к отгадке той еще более интригующей загадки, к великому открытию, как и откуда пошла сама жизнь на земле.

Меня буквально пронзила дрожь от сознания того, насколько я стал близок к раскрытию великой тайны жизни… О, мне не хватало именно этого звена! Как я не догадался раньше до этого! Ведь именно без этой догадки о том, что Женщина есть Краеугольный Камень Жизни моя теория рассыпалась, как прекрасный, но песочный дворец, построенный на берегу моря… Основа всего живого — именно Женщина. Говоря возможно и более грубо, но правильнее, — именно самка, или более «politically correct» лучше сказать латинское femina .

Именно женское начало всего живого и объясняет не только рождение каждой индивидуальной жизни, оно объясняет вообще появление всего живого, начало жизни ! Не зря же мы говорим, часто совершенно не задумываясь, «Мать-Природа»!

И не есть ли сам образ непорочного зачатия аллегорическое объяснение появления жизни «откуда-то ниоткуда»? Точно такое же, как появление самой материи…

Я с нетерпением ждал посадки самолета. Хотелось побыстрее вырваться из самолета, пробежаться из зала прибытия по крытой эстакаде к стоянке такси и помчаться домой. И скорее, скорее к компьютеру! Выплеснуть на бумагу все мысли, накопившиеся за время полета! И работа будет завершена — работа всей жизни! А правильно ли все или не правильно — не мне судить! Это будет моя версия .

Самолет вдруг начало бросать вниз, потом он набирал высоту и почему-то снова обрушивался вниз. Двигатели надрывно шумели. Я поневоле впился в поручни кресла и открыл глаза.

«Дамы и господа! — раздался тот же голосок по радио, но уже без прежней игривости. — В связи с техническими неполадками наш самолет вынужден совершить аварийную посадку на воду. Просьба надеть на себя спасательные жилеты, следуя инструкциям нашей стюардессы, которая сейчас продемонстрирует вам, как это следует делать. Запасные выходы находятся по правую и левую стороны салона и снабжены красными сигнальными лампочками. Просьба оставаться на своих местах до следующего объявления».

Моя соседка, задевая меня локтем, трясущимися и будто несгибающимися руками уже застегивала на своей груди спасательный жилет. Я впервые обратил на нее внимание — она заняла свое место у прохода, когда я уже сидел на своем месте у окна, погрузившись в чтение. Странно, подумал я, что я не обратил на нее внимания раньше: я обычно всегда обращаю внимание на красивых женщин. Это происходит со мной, как наверное, и со многими мужчинами, буквально рефлекторно.

Она показалась мне весьма привлекательной: было ей лет двадцать восемь- тридцать, короткая стрижка открывала красивую, длинную, как на картинах Модильяни, шею, а иссиня темные, цвета вороного крыла волосы хорошо контрастировали с бледностью кожи. Незнакомка была явно напугана: ее милые пухлые губки были полуоткрыты, глаза выражали неприкрытый ужас. Она показалась мне в тот момент возбуждающе красивой! Я поймал себя на мысли, что даже в этот момент несомненной опасности, возможно, даже смертельной опасности, я обратил внимание на красоту Незнакомки, а само ее присутствие отодвинуло мой собственный страх на второй план.

Я повернулся к соседке и сказал: «Не беспокойтесь, леди, посадка на воду входит в одну из штатных аварийных операций и хорошо отработана. С самим самолетом все в порядке, просто у него почему-то заклинило шасси — они не выпускаются. Поэтому нас и трясло перед этим, как по ухабам: пилот пытался „вытряхнуть“ их из корпуса самолета. Не беспокойтесь, все будет хорошо!»

Я объяснял ей все так самоуверенно и с таким знанием дела, будто я каждый день приземлялся не на взлетно-посадочную полосу, а прямо в океан. Мои уверенные слова немного успокоили Незнакомку, и она даже мило улыбнулась мне в ответ. Вряд ли она, американка, поняла, что означает «трясет по ухабам» в моем неумелом переводе на английский, но тем не менее, я вселил в нее спокойствие и уверенность в успешности посадки. Однако это не привело к успешности ее попыток надеть спасательный жилет: она долго еще трудилась над тесемочками и зажимчиками. Я же был уже во всеоружии — жилет уверенно спирал мою грудь.

Тут корпус самолета содрогнулся, казалось, что он вот-вот развалится, Но он выдержал этот удар, за что получил тут же второй, третий… пятый… десятый… Тело кидало то вправо, то влево. Ремень безопасности с силой впивался в живот и грудь. Похоже было даже, что этот ремень превращался в дубинку, которой колотили по тебе со всего маху. Потом раздался какой-то скрежет и после него — страшный удар, будто самолет переломился надвое. Невольный страх парализовал мое тело, но я быстро взял себя в руки — «раньше смерти не умрешь!» Я уже столько раз бывал одной ногой «там», на том свете, что поневоле стал немного иронично-цинично относиться к экстремальным ситуациям. Но сейчас было не до иронии…

Но вот осталось лишь какое-то дребезжание: самолет терял скорость, видимо, плывя уже по воде, а сотрясения были обычными ударами волн о быстро движущийся предмет.